В конце недельной главы “Балак” (25:6-7), рассказывается о том, как “некто из сынов Исраэля пришел и привел к братьям своим женщину из Мидьяна на глазах у Моше и на глазах у всей общины сынов Исраэля, и они плакали у входа в шатер собрания. И увидел Пинхас, сын Элазара, сына Аарона-священнослужителя, и встал он из среды общины…”
В Талмуде (Сангедрин, 82а) поясняется, что некто – это Зимри, сын Салуа, глава колена Шимона, женщина из Мидьяна – это мидьянская принцесса Козби, дочь Цура, а “на глазах у Моше” – это о том, что Зимри представил Козби Моше и задал тому каверзный вопрос: “Эта запрещена или дозволена мне? Если скажешь, что запрещена, то кто разрешил тебе дочь Итро?”. Моше, в принципе, знал, как следует отреагировать по закону, но у него произошел блэк-аут (сейчас не важно, как и почему). Слава Б-гу, Пинхас, сын Аарона “увидел происходящее и вспомнил предписание”. (И см. Раши к Бемидбар, 25:7: “Пинхас увидел происходящее и вспомнил предписание. Сказал он Моше: “От тебя я усвоил закон: Того, кто совокупляется с иноплеменницей, поражают ревнители”. Сказал ему: “Пусть умеющий прочитать послание приведет его в исполнение”. Тотчас “и взял он копье в свою руку и пронзил обоих, мужа из Израиля и женщину в чрево ее, — и прекратилось поветрие у сынов Израиля”.)
Раши в комментарии к Талмуду (а затем “Сифтей хахамим” в комментарии к толкованию Раши к Пятикнижию) отвечает на вопрос Зимри так: во-первых, Моше и Ципора (дочь Итро) поженились и стали жить как муж и жена еще до дарования Торы, когда запрета на подобные связи еще не существовало, а во-вторых, у горы Синай Ципора прошла гиюр вместе со всеми получавшими Тору потомками Авраама, Ицхака и Яакова и примкнувшими к ним.
Но ответ этот настолько очевиден, что невозможно допустить мысль, что целый глава колена Шимона, а значит великий мудрец и знаток Торы (другие на такие должности не попадают), мог его не знать. Тогда зачем спрашивал? А если допустить, что вопрос имел смысл и есть некие основания сомневаться в том, что Ципора была дозволена Моше, почему мы нигде не находим ответ на его вопрос? Ни Моше, ни Пинхас, ни в одном мидраше, не говоря уже о тексте самого Писания, даже не пытаются ответить ему, они только, с переменным успехом, пытаются вспомнить, как Тора предписывает поступить. А вопрос повисает в воздухе.
С другой стороны, в том же Талмуде (в трактате Звахим, 102а) приводится спор мудрецов о том, был ли Моше пожизненным первосвященником или период его персонального коэнства длился только неделю освящения Скинии. В любом случае, коэну запрещено жениться и быть женатым на гийорет. И это уже хороший вопрос (даже если на него есть хороший ответ): как Моше мог, будучи коэном (а то и первосвященником), состоять в браке с гийорет, дочерью Итро? Конечно, в таком случае Зимри спрашивает, не “дозволена или запрещена по закону Торы”, а скорее: “если тебе можно нарушать запрет Торы, то почему мне должно быть нельзя (вступать в связь с нееврейкой)?”. Что уже совсем странная постановка вопроса для главы колена, с учетом вышеупомянутых правил отбора. Хотя и придающая вопросу некоторую осмысленность. Но и в этом случае главные вопросы остаются в силе: каков ответ, и почему никто не дает его Зимри?
Можно попытаться сказать, что, как рассказывается в конце главы “Беаалотха”, Моше развелся с Ципорой (и Раши подчеркивает, что не просто стал жить врозь, а именно развелся). Но (как разъясняет Раши там же) об этом факте никто не знал (Мирьям, родная сестра Моше, узнала об этом из случайной оговорки Ципоры, посочувствовавшей женам Эльдада и Мейдада). Поэтому у Зимри мог возникнуть вопрос. А Моше не ответил на него, потому что был, как известно, самым скромными из людей и не желал распространяться о своей личной жизни. А может, потому, что развод с Ципорой был одной из трех вещей, которые Моше сделал по собственному разумению и Всевышний согласился с его решением (см. ВТ, Шаббат,87а). А может, по обеим причинам вместе.
Но, помимо того, что, по крайней мере, по мнению Раши в комментарии к Пятикнижию (Бемидбар, 12:8), Моше развелся с Ципорой по указанию Небес, самое главное – Моше развелся, потому что был пророком пророков, а не потому что был коэном. Как говорится, это – другое!
Похоже, чтобы разобраться в вопросе, нужно вспомнить сказанное в трактате Йевамот (61а), что если коэн обручился с вдовой (запрещенной в жены первосвященнику, но дозволенной рядовому коэну), а затем стал первосвященником, он имеет полное право завершить начатый дозволенным на тот момент образом процесс бракосочетания и жениться на своей избраннице. Тем более в случае Моше и Ципоры (гийорет), у которых не только обручение, но и женитьба были совершены дозволенным образом, до того, как Моше стал коэном, они имели все права оставаться вместе и после того, как статус Моше изменился.
Что касается вопроса, оставались ли в силе браки, заключенные сынами Израиля до дарования Торы, когда института брака, предписанного Торой не существовало, то, во-первых, Рамбам (согласно объяснению Рогачевского гаона) постановляет, что заповедь о заключении браков была дана в Египте еще во времена родителей Моше (см. Мишне Тора, Законы Царей, 9:1), а во-вторых, если после дарования Торы была нужда в обновлении брачных союзов, то, несомненно, это было сделано сразу после, задолго до того, как Моше стал коэном.
И вот Зимри, очевидно, был не согласен с Моше в вопросе легитимности заключенного до дарования Торы (или возобновления после дарования Торы) брака Моше с Ципорой (коэна с гийорет), считал, что Моше обязан с ней развестись, но не разводится, и поэтому задал свой вопрос. А Моше, в свою очередь, был лишен возможности ответить ему, потому что закон (см. ВТ, Иевамот, 77а) запрещает раввину выносить постановление, касающееся ситуации, в которой замешан и заинтересован он сам. Кстати, в свое время подобная оказия приключилась у Моше с Корахом: то, что он являлся “заинтересованным лицом” не позволило Моше ответить на вздорные “раввинские” вопросы Кораха про дом полный свитков Торы (нуждается ли он в мезузе на входе) и т. п.
Из этой истории мы учим, может, немудреный и немного банальный, но очень важный и часто забываемый урок: Тора запрещает “кормить троллей”, т. е. отвечать на вопросы, которые задаются с деконструктивной целью. Тем более, если цель – оправдание греха.
Если человек задает вопрос, пусть даже не умный, но чистосердечный, желая узнать каково мнение Торы по тому или иному вопросу, Писание велит: “Отвечай глупому по глупости его, а то он будет мудр в глазах своих” (Мишлей, 26:5). Но если цель вопрошающего – найти лазейку, чтобы оправдать греховное деяние или замысел, то рекомендация (стихом выше, Мишлей, 26:4): “Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему”. Разговоры тут не помогут, наоборот – только сделают хуже. Мы не ведем переговоры с террористами. А худший из духовных террористов (можно сказать, духовный архи-террорист) – это дурное начало. Поэтому с ним – даже не здороваться.
Для противостояния Зимри потребовался Пинхас, который был готов применить закон, относительно которого не даются ответы и не ведутся разговоры: закон о ревнителе, который обязан покарать публично грешащего, ни у кого не спрашивая и ни с кем не советуясь (см. ВТ, Сангедрин, 82а).
Как правило, главу “Балак” читают на неделе, на которую приходится праздник Освобождения шестого Любавического Ребе, Ребе Раяца, 12-13 тамуза. Противостоя преступному большевистскому режиму, Ребе Раяц действовал с непреклонностью и самоотверженностью истинного ревнителя, не вступая в переговоры. И победил!
Вот-вот должен прийти Машиах. Он не то что не будет вести переговоры – они ему не понадобятся. Как постановляет Рамбам (“Мишне Тора”, Законы царей, 11:4): “Когда придет царь из рода Давида, посвятивший себя, как и Давид, его предок, постижению Торы и исполнению заповедей согласно Письменной и Устной Торе, и заставит весь Израиль следовать ей и будет вести войны, заповеданные Всевышним, то он – вероятный Машиах. И если он преуспел во всем этом, и победил все окрестные народы, и построил Храм на прежнем месте, и собрал народ Израиля из изгнания, этот человек – наверняка Машиах”. Никаких переговоров – одни победы и покорения. И все – бескровные. Вскорости, в наши дни. Амен.
(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, “Ликутей сихот”, т. 18, стр. 310-318.)
Источник: https://ru.chabad.org
Читайте также
