Леви Назарова все знают как бессменного машгиаха (смотрителя за кашрутом) в ресторанном комплексе «Пинхас» и профессионального фотографа, выполняющего один заказ за другим. Леви поделился с нами рассказом о том, как юноша, в 11 лет впервые пришедший в синагогу, стал частью нашей общины.
-Ты всегда знал о том, что ты еврей?
-Впервые задумался об этом я в 11 лет.
Первым языком моей бабушки был идиш, а уже только потом – украинский и русский. В советское время её семью закинули в Биробиджан, а позже оказавшись в Москве, она полностью перешла на русский. Но еврейство не сотрёшь! Идишские словечки всё равно проскальзывали. Когда я спрашивал их значение, она отвечала, что это «цыганский». Цыганский, так цыганский. Может, учила, или от друзей что-то прицепилось…
Когда мне исполнилось 11 лет, открылся МЕОЦ. Видимо, моя мама числилась в базе московских евреев, поэтому ей предложили работать директором библиотеки. Она согласилась.
-С того времени ты начал посещать синагогу?
-Мама приводила меня сюда, но о том, кто такие евреи, я не знал ничего. Только то, что их страна – Израиль, и их почему-то не любят.
С братом нас больше привлекал не молельный зал, и интернет-кафе в библиотеке. Быстрый домашний интернет в те времена был роскошью. Мы помогали маме проштамповывать книги, а потом часами сидели за компьютерами.
-Когда всё изменилось?
-К 13 годам. Раввин Михоэль Мишуловин, ныне работающий в синагоге на Большой Бронной, подготовил меня к бар-мицве, а заодно и объяснил, что «тфилин» не имеет ничего общего с птицей «филин».
После бар-мицвы я поехал в лагерь «Ган Исроэль», с которого у многих начинается настоящий путь в еврейство. Там я познакомился с Хаимом Ойзером, Мойше Борухом Бейнишем и многими ребятами, с которыми общаюсь, дружу и работаю до сих пор. После лагеря мы с братом получили еврейские имена. Он стал Моти, а мне близким по звучанию стало Леви, хотя в последний момент я прислушался к советам окружающих и взял популярное в ХаБаДской среде имя Леви Ицхак.
-Раз уж затронули тему имён, то среди твоих детей наверняка есть Менахем Мендел?
-О, это целая история. С супругой мы хотели выбрать для наших детей что-то особенное, а сына решили назвать Адамом в честь дедушки. День обрезания же выпал на «гимель-Тамуз», поэтому «отвертеться» не удалось. Так что наш сын – Менахем Мендел Адам, хотя и зовём мы его просто Адамчиком.
-Ты учился в еврейской школе?
-После «Ган Исроэля» привычный уклад жизни начал меняться – я читал «Шма», благословения на еду, молился. Конечно же, путался – чему научишься за 3 недели? Зато возникло огромное желание учиться. В тот же год, в 13 лет, я перешел в еврейскую школу Куравского на Мясницкой. А 10 классе перешел в «Месивту», которую в итоге и закончил.
Увлекался в школьные годы и после вело-экстримом. Оттуда и умение чинить велосипеды, которое в перспективе дало мне не раз возможность заработать)))
Но велосипед я в итоге продал.
-Почему ты решил учиться именно в ешиве?
-Сначала я собирался получить светское образование – делала упор на физику и рассматривал технические ВУЗы, в том числе Бауманку. В 11 классе случился пожар – на Хануку выгорела вся школа. Тогда я почему-то подумал, что стоит поучиться в ешиве. Рационально объяснить мои ощущения сложно. И мой вожатый Изя Курилов сильно на меня повлиял, сказав, что ешива для юношей очень важна.
-Как тебе учёба в ешиве?
-Было сложно, но не только из-за количества информации, которая поступала в мой мозг. Ешива «Томхей Тмимим Любавич» находится в Подмосковье, в Софрино. Параллельно с учебой я там же и работал – отвечал за спортзал, чинил велосипеды, работал пару раз машгиахом, верстал ешивскую газету, был штатным фотографом. Удавалось даже проводить съемки в Москве.
-Как ты начал заниматься фотосъёмкой?
-Первый толчок к фотографии мне дала учительница по информатике в школе Куравского Доброчаева Эмма Александровна, фантастическая женщина. По школьной программе у нас было ознакомление с Фотошопом. Возможности программы меня поразили. Огромное спасибо Учителю, что позволяла мне на переменах пользоваться компьютерами, чтобы оттачивать новые навыки или проходить уроки по Фотошоп. Обрабатывал фотографии, а после и самому захотелось их делать.
В итоге, учась в ешиве, купил свою первую зеркалку – CANON 400d.
Много техники прошло с тех пор. Фотографирую уже почти 10 лет, а серьёзно берусь за заказы лет 7.
-Ты работаешь только с евреями?
-Нет, со всеми. Разумеется, не беру заказы на Шаббат и Праздники, в которые действуют законы Шабата. Когда есть заказ на съемку в некошерных заведениях (ресторанах, кафе), приходится что-то надевать на голову поверх кипы – кепку, шапку, чтобы не была «марис айн». Согласно Торе, запрещено действие, способное навести других людей на мысль, что мы нарушаем закон. Например, кто-то может решить, что я ем в некошерном ресторане. Или наоборот, что там есть можно. Более того, подобные действия нельзя совершать не только на людях, но и тогда, когда мы уверены, что нас никто не видит.
-С чего начался твой путь в «машгиахи»?
-На четвёртом году обучения в ешиве, мне предложили пройти курс по кашруту и тонкостям работы машгиаха у р. Дана Лакшина. Мы штудировали различную профильную литературу, сдавали зачёты. А после экзаменации р. Берла Лазара студенты получили сертификат о том, что они прошли экзамен, и им можно доверять. Но серьёзно о работе машгиахом я тогда не задумывался. После ешивы устроился вожатым в «Месивте» – следил за порядком, тишиной.
-То есть вожатый выполняет функции воспитателя?
-И еще многие другие не менее важные функции. Например, иногда я проводил уроки по еврейским дисциплинам, если вдруг случался какой-то форс-мажор.
Работу в «Месивте» я завершил после свадьбы, став студентом «Колеля».
-Куда ты пошёл после «Колеля»?
– Община предложила мне несколько вариантов, мне хотелось заняться чем-нибудь деятельным, интересным, и далеко от Москвы. Так я связался с раввином города Полтава Йосефом Сегалем и стал его помощником. В Полтаве я проработал 11 месяцев. Проводил молитвы, уроки, STARS, мивцоим и многое другое. Жена поехала в Полтаву со мной – преподавала в школе и детском садике.
Раввин Полтавы – уникальный человек. Таких ответственных и порядочных людей я, можно сказать, не встречал никогда. Никогда не задерживал зарплату, всегда сдерживал обещания. Апофеозом его порядочности был день, когда он собрал всех своих сотрудников и сказал, что на три недели по делам улетает на другой континент, поэтому зарплату выплатит заранее, чтобы ни у кого из нас не появились проблемы или долги… А было начало 20 чисел месяца….
Свой маасер я стараюсь перечислять ему, зная, что он выкладывается на все 100%.
И всем, кто не знает, кому отдать маасер, советую обратить внимание на Полтаву.
Вообще я считаю, что на каждом месте, где я работал или работаю, мне очень повезло с начальством.
-Почему вы решили вернуться в обратно?
-Мне сложно работать с ненормированным графиком. Помощник раввина всегда должен быть на связи, готовым бросить все свои дела и, например, съездить в соседний или не очень город для встречи, или забрать посылку на вокзале. А хотелось бы и семье время уделить, погулять, на тренировку сходить.
Что мне нравится сейчас – я работаю по определённому графику. Соответственно, мой день более упорядочен.
-В Москве ты уже стал машгиахом?
-Я рассматривал разные варианты, но, обратившись в Департамент Кашрута, получил от р. Йосефа Верзуба отличное предложение-вакансию. И полученные в ешиве знания пригодились.
-Машгиах – достаточно рутинная профессия?
-Отчасти, да. Чего только стоят бесконечные проверки зелени и круп, особенно когда готовимся к банкету, или грядет Шаббат, Праздники. Например, на одну баночку консервированных виноградных листьев может уйти немало времени. Капуста отдыхает! Каждый листик, свёрнутый трубочкой, надо аккуратно расправить под водой, чтобы он не порвался, промыть и проверить, чтобы там не было насекомых. Все надо делать аккуратно и без спешки, дабы не повредить продукт.
Но часто бывают и забавные моменты.
-По букве закона, машгиах – просто соблюдающий еврей, следящий за соблюдением кашрута в заведении.
– Да, но на практике всё чуть обширнее. Машгиах – не просто человек, отвечающий за кошерность еды и посуды на площадке. Машгиах также должен обращать внимание, где может теоретически возникнуть спорная ситуация, и не допустить ее появления.
Штерна Сара Белькина
