В центре Парижа на Монмартре стоит памятник: невысокий человек в шляпе идет на встречу буйному ветру, засунув руки в карманы пальто.
Это художник Хаим Сутин.
Он родился 13 января 1893 года в Смиловичах и был десятым ребенком в семье портного.
Хаим родился с душой художника: он малевал на стенах дома углем и никакие побои не могли отбить желания мальчика рисовать. И родители, наконец, сдались, устроив строптивца ретушером к минскому фотографу.
В Минске Сутин дебютирует как портретист. Дебют этот ему дорого обошелся и круто изменил дальнейшую судьбу. Сутин написал портрет раввина. Его сын, уверенный, что законы иудаизма запрещают людям изображать все что «имеет душу», избил мальчика так, что тот попал в больницу. Суд присудил заплатить обидчика Хаима 25 рублей за нанесенные побои.
По иронии судьбы, именно эти деньги позволили Сутину перебраться в Вильно, чтобы учится в художественной школе. Там у художника появился покровитель, он обратил внимание на рисунки талантливого юноши и дал Хаиму рекомендательное письмо в Виленское иудаистское общество поощрения художеств. А уж там Сутина убедили ехать в Париж. Для еврейских художников того времени, другой дороги не было: художественные центры России были закрыты для них чертой оседлости. Вот и оставался только путь на Запад.
В июле 1912 года голодный, оборванный и грязный, с нелепым мешком за плечами, Хаим прибывает в Париж и отправляется прямиком в «Улей», странноприимный дом для художников со всего света. Разница между блестящей европейской столицей и отчим домом Сутина была настолько велика, что немыслимо даже представить себе его первые впечатления от французской столицы.
Выжить в Париже было подвигом для 19-летнего стеснительного и молчаливого Хаима, не говорившего ни по-французски, ни, толком, по-русски. Спасла его, наверно, лишь фанатичная страсть к живописи. Сутин провел в «Улье» несколько лет голодая, нищенствуя и работая без устали, как одержимый, забывая обо всем на свете, не говоря уж, о таких мелочах как сон и пища.
В 1915 году в жизни Сутина происходит событие огромной важности: он знакомится с Модильяни. Многим эта дружба казалась странной. Непонятно, что могло быть общего у блестяще образованного итальянца, красавца и денди с оборванцем из нищей российской провинции. Их сроднила страсть к искусству, умение сострадать и ощущение жизни как постоянной душевной боли. Модильяни увидел, что в этом странном, забитом и неуклюжем юноше скрывается великий и мощный живописец.
Одна из легенд так описывает их знакомство: общие друзья привели Модильяни в мастерскую Сутина. Там они увидели Хаима, стоящего нагим перед чистым холстом. Он смотрел на него влюблено, как на любимую девушку. Сутин бережно обмакнув кисть в красную краску, нанес на поверхность холста два мощных и ровных мазка и, казалось, что на холст брызнула алая кровь. Модильяни закричал. Хаим обозначил вокруг этой “рваной раны” контуры человеческого тела, затем водрузил ему на голову нечто несуразное, похожее на цилиндр, и через мгновение все увидели портрет поваренка.
Модильяни познакомил Сутина со своим ангелом-хранителем – галеристом Леопольдом Зборовским, который мгновенно оценил мощный, необузданный талант Сутина. Зборовский отправляет художников поработать и отдохнуть на юг и так описывает «отдых» Сутина: «Он вставал в три часа утра и отправлялся за 20 километров искать подходящий пейзаж, а ночью возвращался в свою берлогу, забыв, что ничего не ел. Он снимал только что написанные холсты с подрамников, одни, как матрас, раскладывал на полу, другими закрывался, как одеялом, и засыпал”.
Для Сутина красный цвет был самым удивительным и важным в его палитре. Его мастерская находилась неподалеку от знаменитых парижских боен и Сутин, забравшись на крышу дома, подолгу смотрел, как работники волокут на смерть упирающихся мычащих животных, а затем выносят оттуда страшные кровавые туши. Предчувствуя мировую бойню, Сутин снова и снова будет потом писать освежеванную и распятую бычью тушу, ставшую для него символом безвинной и насильственной смерти. Картины Сутина тревожили и завораживали зрителей, а палитра несла в себе такой пламень, такую необузданную страсть, что не возможно было остаться равнодушным.
После смерти Модильяни в 1920 году, потеряв единственного друга, Сутин живет как затворник, не общаясь ни с кем, кроме Зборовского. Он ненавидел выставки и был уверен, что рано или поздно его картины и так пробьют дорогу к зрителям.
Так и произошло.
В 1923 году в галерею Леопольда Зборовского зашел респектабельный господин и, просмотрев сваленные в кучу холсты Сутина, спросил:
– Сколько стоят эти работы?
– 25 тысяч франков, – ответил Зборовский наугад.
– Я беру их все и буду покупать все работы этого художника, что у вас появятся.
Господин оказался не кем иным, как знаменитым американским доктором Альбертом Барнсом.
Альберт Барнс, разбогатевший на изобретении новых медицинских препаратов, создал в Филадельфии грандиозную коллекцию искусства ХХ века. Художник, попавший под его покровительство, мог считать себя обеспеченным на всю жизнь, а свою репутацию прочно установившейся.
Став богатым и признанным художником Сутин не превратился в буржуа: внутренняя жизнь его мало изменилась, та же «духовная жажда» и боль сжигают его. Жизнь его полна страдания и страшных предчувствий, и только живопись помогает, осмыслить и преодолеть эту боль. Он постоянно переезжает из одной мастерской в другую, как будто старается убежать от беды и обмануть свою судьбу.
В 1927 году в Париже состоялась первая выставка Хаима Сутина, затем прошли выставки художника в Нью-Йорке, Лондоне и Париже.
Начало войны застает художника в Париже. С ним Герда Грот, преданный друг, нежная женщина, прозванная им «Гард» – охранник. Немцы Герду депортируют как еврейку в концлагерь, а Сутину чудом удается избежать страшной судьбы многих миллионов его соплеменников.
Ему предлагают эмигрировать в США, но он вопреки здравому рассудку остается и даже пытается записаться добровольцем в армию. Начавшаяся бойня, закружившая и унесшая любимую женщину и многих его знакомых, обострила в нем и без того болезненное переживание смерти. На его работах вновь и вновь возникают окровавленные, вывернутые наизнанку бычьи туши, беспомощные связанные за ноги, висящие вниз головой, птицы и рыбы с разорванными в крике ртами. Сродни трагическим сутинским натюрмортам его портреты и пейзажи. В них такая деформации модели, такой тревожный кроваво-красный цвет, что смотреть на это больно – это обреченная, умирающая натура.
Под ураганным ветром, сметающим все на своем пути, корчатся деревья, и рушится мир его героев, скручивая в спираль предсмертного страдания пейзажи и человеческие лица.
Весной 1941 года Сутин с фальшивыми документами живет в Нормандии. Здесь же и были созданы его последние работы.
Гибель художника произошла в духе мрачного гротеска, что мерещится в его картинах.
Сутин умер во время войны в августе 1943-го. Резко обострилась язва желудка и потребовалась срочная операция. Хаима окольными путями повезли из Нормандии в Париж к хирургу согласившемуся сделать операцию еврею.
Он скончался от перитонита, когда его умирающего, тайно перевозили в Париж, спрятав в траурном катафалке. Его похоронили в Париже по фальшивым документам на кладбище Монпарнасс.
Как-то у Хаима Сутина спросили:
Вы, наверно в жизни много страдали?
– С чего это вы взяли? Я всегда был счастливым человеком! – был ответ Сутина.
Хаим Сутин не покривил душой. Да, это был счастливый человек, пишущий трагические картины.
Автор: Юлия Королькова
