Р-н Янки Таубер
Интересно, как мы, люди Обращаемся со временем. Возьмем, к примеру, одну триста шестьдесят пятую его часть, отметим его красным карандашом – и называем это нашим “днем рождения”. Другие фрагменты определяются как “годовщина свадьбы”, “отпуск” и целый набор праздников и памятных дат. Каждый оформлен должным образом для счастья, отдыха, печали – чего угодно.
Вместо того, чтобы узнать, как добиться слияния нашей жизни с ее потоком, мы предпочитаем соотносить себя лишь с его фрагментами и кусками. Вместо соединения со всей совокупностью времени, мы сосредотачиваем внимание на нескольких небольших, сильно ограниченных сегментах, которым мы можем приписать некоторые уникальные качества или функции.
Мы ищем чего-то особенного. Все остальное просто существует, и поэтому недостойно нашей энергии или внимания. Для человеческой психики рутина является синонимом скуки, бессодержательной регулярности.
Мы действительно так устроены? Да, но только на поверхности. Взгляните глубже, и вы увидите, что то, что нам действительно по душе в нашей жизни, и что мы больше всего ценим, это ее рутинные, извечные составляющие. Сознательно мы ищем особенного; подсознательно (вернее, надсознательно) – мы всей душой стремимся к рутинному.
Духовное время, с которым состроены наши души также состоит как из пиков, так и равнин.
Наше ощущение особого случая используется в назначенные Свыше уникальные моменты: Шаббат создает зону спокойствия в непрерывном биении нашей жизни; Песах вносит свободу в нашу жизнь, Рош-Ашана наделяет ее благоговением, Симхат-Тора взбадривает ее радостью. У нас есть заповеди, исполняемые один раз в неделю, заповеди, исполняемые один раз в месяц, заповеди, исполняемые один раз в год, есть даже заповеди, исполняемые один раз в жизни. Редкость их появления делает их “особыми событиями” в нашей жизни, и соответственно, гораздо более значимыми и впечатляющими.
А еще есть “регулярные” заповеди: молитва, изучение Торы, тфилин, кашрут, – которые вплетаются в рутину нашей жизни. Они обеспечивают то, что наша духовная сущность не будет поглощена величием особости, но станет неотъемлемой частью нашей основной, повседневной сущности.
Существует одна мицва, однако, охватывающая оба этих временных режима, включающая как особенность происходящего время от времени, так и реалистичность регулярного.
Этой мицвой является отсчет Омера, с помощью которого мы ежегодно вновь проживаем 49-дневный духовный путь наших предков от Исхода до Синая. Каждый вечер в течение семи недель со второй ночи Песаха до кануна Шавуот мы выражаем словами число дней в счете, накапливающем определенный вклад каждого дня в процесс совершенствования 49 внутренних сил нашей души и превращения в достойное вместилище Б-жественного дара Торы.
Как мицва, связанная с определенным временем года, Омер вызывает в нас чувство особого момента, что является отличительной чертой “сезонной” заповеди. В то же время как период, охватывающий семь полных недель, это ежегодное событие становится фиксированной частью нашей повседневной жизни.
В этом также заключается особенность месяца Ияр, который начинается примерно через неделю после праздника Песах. Весь месяц Ияр выпадает на счет Омера. Это означает, что в то время как другие месяцы еврейского года служат лишь фоном для своих особых дней, месяц Ияр является особыми днями. В другие месяцы есть духовные высоты, окруженные равниной обыденности; в Ияре каждый день становится особенным, и особость становится рутиной.
Перевод Э. Когана
