Слова знаменитого поэтичного и романтичного стиха из главы “Шофтим” (20:19) “дерево полевое есть человек” в Сифри объясняют так: “Это учит нас тому, что жизненные силы человек получает ни от чего другого, кроме как от дерева”.
На первый взгляд, факты не сходятся: вроде, за исключением нескольких часов в райском саду, никогда и нигде люди не жили на какой-то фруктово-ореховой диете. Всегда основой рациона были злаки, бобовые, рыба, мясо, яйца, грибы, грибы, грибы… извините, где мы были?
Да! Грибы! В смысле, деревья полевые. Обратим внимание на слово “полевые”. Казалось бы, деревья (плодовые) растут в садах. А в поле растет пшеница, рожь, ячмень и т. п. Возможно, ответ предлагает Талмуд (Брахот, 40а), упоминая мнение, что древо познания добра и зла – это пшеница. Тогда все встает на свои места: хлеб, действительно, всему голова и основа рациона здорового человека (в отличие от основы рациона курильщика – кофе).
В “Ликутей Тора”, толкуя слова стиха “хлеб насыщает (в оригинале там глагол, корень которого означает “трапезничать”, на русский-русский не переводится) сердце человека” (Теилим, 104:15), Алтер Ребе объясняет, что, хотя по факту мы питаемся не одними углеводами, но и белками (а некоторые и клетчаткой), все таки насыщаемся мы и получаем силы главным образом от долгих углеводов (хлеб). А остальное – баловство и излишества. Жизненно необходимые, конечно, для полноценного существования, но все-таки. Человек всеяден. Он ест пищу и растительного происхождения, и животного, и минералы, и кока-колу, и радий, и титан. Все, что полнит землю, ест, ибо он выше всех прочих материальных творений и властвует над ними. И, как говорят философы, “я над тобой властвую, значит я тебя ем”. Если не в прямом смысле слова, так хотя бы в переносном.
(Прежде чем идти дальше, следует пояснить один момент. В школе на уроках алгебры мы все изучали такую штуку, как, извиняюсь за выражение, идемпотентный проектор. Говоря проще, ортогональную проекцию. Так вот, как там, чем выше точка в положительном поле, тем ниже она оказывается в отрицательном, так и в духовном плане, чем выше духовный источник творения, тем ниже уровень воплощения. Таким образом мы можем безошибочно определять, чей духовный источник выше: того, что в нашем мире находится ниже в пищевой цепочке. (На самом деле не обязательно пищевой – любой иерархической.)
Человек (“говорящий”) в нашем мире – венец творения. Ниже – прочие живые существа (“мясо”). Еще ниже – растения (“хлеб”, “фрукты”, “овощи”, “руккола” и т. д.). Еще ниже – неживая природа (“соль” и т. д.). Теперь отматываем вверх и получаем, что духовная природа человеческого тела ниже, чем природа живых существ, чья природа ниже, чем природа растений, чья природа ниже, чем природа минералов и т. д. Кстати, в этом внутренняя логика вышеупомянутой пищевой цепочки: то, что выше по своей духовной природе, служит источником сил (пищей) для низших. Поэтому растения “питаются” землей, водой, удобрениями; животные – растениями, высшие животные – травоядными растениями, всеядные – вообще всем, как следует из их названия, а люди – всеяднейшие из всеядных. Но, как объясняет и подчеркивает Сифри, главный источник всеядного человека – дерево (растение, но одеревеневшее – ближе к неживой природе, чем к живым существам), т. е. категория творений весьма высокого уровня природы духовного источника. (Почему мы сразу не питаемся камнями? Потому, что всему свое время. Вот придет Машиах, тогда уж… а пока есть определенные ограничения, в том числе и у нашей пищеварительной системы.)
Теперь зайдем с другой стороны. В Талмуде (Таанит, 7а) написано: “Как понимать сказанное в Писании: “Дерево полевое есть человек”? Разве человек – дерево полевое? Но имеется в виду сказанное (о деревьях): “Ибо от них будешь есть, и их не руби” (20:19), – а затем: “Его губить можешь и рубить его” (20:20). Это как? А так: если это достойный мудрец Торы – “ешь от него” (Раши: “учись у него”) и “не руби его”, а если нет, то “его можешь губить” (Раши: “его сторонись”)”.
На первый взгляд, непонятно. Вроде бы из слов “дерево полевое есть человек” следует, что есть некое глобальное, сущностное сходство между человеком и деревом. А Талмуд (вслед за Сифри) ударяется в какие-то частные частности. В сходство или взаимосвязь в каких-то деталях, не более того. Хотя постановка вопроса (“разве человек – дерево полевое?”) внушает надежду на четкий и конкретный вопрос.
Если речь идет о частностях, то почему возникает вопрос? Любой ребенок выдаст с десяток правильных разгадок, разной степени остроумия, на загадку “что общего между деревом и человеком?”. Да и уже в Мишне (Авот, 3:17) читаем: “Раби Эльазар бен Азарья часто повторял: “Чему подобен тот, у кого стремление искать мудрость в повелениях Творца преобладает над стремлением исполнить их? Дереву с раскидистыми ветвями и слабыми корнями: налетит ветер и выдернет его из земли, и бросит наземь, как сказано: “И будет он как можжевельник в степи, и не увидит прихода блага, и станет жить в выжженной пустыне, в необитаемом краю солончаков”. А чему подобен тот, у кого стремление исполнить повеления Творца преобладает над стремлением искать в них мудрость? Дереву с негустой кроной, но с мощными корнями: даже если налетят на него все ветры мира – не сдвинут они его с места, как сказано: “И будет он как дерево, посаженное у воды и протянувшее корни свои к потоку; не почувствует оно прихода зноя и листва его будет зелена, и засушливый год не будет страшен ему, и не перестанет оно плодоносить””. Чем не ответ?
Получается, что на вопрос: “В чем сущностное сходство между человеком и деревом?” – ответ: “Тем, что люди бывают плодовитыми (и тем ценными) и не плодовитыми (и тем вредными”)? А это так вообще?
И еще один вопрос: как объяснение, касающееся категорий мудрецов (Торы), может быть ответом на вопрос, касающееся всех людей? Не все же – мудрецы! Или все?
И наконец хотелось бы понять: есть ли перекличка между толкованиями слов “дерево полевое есть человек”, предлагаемыми Талмудом и Сифри?
В мидраше Танхума человек назван “малым миром”. В частности, в том смысле, что человек представляет собой действующую модель мироздания, включая все его элементы. И как материальных, так и духовных уровней мироздания, кстати.
В частности, устройство человека (души в теле) представляет собой “башню” из четырех вышеупомянутых уровней: говорящий-животный-растительный-неживой. Растительному миру соответствует эмоциональная сфера: способность к росту, от малого к большому.
Главное преимущество человека перед прочими творениями заключаются в его способности мыслить (особенно творчески и абстрактно) и делиться своими мыслями. (Кстати, поэтому нет ничего более человечного, чем совершать все действия, включая самые “механические”, осмысленно. И коммуницировать, конечно.) В этом и заключается вопрос Талмуда: “Разве человек – дерево полевое?” – разве человека (его достоинства и преимущества) определяют и характеризуют его эмоции? Не мысли, сформулированные или нет?
(Там еще целая игра слов, связанная с тем, что в святом языке есть целых четыре слова, которые переводятся на русский как “человек”: адам, иш, гевер и энош. Так вот адам – это высший уровень человечности, указывающий на интеллектуальные преимущества перед прочими творениями. Поэтому в вопрос нужно добавить еще больше еврейских интонаций: “Разве адам – дерево полевое?”)
Ответ Талмуда: цель исключительной развитости человеческого интеллекта – в его способности воздействовать на эмоции и формировать их. И именно в этом выражается подлинное превосходство человека (адам) над прочими творениями. Подобно тому, как дерево ценно тем, что приносит плоды, и поэтому нельзя срубать именно плодовые деревья, так и человек ценен именно тем, что способен, подумав, вызвать в своей душе чувства любви ко Всевышнему и трепета перед Ним (в трактате Сота (46а) сказано совсем лаконично: “Что такое “плоды”? – заповеди”; а исполнение всех предписывающих заповедей – выражение любви ко Всевышнему, а соблюдение всех запретов – выражение трепета). И если он реализует эту мыслительную способность (является “достойным мудрецом”), то у него следует учиться, а нет – так нет.
Тут самое время упомянуть, что, когда сущность, имеющая более высокую духовную природу, позитивно воздействует на сущности, имеющие более низкую природу (что доказывает сама способность подобного воздействия), она сама возвышается (в своем корне) еще выше. Поэтому, на языке Каббалы и хасидизма, использование человеком объектов материального мира с богоугодной целью, именуется их “вознесением”. Т. е. на самом деле это не мы ими пользуемся в своих целях, а они нами. Хотя и мы, нельзя не признать, в накладе не остаемся.
Возвращаясь к теме нашего разговора: эмоции “ниже” интеллектуальных процессов в иерархии. Т. е. выше по духовной природе. И поэтому, когда мысли воздействуют на эмоции, переформатируя их в богоугодном ключе, эмоции поднимаются в своем корне выше прежнего. Но и интеллект в заслугу этого поднимается выше, достигая нового для себя уровня полноты самореализации и развития. Симбиоз.
И как сказано (Дварим, 4:39-40): “Знай же ныне и возложи на сердце твое, что Г-сподь есть Б-г на небесах, вверху, и на земле, внизу; нет более. И соблюдай Его законы и Его заповеди, которые заповедую тебе сегодня, что даст благо тебе и твоим сынам после тебя, и чтобы долго пребывать тебе на земле, которую Г-сподь, Б-г твой, дает тебе на все времена”. Знание (интеллектуальный труд) приводит к “возложи на сердце твое” (эмоциональный отклик), что в свою очередь выражается в “соблюдении Его законов и Его заповедей” и далее по тексту.
Заодно стала понятна связь сказанного в Сифри (“жизненные силы человек получает ни от чего другого, кроме как от дерева”) и в Талмуде (“если это достойный мудрец Торы – “ешь от него” и “не руби его”, а если нет, то “его можешь губить” и т.д.”). Речь по сути об одном и том же: истинное преимущество человека (интеллекта) проявляется благодаря силам, которые он черпает в растительном (эмоциях). Только мидраш говорят о происходящем в “большом” (“нашем”) мире, а Талмуд – о происходящем в “малом” (“в нас”).
Вот-вот должен прийти Машиах, и тогда все тайное станет явным. В частности, все достоинства и все преимущества. И в жизни совокупность их. Что станет интегральной частью будущей награды за заслуги в настоящем (на момент написания этих строк): все на своих местах и происходит “само собой”, то есть без каких-либо усилий. И все уровни в полной гармонии и абсолютном единстве. Пока мы даже представить себе подобное не можем. Только надеяться и ждать. И исполнять заповеди от всего сердца и от всего умища, чтобы, по мере сил, приблизить.
(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, “Ликутей сихот” т. 4, стр. 95-98.)
