Глава Торы “Балак” названа именем моавского царя, который нанял пророка Билама, чтобы тот проклял еврейский народ. Всевышний же вкладывает в его уста благословения. Среди этих благословений Билама мы находим следующее: “Я вижу его (Израиль) с вершин, вглядываюсь в него с высот; вот народ, живущий отдельно, на иные народы не похожий и среди них не числящийся.”
Какова связь между двумя частями стиха?
Раши, комментируя первую половину стиха (“Я вижу его с вершин, вглядываюсь в него с высот”), говорит: “Я вглядываюсь в их начало, смотрю на их корни, и вижу, как сильны они и стойки – как горы и высоты их праотцы и праматери”.
Когда мы сталкиваемся с глубокой идеей, настолько глубокой, что она тяжела для восприятия, мы прибегаем к аллегориям. Почему Билам считает необходимым прибегнуть к аллегории здесь, почему он уподобил родоначальников Израиля скалам и горам? Он говорит о необыкновенной жизненной стойкости и непоколебимости наших корней. На деле же, еврейство крепче скал и гор, ведь за то время, что мы живем на земле многие горы обратились в прах.
Что же это за таинственная еврейская сила?
Истинную силу еврея, разумеется, следует искать не в физической сфере, но в его духовном наследии нашего народа. Эта сила называется “месирут нефеш” (самоотверженность, готовность отдать жизнь за веру). Понятно, что это высокое свойство души, но настолько ли оно высоко, чтобы называть его “вершиной”, иными словами, выше ли оно, чем все остальные похвальные качества души.
О чем мы говорим? Вера в Б-га столь сильна в самоотверженном еврее, что отказаться от жизни ему куда легче, чем отказаться от Б-га. Это свойство не вмещается в рамки человеческой природы, оно явно нарушает самые первичные устои индивидуальности, в том числе – инстинкт самосохранения.
Жизнь всего живого есть самоукрепление, саморазвитие, самореализация. Самоотверженность – казалось бы, самоуничтожение. Но это не так. Человек – не животное. В нем жива душа – часть Б-га живого. А потому именно отказ от Б-га и является самоуничтожением. А жертвенность, самоотверженность – есть спасение божественной сущности души.
Эта готовность – проявление надприродной сути еврея. Здесь мы и находим связь между двумя полустихами: “Я вижу его с вершин, вглядываюсь в него с высот, – они крепче скалы в своей готовности к самопожертвованию, – вот народ, живущий отдельно, на иные народы не похожий и среди них не числящийся, – и в этом их уникальность.
Изложение р-на А. Фейгина
