.png){kind=icon}
Рав Ицхок Довид Гронер
День, когда я впервые встретил Ребе, или правильнее сказать, будущего Ребе, я никогда не забуду. В тот самый день меня приняли в хабадскую йешиву Томхей-Тмимим. Это было 23-е июля 1941-го года, когда будущий Ребе прибыл в Соединенные Штаты. Встречать его Предыдущий Ребе отправил почетную делегацию, к которой присоединились мы все – тридцать или сорок учащихся йешивы.
У меня до сих пор перед глазами стоит картина, как на причал сходит будущий Ребе, одетый в светлый костюм и в серой шляпе в тон костюма, а за ним – реббецин Хая-Мушка в коричневом платье.
Он поприветствовал всех почетных представителей делегации, а затем подошел к нам, ученикам, и поздоровался с каждым из нас традиционным “Шолом Алейхем” – “Мир вам”.
Вообще он всегда оказывал нам, молодым ребятам, особое внимание. Я помню, как однажды, в первую ночь праздника Суккот, мы – десять или двенадцать учеников йешивы – стояли рядом со штаб-квартирой Хабада, когда он вышел и направился к себе домой. Он жил тогда с реббецин в квартире на третьем этаже на углу Президент-стрит и Нью-Йорк-авеню. Заметив нас, он подошел к нам и, поочередно указывая на каждого, сказал: “Мой тесть Ребе хочет, чтобы ты, и ты, и ты, и ты стали выдающимися учеными Торы”.
Во время промежуточных дней Суккот он почти каждый вечер приносил в сукку поднос с едой и даже предлагал каждому из нас немного вина. Я помню, как он сказал мне:
– Ицхак, попробуй вина.
Я ответил, что не хочу. Тогда он добавил:
– Мой тесть, Ребе, говорит, что в каждый день праздника Суккот следует выпить немного вина.
Он сидел с нами в сукке и обсуждал различные темы из Талмуда, которые мы тогда изучали в йешиве.
Чтобы свериться с точным текстом, мы брали тома Талмуда и вскоре осознали, что будущий Ребе обладает фотографической памятью. Страницы Талмуда были буквально выгравированы в его памяти. Еще одна удивительная вещь: он не листал книги. Ему не нужно было искать комментарий Раши, он открывал его сразу в нужном месте. Мы заметили, что то же самое он проделывал с трудами Маймонида.
Однажды я беседовал с ним на какую-то тему, он открыл книгу, и в том самом месте, где он открыл ее, обсуждалась эта тема.
В праздник Симхат-Тора, из-за того, что Предыдущий Ребе был нездоров, танцы со свитком Торы – акафот – проводились в его кабинете. Комната была маленькой, и очень немногим позволялось войти, после чего двери закрывались. Когда будущий Ребе направлялся наверх, мы – несколько учеников йешивы – следовали за ним. Он открывал дверь своим ключом, входил и не запирал ее. Иногда он даже оставлял ее слегка приоткрытой. Мы пробирались за ним и прятались в соседней комнате. Раньше это была комната матери Предыдущего Ребе. Оттуда нас не было видно, зато мы могли наблюдать за происходящим.
Я помню, как в 1940-м году Предыдущий Ребе еще был достаточно здоров, чтобы ходить со свитком Торы вокруг стола, но на следующий год это уже стало невозможно. Он сидел во время акафот, обнимая свиток Торы.
Будущий Ребе всегда замечал нас и даже помогал “обойти правила”, чтобы мы могли поглядеть на Предыдущего Ребе. Однажды во время акафот двое из нас – я и, как помнится, Моше Казарновский – заглядывали в кабинет из комнаты матери Ребе, и будущий Ребе сказал нам:
– Не входите.
Мы испугались и пробормотали:
– Если вы скажете, мы пойдем вниз.
– Нет, – ответил он.
А затем во время седьмой – последней из акафот – я почувствовал чью-то руку у себя на спине. Это будущй Ребе подталкивал нас в кабинет, чтобы мы тоже смогли поучаствовать.
В 1947-м году мой курс обучения в йешиве подошел к концу, и Предыдущий Ребе послал меня с миссией на четыре месяца в Австралию и на полтора месяца в Новую Зеландию. Выполнив задание, я вернулся домой.
Через несколько лет после того, как Предыдущий Ребе вернул свою святую душу Создателю и Ребе принял на себя руководство Хабадом, несколько австралийских семьей обратились к нему с просьбой вернуть меня в Австралию. Это было в 1954-м году. Прошло несколько лет, прежде чем я нашел в себе силы согласиться, но в 1959-м году я все-таки отправился в Австралию.
В том году в праздник Симхат-Тора, до того, как я уехал, Ребе пригласил меня и рава Гершона Мендла Гарелика, который собирался в Милан, на йехидус – частную аудиенцию. А во время фарбренгена он попросил нас сказать лехаим на стакан вина и обратился ко мне: “Койвеш зайн Австралия!” (“Покоряй Австралию!”)
Когда подошло время мне с рабби Гареликом отправляться в аэропорт, он послал всю йешиву провожать нас, а сам оставался у дверей и махал нам рукой на прощанье, пока наша машина не отъехала.
