С главы “Вайикра” по традиции начинали изучение Торы многие поколения евреев. Слово “ваикра” (“воззвал”) было для миллионов еврейских мальчиков первым сознательно прочитанным словом.
Много лет назад, в “подполье”, преподавая иудаизм, мы пробовали начинать преподавание Торы взрослым с этого же текста. Продолжая традицию, так сказать. Результаты были крайне плачевными: люди приходили в ужас от текстов о жертвоприношениях. Кровь, жир, кожа, почки, огонь, дым и пепел, мука и масло – все это никак не вязалось с их представлениями об иудаизме. Жертвоприношения – это в Африке, это дикость, фи.
Не обошли вниманием эту “кровавую страницу” нашей истроии и антисемиты: еще совсем недавно, в начале века, в дни кровавого навета – процесса Бейлиса, Розанов писал: “Если израильский Б-г любит “обонять запах жертв”, то евреи неужели же этого не любят? Всем им хочется крови ягненка ли, Ющинского ли”.
В самом деле, трудно не почувствовать некоторую неловкость в этом странном диссонансе: с одной стороны, народы древности издевались над нашими предками с их монотеизмом, с невидимым нематериальным Б-гом, Творцом всего сущего, над всем тем, что сегодня признанно Bceм миром как вершина религиозной мысли. С другой стороны, выясняется, что именно мы сохранили до сих пор в своем высшем Законе главы о принесении животных, плодов и благовоний в жертву Всевышнему, сохранили и тогда, когда на земле не осталось больше приносящих жертвы богам.
И мудрецы древности сломали не одно перо в попытках объяснить этот парадокс. Они не только расходились во мнениях друг с другом, но и не раз меняли позицию в течение жизни. Например, великий Рамбам в кодексе “Мишне Тора” рассматривает процедуру жертвоприношений как актуальную практическую тему, а в “Море Невухим” говорит о них, как о уступке нравам древности и слабостям человеческой природы.
В тайной Торе, в Каббале, а затем и в хасидизме, много говорится о корне слова жертва. Если в русском языке это слово происходит от корня “пожирать”, то в иврите (корбан) от “приближаться” (карев).
Приблизиться к Б-гу, – не это ли цель служения и, в какой-то степени, цель жизни верующего человека. Как же приблизиться к Тому, кто не вписан в пространство и время? Один из важнейших элементов этого приближения – отдаление от всего, что не ведет к Б-гу (и, стало быть, ведет от Него). Например, от корыстолюбия. Такая знакомая ситуация: “Я ради Него на все готов, хот жизнь отдать!” “А как насчет небольшого пожертвования бедному соседу?” “Это уже сложнее, кошелек дома забыл”.
Тора учит не просто резать тельцов и жечь их мясо во имя Всевышнего. Она учит в первую очередь отрывать этих тучных тельцов от сердца, от души.
Есть два возможных отношения к корысти: можно делать вид, что человек выше нее, а можно ее использовать как “двигатель прогресса”.
Можно сказать: будьте святы и пренебрегайте богатством. Из этой программы-максимум, ставящей перед человеком невыполнимые (а потому ведущие к ханжеству и самообману) требования, выросла христианская невротическая культура, блестяще описанная Фрейдом.
А можно, как предлагает Тора, признать, что человек – не ангел. Его можно и нужно вести вверх по ступеням святости, но не зарывая глаза на его слабости, а используя их. Пусть научится ради Всевышнего (а по сути, ради своей души) отказаться – нет, не от всего имущества – от одного барашка. Он отдалится всего на один шаг от своего кармана и приблизится к Б-гу. Всего на шаг, но из этих шагов и складывается дорога к святости.
Р-н Александр Фейгин
