Еврейская душа нашей следующей героини Ривки Сары Блох, впервые загорелась в 6 лет и не затухает до сих пор. Ривка Сара – активистка по жизни. Под её руководством сейчас находятся все воскресные школы России, она помогает организовывать уроки с раббанит Хани Лазар в рамках женского клуба «Jewish Women Circle», преподаёт традицию, воспитывает двоих детей, не может прожить и дня без учёбы.
–Ривка Сара, ты росла в традиционной еврейской семье?
-Я воспитывалась совсем в другом мире, в противоположном моему нынешнему. Это сейчас мои дети понимают, кто они. В нашей семье присутствовали элементы еврейского быта, но никто не мог их объяснить. Например, моя бабушка ходила в гости со своей посудой и едой, а дедушка высаливал мясо и перебирал крупу. Только спустя годы я поняла – бабушка интуитивно соблюдала кашрут, а дедушка кашеровал мясо и проверял крупу на наличие насекомых на примере своих родителей. Вся моя семья пережила войну. И соблюдающая прабабушка Сара, в честь которой я и взяла своё второе имя, боялась рассказать своим внукам о заповедях, которые нужно соблюдать. Мой дедушка родился в семье раввина. Когда все его родственники и одиннадцать братьев и сестёр улетели в Филадельфию, он вместе с мамой остался в Белоруссии в городе Красный луч. Этот факт тоже повлиял на оторванность от их корней.
–Как ты узнала о своей национальности?
-В Екатеринбурге, в городе заводов, в котором я родилась и выросла, в 80-е года летом детям было делать нечего: гулять негде, дышать нечем (в конце 80 одни заводы. Мама старалась отправлять меня летом в Украину к морю, солнцу и фруктам. Моя близкая подруга Малки из Кировограда, старшая меня на 5 лет, как взяла в детстве коляску со мной, так всю жизнь со мной и возится. Однажды она вдруг сказала: «Мы еврейки. И скоро мы поедем на месяц в Полтаву в лагерь для религиозных девочек «Ган Исроэль». Бабушка уже в курсе, а мама скоро пришлёт документы, чтобы ты могла поехать со мной».
В лагере я в 6-летнем возрасте впервые столкнулась с большим количеством людей, говорящих на иврите. Сейчас я понимаю, что то, как я говорю на нём сейчас – подарок от Всевышнего. Я мечтала общаться на новом языке так же, как религиозные люди, и схватывала святые слова на лету. Из лагеря в Екатеринбург я вернулась уже подкованной в еврействе. Я откладывала вкусные конфеты на Шабат, шептала благословения после еды. Родители понимали, что раз я так себя веду, значит мной движет что-то очень большое и важное. В 6 лет я начала возвращать в еврейство всю семью. Сейчас мама держит все посты, старается соблюдать праздники, цниют. В детстве её хотели назвать еврейским именем Эстер, но в паспортном столе отказались записывать такое непривычное имя, и её назвали Эльвирой. На Торе же мы дали ей имя Эстер.
–В Екатеринбурге была еврейская жизнь?
-Синагогу в родном городе сожгли во время войны, а все евреи, имевшие возможность, репатриировались в Израиль. В нашей семье о переезде не говорили, и после лагеря меня отдали в обычную школу, в которой мама работала директором. Когда я уже перешла в пятый класс, ей вдруг позвонили и сообщили о приезде в город молодого раввина Зелега Ашкенази, открывавшего еврейскую школу «Ор Авнер». Меня сразу перевели туда, вместе с тремя сотнями других детей.
–Тремя сотнями?!
-В Екатеринбурге в принципе много евреев, 13000. После приезда в город шалиахов (посланников) Ребе, отстроили новую шикарную синагогу. С огромным молельным залом, кошерным рестораном и миквой. Открылась и воскресная школа.
–Как ты начала соблюдать?
–Помимо посещения воскресной школы и обычной, я пыталась соблюдать заповеди и училась жить по Торе. Меня так тянуло в иудаизм, что я сама организовывала занятия, даже преподавала иудаику, историю, традицию и иврит в школе. В соблюдении всегда чередуются взлёты и падения, но я больше никогда не выходила из еврейской жизни. В Екатеринбурге все еврейские организации сотрудничают между собой: дети же одни и те же. Я работала мадрихой (вожатой) в Сохнуте и в синагоге. Учиться я обожала. Я и в нееврейской школе была отличницей, но сейчас я поняла, что еврейские предметы мне ещё интереснее. Я выиграла Российской тур олимпиады на знание ТаНаХа, и имела честь принять участие во Всемирном туре, который проходил в Израиле. До этого я уже выигрывала одну олимпиаду на знание историю государства Израиль, и подарком была поездка. Тогда я впервые побывала в Эрец Исраэль.
–Не захотела остаться там?
-Я думала об этом. Особенно, после того, как мой дедушка сделал алию. Долго размышляя, пытаясь понять, чего хочу от жизни, я пришла к выводу, что отдыхать в Израиле мне нравится гораздо больше. Хотя, после 11 класса я серьёзно рассматривала вариант уехать туда учиться по программе «Села».
–И всё–таки, ты поступила в институт Махон ХаМеШ.
-Я приняла одно из самых правильных и важных решений в своей жизни, выбрав женский еврейский институт. С красным дипломом, золотой медалью и багажом накопленных за годы учёбы знаний, передо мной открывались двери в лучшие ВУЗы страны. Но я вовремя остановилась. Меня ждал другой путь – еврейский.
Я – гуманитарий, и меня интересовали отношения между людьми. В Махоне как раз открывалась программа по психологии, на которую я поступила. Мама до сих пор в шоке от того, как резко я собрала вещи и уехала.
–Как ты узнала о Махоне?
-Совершенно случайно на одном из семинаров, мама познакомилась с преподавателем института раввином Моше Рохлиным, пригласившем меня на семинар.
–Что ты можешь сказать об учёбе в Махоне?
-Я одна из тех немногих, кто не столкнулся в Махоне ни со сложностями, ни с недопониями. Положа руку на сердце я могу заявить, что люблю Махон таким, как он есть. Я всегда отдавалась ему полностью и ничего не пыталась в нём изменить. Махон объединяет девушек по всему миру. Если я где-то встречаюсь с девочкой, когда-то проездом посетившей институт– всё, мы сёстры!
Можно уйти из Махона, но он тебя никогда не покинет тебя.
–Была бы я помладше, тоже пошла бы учиться туда!
-На самом деле, в Махоне учатся и взрослых девушки. На иудаике, например, много тех, у кого уже есть высшее образование, и даже не одно.
–Как ты впервые попала МЕОЦ?
-Один из туров по олимпиаде по Торе проходил в Москве. Этот год, 12 лет назад, как раз совпал с президентскими выборами в Израиле. В Москву я поехала вместе с шалиахом из Екатеринбурга, который хотел проголосовать. После голосования и олимпиады, мы решили пообедать в МЕОЦе. Когда я зашла в общинный центр – потеряла дар речи. Увидев столько религиозных людей, красивое светлое здание, фотографии с открытия на стенах, я почувствовала себя частичкой огромной семьи. И как сейчас помню, поняла, что моя жизнь обязательно будет связана с этим местом.
–Расскажи о своей работе!
-В ФЕОРе – Федерации еврейских общин России, я работаю уже … ох, ничего себе!10 лет! В нынешней должности – 4 года. Я прошла всю карьерную лестницу, начиная с вожатой в одной из воскресных школ, помощника директора, регионального представителя. Сейчас я – директор всех воскресных школ России. Под моим руководством школы в 70 городах.
Мы очень стараемся. Я сама выросла из воскресной школы, поэтому понимаю, что нужно детям, и как это тяжело и не просто узнавать о своём еврейство, но и быть евреем.
–В регионах соблюдать намного сложнее…
-Благодаря стараниям Седьмого Любавичского Ребе по всей России разъезжаются шалиахи, открывающие сады, школы. Впереди ещё очень много работы. И надо иметь очень сильный и внутренний стержень, чтобы не только знать, куда ты идёшь сам, но и вести за собой других.
Не должно возникать никаких сомнений. Поначалу очень сложно, соблюдать тот же кашрут. Я восхищена поведением своей дочери и тем, насколько она сильна в своём соблюдении благодаря семье, садику, воспитанию.
Моя четырёхлетняя дочь Хана ходит на занятия по гимнастике. Недавно у них проходил открытый урок, под конец которого всем дарили шоколадных дедов морозов. Она сама подошла к тренеру и сказала: «Спасибо, но я это не ем». Мы с папой её не предупреждали, не подмигивали ей. Она сама показала всем, насколько сильна в своей вере и знает, чего хочет. Конечно, после занятия мы поехали в кошерный магазин и купили с папой ей всё, что она захотела.
Я стараюсь делать для еврейских детей всё возможное. Недавно мы издали сборник стихотворений в стиле Агнии Барто, сейчас работаем над новой книгой, посвящённой нынешнему году Акель, году единения, каждые два месяца выпускаем журнал «Ахдут веЯхад». Дети из воскресной школы видят фотографии друг друга, узнают о происходящем в разных городах. Это помогает им чувствовать себя частью одной большой семьи.
Мы выпускаем пособия по ивриту, нотные сборники, дневники и блокноты для детей с изречениями Ребе и рассказами по недельной главе Торы, закупаем подарки в Израиле, чтобы еврейство у детей не оставалось только в стенах воскресной школы.
–Ты помогаешь организовывать занятия для женского клуба «Jewish Women Circle». Можешь подробнее рассказать о них?
-Клуб еврейских женщин – моя отдушина. Мы делаем уроки и лекции с раввинами, раббанит и интересными людьми для девушек и женщин, которые приближаются к иудаизму и хотят получать более глубокие ответы на свои вопросы, делаем поездки к Ребе. Главный организатор клуба – жена Главного раввина России Хани Лазар. Помимо этого, я преподаю традицию в школах. Мне это очень помогает в работе. В ФЕОРе я погружена в теорию, а на занятиях применяю и оцениваю знания на практике.
–Все говорят, что поездки к Ребе – нечто волшебное, неописуемое.
-Поездки в Америку к Ребе действительно наполняют энергией и очень заряжают. Все люди после путешествия очень меняются. Перед тем, как прийти на Оэль я думаю о том, о чём попрошу, о чём буду молиться. Но, когда приезжаю, понимаю, что меня волнуют совсем другие вещи, более глобальные и глубокие.
Когда я пишу Ребе, всегда получаю сумасшедшие, почти дословные ответы. Мой путь в иудаизм начался в тот самый год, когда он физически ушёл от нас. Я помню свой первый сидур, в который шестилетней рукой вклеила фотографию Ребе Менахема Мендла Шнеерсона. Все удивлялись: «Зачем тебе какой–то дедушка в сидуре?». Этот молитвенник – мой любимый до сих пор.
Я считаю себя дочкой Ребе. Я прошла весь путь, как он хотел: начиная с лагеря «Ган Исроэль», воскресных занятий и школы «Ор Авнер», заканчивая институтом Махон ХаМеШ, созданием с Б-жьей помощью еврейской семьи, сейчас занимаюсь шлихутом.
Когда я вижу 2-3 тысячи женщин на кинусеа, фотографии с фарбренгенов, ощущаю себя частью огромной семьи, системы. Я не могу и не хочу представить другую жизнь.
–У тебя и пути другого не было.
-Всевышний всегда даёт нам выбор. Перед поступлением в институт меня могло переклинить, и я предпочла бы Махону какой-нибудь другой ВУЗ. Но моя еврейская душа так разгорелась, что это помогло мне направиться в правильную сторону и жить по Торе.
Во время того, как ты двигаешься вперёд, некоторые вещи отпадают сами собой. Даже после учёбы в Махоне я думала над тем, чтобы мой диплом перерос в диссертацию. Я писала на очень интересную тему, совмещённую с иудаикой и психологией о первом годе брака молодых пар, провела большое исследование. Но я вовремя остановилась. Можно бесконечно учиться, не замечая более важные вещи.
–Где учатся твои дети?
-Наши дети Захарья Исроэль и Хана Галит, названные в честь наших с мужем бабушек и прадедушек, ходят в наш общинный садик «Ялдей Менахем». Другого пути я для них не знаю. На днях у Захарьи прошёл опшерниш. А скоро родится и третий малыш.
–Что ты можешь сказать людям, которые бояться открыть в себе еврейство?
-К иудаизму каждый человек приходит своим путём. Мой муж занимается «Хевра Кадишей» – ритуальными услугами. Многие люди осознают своё еврейство после ухода родителей… Я много работаю с людьми, у которых нулевые знания в иудаизм. И я могу сказать, что самое главное – понять, что у нас, евреев, есть Б-жественная душа, уникальный канал для общения со Всевышним. Мы не говорим с ними через закрытые стены или посредников. Мы просто поднимаем трубку телефона. Да, можно молиться дома, читать Тегилим. Но синагога – наш настоящий дом.
Вне семьи быть тяжело. И упускать возможность стать её счастью просто жалко.
Беседовала Штерна Сара Белькина
