Сложно представить, что Михоэль Московский – молодой раввин, развивающий общинную жизнь в Химках, сотрудник Департамента кашрута и Главного раввината России не знал о еврействе вплоть до 9 класса. О том, как он открывал для себя Тору и обретал компас, ведущий по жизни, читайте в интервью.
-С чего начался ваш путь в еврейство?
-Я родился в ассимилированной семье и до 9 класса не знал не только о том, что я еврей, но и вообще что такое еврей.
В старших классах я перешёл в лицей информационных технологий, где познакомился с парнем, дружба с которым продолжается до сих пор. Однажды он поинтересовался, не еврей ли я случаем – в то время он начал приближаться к традициям. Я не знал, что ответить, потому что… потому что правда не знал. Когда же после разговора с родителями всё встало на свои места, друг, обрадовавшись счастливому совпадению, попытался притащить меня к раввину. По природе я закрытый и стеснительный человек, но к раввину всё-таки пришёл. В то время существовала организация «Эш-а-Тора» на Чистых Прудах, где работал раввин Ури Спасский. Я честно признался в том, что никогда не задавался вопросами о смысле жизни и не занимался духовными поисками, на что раввин просто предложил ходить на ни к чему не обязывающие уроки в свободное время и расширять кругозор.
Занятия меня правда заинтересовали. Я начал ходить на Шабаты к другу, научился делать кидуш, молиться, но получал лишь обрывочные знания для того, чтобы соблюдать полностью.
Когда «Эш-а-Тора» закрылась, Ури Спасский перебрался в МЕОЦ, и я вместе с ним. К тому времени я сделал обрезание, съездил на Таглит. За 4 года в Израиле я не побывал в стольких местах, как в течение той поездки..
-Как относились к вашему соблюдению родители?
-По словам мамы, сначала они думали, что само пройдёт, а после было уже поздно.
-Вы уехали в ешиву сразу после школы?
-Сначала я поступил в университет, но после первого курса разочаровался в системе образования и понял, что не хочу тратить пять лет своей жизни впустую. Меня многое угнетало, в том числе и то, по какому принципу ставятся оценки. Большую часть знаний я мог получить самостоятельно. В конце концов я не выдержал, отчислился и пришёл в Колель. Я слабо разбирался в еврейском образовании, к ешиве относился предвзято. Учёба в Колеле, наоборот, показалась мне интересной и полезной. Через год изменилось и моё мнение о ешиве, и по совету Меира Герцеля в уехал в Израиль в Мигдаль Эмек, где отучилось много наших нынешних московских евреев.
В ешиве я понял, что человеку легче принимать информацию в той области, в которой у него нет никаких знаний. Если в еврейство приходит взрослый человек, в тех вещах, которые не пересекаются с его устоявшимися взглядами и привычками, ему легко, потому что он априори воспринимает новые знания, как единственно правильные. В религиозных вопросах я был чистым листом и как губка впитывал информацию, прежде, чем начать формулировать собственное мнение.
Учёбу в ешиве я могу назвать лучшим периодом в своей жизни. Мы учились не потому что нужно, а потому что хотели.
Через 4 года я вернулся в Москву в качестве вожатого и преподавателя в Месивте, а после – в ешиве «Томхей Тмимим Любавич». А после женитьбы и в Колель, с которого когда-то начинал.
-Вы женились через шидух?
-Ешива меня сильно изменила. Я не очень хорошо понимал, как работает шидух, но сама система меня устраивала. В любом виде знакомства масса рисков и возможностей претерпеть неудачу, но в шидухе их меньше. К тому же я уже был достаточно соблюдающим человеком для того, чтобы воспринять шидух, как наилучший способ найти супругу.
С будущей женой меня познакомил раввин Йосеф Херсонский в 2009. Хана, как и я, выросла в Москве, и с 2008 посещала общину «Среди своих», с момента её открытия.
Сейчас у нас с Б-жьей помощью пока что трое деток.
-Многим вы знакомы, как Михоэль Московский…
-На самом деле после женитьбы я взял фамилию жены и стал Пиковским. С рождения я был Маргориным, после стал Усановым с ударением на «о». Меня раздражало, что все коверкали вокруг коверкали мою фамилию, да и в принципе думал её поменять. В ешиве я особо её не афишировал, а Михоэлей было много. Так я и стал «Михоэлем из Москвы». Пиковский – чисто еврейская фамилия, происходит от местечка Пики.
-Как вы начали работать в Департаменте кашрута?
-Когда я уже учился в Колеле, в Москве случился «бум» кошерных ресторанов: открылись «Цукер», «Мисада», бар “Тель-Авив”. Меня позвали в «Мисаду». Теоретически машгиахом может стать любой соблюдающий человек, но на практике следует знать много тонкостей и вариантов решения проблем. Кошерные рестораны стараются держать такой уровень кашрута, чтобы он подходил для последователей разных течений внутри иудаизмах.
-Чем вы ещё занимаетесь помимо работы в Департаменте Кашрута?
-Моя вторая профессия не самая весёлая, но от этого не менее полезная – я занимаюсь разводами в раввинате. Разводов на самом деле не так много, но не потому что их нет, просто не все пишут гет, как полагается…
Мы часто сталкиваемся с тем, что у людей неправильное представление о том, что такое семья. Для них жениться и развестись – две разные подписи. Они не пытаются строить отношения, решать проблемы. Не бывает таких браков, чтобы супруги всё время пребывали в состоянии эйфории или влюблённости… До свадьбы люди пытаются завоевать внимание друг друга, а после начинают требовать это от другого. Кроме того, когда постоянно находишься рядом с супругом или супругой, то недостатки сильнее бросаются в глаза. В браке надо учиться вместе бороться с трудностями, а не идти на крайние меры – на развод.
Правильно говорят, что раньше отношение к разводу было другим. Да, он допускался, но в негативной коннотации.
-Если при разводе не пишут гет – возможны проблемы с мамзерством…
-По закону мамзер – человек, рождённый от запрещённой по Торе половой связи. И жениться (или выходить замуж) он может только на другом мамзере.
В современном обществе стараются всячески от этого понятия отойти, любыми силами доказывая, что ребёнок не мамзер, посколько у людей неправильное представление об этом понятии. По идее суть не в том, что ребёнок в чём-то виноват, просто к мамзерам другое отношение на духовном уровне. Поскольку понять это сложно, в раввинате пишут гет, даже если люди отказываются за него платить, чтобы в дальнейшем такой проблемы избежать.
Помимо этого я заменяю раввинов в разных общинах, помогаю им в подготовке к Шабатам и праздникам. Разумеется, много сотрудничаю с раввином Йосефом Херсонским, иногда езжу за город.
Бывало, что я прям от Марьиной рощи полтора часа шёл в Субботу до Парка Культуры в «Среди своих». Я знаю, насколько тяжело без помощи руководить общиной. Всегда нужен кто-то, кто смог бы заменить, похазанить, прочитать Тору.
-Мы дошли до самого интересного. Как вы начали руководить еврейской общиной в Химках?
-Вернувшись из Израиля, я захотел заняться не только религиозной деятельностью, но и общественно-просветительской
После Колеля подходящего места не нашлось… Я спрашивал у раввина Берла Лазара, есть ли города, в которых нужен раввин, но ничего «не выстреливало». Тогда я решил, если не сделаю первый шаг, ничего не изменится.
-Почему именно Химки?
-Детство я провёл на Речном вокзале, вся моя семья живёт в северном административном округе Москвы, а сестра в Химках. Этот город оказался мне близким по духу. К тому же Химки – место, в котором нет ни одной еврейской организации, и о котором никто не думает. Я проанализировал свой график и пришёл к выводу, что работа в Департаменте позволяет мне заниматься общинной деятельностью без каких-либо потерь.
-Как всё начиналось?
-Честно скажу, я очень нервничал и боялся провала. Перед первым уроком я поставил себе условие: если придёт хотя бы один человек, я буду развивать общину. Пришли трое.
Первое занятие мы провели в здании библиотеки: директор даже не взяла с нас денег, хотя мы и предлагали.
Уже постфактум я могу сказать, что не имеет значения, в каком месте создаётся еврейская община: люди найдутся везде. Несмотря на то, что мы до сих пор не выбрали помещение под общину, уже в течение нескольких месяцев к нам еженедельно приходят люди. На Пейсах мы устраивали седер прямо у себя дома. Для большинства людей в процессе Тшувы отсутствие синагоги под боком – большая проблема. Шабат – лучшее и самое продуктивно время для учёбы.
-Что вы можете сказать тем, кто только открываетсвоё еврейство?
-Каждый еврей должен принять Тору, как компас.
Я знаю, что я еврей не потому что кто-то сказал об этом моей маме, а потому что знание передавалось из поколения в поколение, и проследить цепочку можно вплоть до дня дарования Торы. Для меня это одно из самых главных доказательств. В других религиях, где апеллируют к документам, всё могло быть сотни сфальсифицировано. С иудаизмам это не так. Существование еврейского народа – доказательство истинности Торы.
Нельзя сказать, «я не верю, в то, что Тора истина». Правильно: «я не понимаю, почему Тора – истина». Проблема не в Торе, а во человеке, который чего-то не понимает.
В Торе есть вещи, которые мне сложно принять, но Всевышний специально создал нас разными – вспомните 12 коле. Кто-то с лёгкостью воспримет то, что кажется нелогичным мне, и наоборот, мне понятны и близки вещи, неприемлемые для другого.
Если еврей открывает Тору, то получает компас, который 100% помогает. Некоторые считают, что для того, чтобы принять её, надо внутренне сломаться, пересмотреть свои привычки, характер. Нет! Человек не изменится от этого ни внутренне, ни внешне, он только приобретёт.
Наша жизнь – дорога. Когда ты идёшь по ней с компасом, то куда бы тебя ни занесло, ты все равно не сдвинешься с верного пути.
Беседовала Штерна Сара Белькина
