Поздно вечером в среду, перед въездом в Иерусалим, я к удивлению жены и детей поворачиваю направо и достигаю Ѓар ѓа-менухот, главного иерусалимского кладбища. Я подъехал к парковке и обнаружил, что несмотря на поздний вечер, там сотни других машин. Чтобы объяснить свое поведение, я кратко рассказал жене и детям историю, которую именно сегодня утром я услышал от моего дяди, раввина Давида Ѓоровица:
«Однажды наша бабушка Перл серьезно заболела, ее состояние здоровья ухудшалось день ото дня, она была в палате госпиталя уже без сознания. Две ее дочери поехали к рабби Аѓарону из Белза и попросили разрешения зайти к нему и попросить помолиться о ее выздоровлении. Секретари рабби не пустили их – либо потому, что это было не в часы приема, либо Ребе учил Тору… Но дочери начали громко плакать. Рабби услышал их плач, спросил, в чем дело, уточнил: «Перл, дочь раввина Яакова-Ноаха Штрасберга? Да придет к ней полное исцеление»! Рабби Аѓарон знал р.Яакова-Ноаха. До войны тот был известным спонсором, поддерживавшим белзских хасидов.
Дочери немедленно отправили в госпиталь телеграмму с описанием события, и ее прочитал бабушке Перл один из ее зятьев, бывших с ней в это время. Бабушка открыла глаза и сказала: «Камень с души свалился». Через несколько дней ее выписали домой, здоровой, и она прожила еще более пятнадцати лет».
Я завершил рассказ и сказал жене: «Ты ведь названа в честь бабушки Перл. А сегодня вечером – 65-й йорцайт рабби Аѓарона. Давайте помолимся здесь, на его могиле». Мы вышли из машины и присоединились к группе молящихся, многие из которых пересказывали истории о великом цадике. А я вспомнил, как рабби из Белза еще перед войной в Берлине сказал нашему Ребе: «У вас тёплая рука, молодой человек, от меня не скроешься…»
