Александр Царовцев – певец и композитор, литератор, радио- и телеведущий, победитель Первого Всесоюзного блюзового фестиваля, «еврейский Рэй Чарлз», как написали о нем в лондонской газете Гардиан. Преподавал Историю музыки массовых жанров в РАМ им. Гнесиных и в ГКА им. Маймонида в Москве. Выступает с песнями на иврите и русском, записывает альбомы, сочиняет стихи и прозу. В юности ему пришлось пережить немало тяжелых моментов, но трудности только закалили его, и сегодня он популярный музыкант и известная медиа-персона.
Царовцев – интересная и редкая фамилия! Что она означает?
Я исследовал этот вопрос и вот что выяснил. Мой отец был родом из Слуцка, его звали Мордух. Там же, недалеко, было местечко Царовцы – видимо, оттуда и фамилия. Почти всё еврейское население Слуцка погибло во время Второй мировой войны, в том числе и наши родственники. Те, кто в своё время успел уехать в Америку или Израиль, изменили там свои фамилии, только мой отец остался в СССР. Вот так и получилось, что я – единственный Царовцев на всём белом свете.
Вы с детства знали, что Вы еврей? Испытывали ли от этого какие-то проблемы в те годы?
Я учился в обычной школе и был единственным евреем в классе. Поэтому была нескрываемая вражда – и со стороны других детей, и со стороны учителей, настрадался я по полной программе.
В училище Вам было проще?
Вначале да, но потом случилась одна не очень приятная история, из-за которой мое обучение там закончилось. Дело в том, что я тогда начал активно интересоваться всем еврейским, что было не так просто. В Советском Союзе можно было, например, сходить на еврейский праздник в синагогу, что я и делал, начал посещать праздники. Пошел на Симхат Тору, где собиралось много народа со всего большого города, было очень весело, но на меня донесли, и произошел большой скандал в училище, меня всячески ругали, вызывали родителей и выгнали со скандалом.
Живя в такой обстановке не возникало желания уехать?
Я попытался эмигрировать, подал заявление на отъезд. Но мне это тогда не удалось, потому что отказы были массовыми, и я попал в эту волну. У меня была довольно сложная жизнь в ту пору, потому что я был «заклеймен» тем, что я отказник, и было трудно устроиться на работу. А тогда, если ты не работал, тебя могли посадить за тунеядство. В общем, как-то мне удавалось выживать, вахтером устраиваться, например. Тогда как раз началась эпоха Ленинградского рок-клуба, я собрал ансамбль «Пилигрим», мы начали выступать. Появилась лазейка – заниматься рок-музыкой, которой я в тот момент увлёкся. Выступил несколько раз на концертах и фестивалях, это была середина 80-х годов. В 87-м году меня вдруг выпустили из страны – как потом выяснилось, начиналась перестройка. Все было тогда мрачно, безнадежно и серо, но вдруг произошло вот такое «чудо» – старых отказников и активистов начали выпускать, и меня в том числе. К тому времени, надо заметить, я довольно много выступал на подпольных квартирниках – и в Ленинграде, и даже в других городах СССР удавалось. Пел для отказников и просто евреев – всех, кто интересовался еврейской культурой и музыкой, потому что в то время я как раз увлёкся песнями на иврите. В подпольном ульпане поучал немного иврит (ульпаны, правда, периодически разгоняли). Мне повезло – меня не посадили, хотя были всякие неприятности с КГБ, но мои концерты продолжались, несмотря на преследования и угрозы, было весело и одновременно страшно. И вот в 87-м году, наконец, удалось уехать. Я эмигрировал в США, потому что меня очень интересовала американская музыка – я пел блюзы, например, а английский начал всерьёз учить ещё в Питере, и был всем этим страшно увлечён. Именно поэтому я поехал не в Израиль, а именно в США, в Нью-Йорк, и прожил там много лет. Принял американское гражданство, продолжал выступать и записываться.
Выступал в США, в Италии, Австрии и в Израиле, был частым гостем на радио и телевидении, снялся в кино. В Нью-Йорке было записано три моих альбома, первый из которых, “Sasha”, вышел в Америке в 1990 году, второй – «Я иду по листопаду» – уже в России в 2005 году, и там же в 2008 году к 25-летию группы «Пилигрим» был издан третий альбом – «Свободный полёт». А ивритоязычный альбом «Звезда Соломона» был записан и выпущен в Питере в 2004 году.
Как получилось, что вы вернулись в Россию?
В какой-то момент я стал бывать, а потом и жить в России, и уже лет 15 продолжается тут моя жизнь. Пою на иврите, по-русски и по-английски, сочиняю стихи, песни, преподаю, веду радио- и телепередачи, выпускаю книжки.
Так сложилось, что в «новой» России мне стало интересно. Когда я появился в Питере и в Москве, то решил, что попробую тут пожить, а потом как-то втянулся. Выступаю, в том числе и на иврите – в жанре, который называется «этно-джаз» или «этно-фьюжн». Есть немало любителей такой музыки, они приходят, в том числе, и на мои концерты, ведь не так важно, на каком языке поёшь – на английском, тувинском, санскрите или древнееврейском, как в моём случае – если это интересная музыка, то люди её ценят и с интересом слушают.
Что даёт Вам силы творить?
Я с удовольствием продолжаю заниматься своей профессией – тем, чем занимаюсь всю жизнь. Пока люди хотят меня слушать, покупать мои альбомы, ходить на мои концерты, то продолжается и моя работа. Когда есть отклик – это очень приятно и важно для меня.
Расскажите про альбом «Звезда Соломона».
В 2003 году в Петербурге был осуществлён мой проект – записан этно-фьюжн-альбом на древнееврейском языке «Звезда Соломона», а в 2004 году он был выпущен в свет крупнейшим российским издательством «Мистерия Звука». Таким образом, впервые в советской и постсоветской истории в широкую продажу поступил диск, полностью составленный из оригинальных ивритоязычных композиций. Вообще, живой концерт и альбом – два разных жанра. Это похоже на соотношение театра и кино, ведь театр –непосредственное живое сиюминутное выступление, а кино – нечто зафиксированное надолго, может быть, на века. То же самое и в современной музыке – концертные выступления и записанные альбомы. А поскольку оказалось, что мой ивритоязычный репертуар интересен российским слушателям, то мы и решили записать альбом.
Как называется этот жанр музыки?
Он называется World Music, то есть когда современная англо-американская инструментальная музыка соединяется с мелодиями разных этнических традиций на разных языках – в данном случае на иврите.
Кто были Ваши учителя?
Я с детства учился музыке в разных учебных заведениях. Что-то очень важное для себя почерпнул у выдающегося ленинградского музыковеда, мыслителя и просветителя Абрама Григорьевича Юсфина. Моим языковым и литературным воспитанием занималась моя родная тётя, Эмма Аронона Фрумкина, поэт и лингвист. Также на меня оказал большое влияние мой дядя, Владимир Аронович Фрумкин, известный музыковед, писатель и публицист. И в каком-то смысле моим учителем был Шломо Карлербах, знаменитый американо-израильский автор и исполнитель песен, очень талантливый человек, его провезённые контрабандой записи я случайно услышал в Ленинграде ещё в юности. И под влиянием его музыки я сам начал пробовать петь под гитару на иврите, в том числе и его песни. А когда в 87-м году я оказался в Нью-Йорке, то пошёл на его концерт и познакомился с ним лично. Шломо произвёл на меня огромное впечатление, в том числе и просто как человек. А потом, когда я только начал появляться в России, подружился с замечательным московским музыкантом Ариком Пилявиным, лидером группы «Квартал», к сожалению, рано ушедшим из жизни, который и надоумил меня записать ивритоязычный альбом.
Есть ли для Вас как музыканта разница между израильской, американской и русской публикой?
Особой разницы я не вижу. Люди делятся скорее не по странам, а по интересам к разного рода музыке. Каждый выбирает, на какие концерты ходить, какие альбомы слушать. Если моей музыкой интересуется, то это самое главное, и неважно, в какой стране мира это происходит.
А в синагогу часто ходите?
В синагогу я хожу на все праздники, всю жизнь очень интересуюсь иудаизмом вообще и каббалой в частности. Теперь всё проще – есть интернет, там масса разнообразной информации, и можно учиться всему, чему хочется.
Какие у Вас творческие планы?
Что касается планов, то хочу продолжать выступать, записывать альбомы и писать стихи – у меня уже, кстати, выходили книжки, и, надеюсь, будут выходить и дальше. Возможно, буду ещё преподавать и вести радио- и телепередачи.
Автор: Яна Любарская
