Между свадьбой одного племянника в начале недели и свадьбой другого племянника в начале следующей недели было еще несколько радостных событий у моих родственников и друзей. Не на все из них мне удалось попасть, но вчера вечером я специально отправился в город Модиин, чтобы принять участие в свадьбе дочери моего двоюродного брата р. Йоханана Шора, архитектора. Ведь несколько лет назад Йоханан специально приехал в Москву, чтобы участвовать в праздновании бар-мицвы одного из моих сыновей.
Мой дядя, дедушка невесты, хасид и раввин р. Авраам Авиш Шор усаживает меня рядом с собой и наливает рюмку вина из бутылки, оставшейся от празднования обрезания нынешнего жениха. Да, есть такой обычай. И после «лехаим» мы сразу переходим к разговору о том, о чем говорит весь хасидский мир в эти дни: о завещании автора «Бейт Аѓарон».
Завещание, подписанное рукой четвертого адмора Карлинских хасидов, было написано за несколько часов до его кончины в городе Малинов в 1872 году, 152 года назад. Оно было чудесным образом обнаружено в Российском государственном архиве и впервые опубликовано на этой неделе, в честь его йорцайта, который будет отмечаться в ближайшее воскресенье. Мой дядя написал множество исторических статей, и поэтому его ребе, адмор из Карлина, поручил ему расшифровку завещания. В свое время оно было переведено на русский язык с просьбой о придании ему юридической силы властями, согласно указанию самого автора «Бейт Аѓарон»: «И я разрешаю и приказываю перевести это завещание на русский язык и удостоверить его в суде согласно законам государства». Однако для прочтения ивритского текста завещания, написанного старым почерком, включая имена подписавших свидетелей, было приложено много усилий. И мой дядя написал о нем обширное исследование.
На свадьбе играет небольшой оркестр. Вот мой двоюродный брат р. Йоханан обращает мое внимание на звучащую сейчас мелодию: «Это турецкая мелодия. Мы записали ее нотами, и это первый раз, когда ее исполняют». Мой дедушка, благословенна его память, научил нас мелодиям, которые его отец слышал в детстве в исполнении турецкого оркестра, проходившего сто лет назад каждую пятницу по улицам Старого города Иерусалима. Мой дедушка включил эти мелодии в субботние песнопения, и однажды я даже слышал от него: «В нашей семье говорят, что изначально это были мелодии левитов, которые те пели в Храме, но потом мелодии тоже были изгнаны, как и евреи, и попали в руки турок…» И вот мой дядя, его сын – отец невесты – и братья танцуют старый иерусалимский танец «кадочка» под звуки турецко-хасидского напева.
