С первого же взгляда на зал синагоги, на моё постоянное место, я увидел, что его кто-то занял. Стоя сзади него, я понял: человек незнакомый, значит – гость. Такое случается часто: приехавшие гости садятся на постоянные места членов общины. На одну молитву – ладно, на весь шабат – куда ни шло, но дело было накануне Песаха, и значит, гость, приехавший на праздник, намеревался провести на моём законном месте дней десять.
Говорят, «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Аналогично можно сказать: «скажи мне, где ты сидишь в синагоге…» Один хочет быть в первом ряду, чтобы все волей-неволей смотрели на него (а может быть, чтобы лучше слышать ведущего молитву); другой выбирает себе место в заднем ряду сбоку, чтобы староста не обратился к нему с предложением повести общественную молитву в этот раз (а может быть, просто из неуверенности…) Моё постоянное место в синагоге «Марьина Роща» позволяет мне не быть постоянно на виду, но держать под контролем весь зал (я же староста) и хорошо слышать ведущего молитву.
В Талмуде говорится: «Если человек устанавливает себе постоянное место для молитвы, Б-г Авраѓама помогает ему и его неприятели падают перед ним». Место должно помогать сосредоточиться на молитве. Однако, как всегда, всему есть предел. Если человек слишком думает о своём постоянном месте, то гость, севший на него, вызывает в человеке такие чувства, которых лучше не знать. Наш шамес Гриша, ответственный за порядок в зале, увидел, что я сижу не на своём постоянном месте, и хотел было подойти к гостю и указать ему на его ошибку. Мои дети тоже перешёптываются, как бы согнать «захватчика». Но я говорю им, вспоминая иерусалимских стариков, которых видел: «Успокойтесь, у меня есть гораздо лучшее место. С прекрасным видом. С видом на Старый город Иерусалима и Храмовую гору! Я приду туда в свой срок, «через сто двадцать лет», как говорится – это место на еврейском кладбище на Масличной горе!»
*
В недельной главе «Шлах» описана великая трагедия, случившаяся с еврейским народом. Евреи плакали в пустыне, не желая идти в Страну Израиля – и это вызвало «плач на все времена», в этот самый день – Девятого ава – мы оплакиваем разрушение Первого и Второго храмов. И всё из-за «проблем места»: евреи привыкли к своему месту и положению в пустыне и не желали менять его на что-то, хоть и хорошее, но – другое.
Напомним, что посланные Моше разведчики были не просто солдатами разведывательной роты. Это были главы колен Израиля, известные люди. Сорок дней странствовали разведчики по стране Израиля. Вернувшись, они доложили обстановку: «Земля эта плодородна, течёт молоком и мёдом, растут в ней такие огромные плоды, что одну виноградную гроздь пришлось нести на шесте вдвоём! Однако народ, который в ней живёт, силён». Всё это – нормальный доклад разведданных. И то, что народ силён, неудивительно: если на этой земле так вырастают плоды, и люди на ней должны вырастать необычайно сильными.
А дальше разведчики начали говорить то, что у них не спрашивали: «Они сильнее нас! Не сможем мы взойти туда». И начался народный плач. Но двое из разведчиков этот последний вывод не делали, а наоборот, кричали: «Эта земля очень хороша! Всевышний нам поможет, и мы сможем овладеть ею». Однако им не поверили.
Почему главы колен, праведники совершили такой поступок – отказались идти туда, куда их вёл Всевышний? И почему к десяти разведчикам не присоединились двое – Йеѓошуа бин Нун и Калев бен Йефуне? И вообще: чем можно было запугать евреев, видевших великие чудеса в Египте и на Тростниковом море, получивших ман в пустыне и воду из чудесного колодца, без опаски проходивших там, где водились «змеи и скорпионы», как описывает Тора?
А самый интересный вопрос: почему, когда Калев бен Йефуне стал опровергать слова разведчиков, он не привёл эти чудеса в доказательство, а просто сказал: «Мы взойдём и овладеем ею»?
Алтер ребе в «Ликутей Тора» пишет, что подлинная причина поведения разведчиков была в следующем. В пустыне евреи жили «надприродной» жизнью: хлеб они получали с небес, воду – из чудесного колодца, «одежда на них не ветшала и ноги их не опухали», как говорит Тора. Они могли думать только о духовном. И тут нужно идти в страну, где материальная сторона жизни выражена в превосходящей всякое понимание мере: одну виноградную гроздь должны нести два человека! Это буйство материальности захлестнёт евреев: «земля эта пожирает её обитателей», так и сказали разведчики. Они не захотели менять место. И остальных евреев они убедили в том же: не стоит менять хорошее место, даже если Всевышний велит.
Но двое разведчиков – Йеѓошуа бин Нун и Калев бен Йефуне – поняли, что пустыня – это только временное место жизни народа. Младенцу хорошо лежать в колыбели и питаться материнским молоком, но он неизбежно растёт и у него в жизни появляются новые задачи, которые с лежанием в колыбели не согласуются. Значит, нам нужно идти в Страну Израиля и делать там материальную жизнь средством для духовной жизни.
А почему именно эти двое? О Йеѓошуа сказано: «А служитель Моше – Йеѓошуа бин Нун – не отлучался от его шатра». Он был связан с главой своего поколения в любых обстоятельствах, он учил у него Тору. А о Калеве говорит Тора, что он «дошёл до Хеврона», а мидраш поясняет, что он пошёл туда молиться на могилах святых праотцев, покоящихся в пещере Махпела: Авраѓама и Сары, Ицхака и Ривки, Яакова и Леи.
*
Совсем немного осталось до 25-го йорцайта Ребе, 3 тамуза. Мы видим, что те, кто связаны с Ребе, главой нашего поколения, знают своё истинное место в духовной и материальной сфере. Они не отклоняются от еврейского, хасидского пути. Йеѓошуа и Калев учат нас, как узнать этот путь и устоять в испытаниях: быть связанным с праведником, учить его Тору и молиться в местах упокоения праведников. В эту дату мы укрепимся в понимании нашего пути, нашей задачи в главном деле – в приближении полного Избавления!
Гут шабес
Шия
