Итак, после того как я побывал в самой большой синагоге Майами и посетил Еврейский музей Флориды, я отправился к монументу памяти о шести миллионах наших братьев и сестер – жертвах нацизма. То, что предстало моему взору, потрясло до глубины души… Но сначала немного о предыстории создания этого шедевра.
Прошло уже больше 30 лет с тех пор, как в 1984 году собралась в Майами группа евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей, которые приняли решение создать монумент Памяти. Сохранилось несколько имен участников этой инициативной группы: Джордж Голдблум, Норман Браман, Эйб Резник, Давид Шехтер. Автор идеи – историк, профессор Хелен Фейгин. Спустя год был учрежден специальный комитет, который совместно с городскими властями Майами уточнил, в каком именно месте монумент будет установлен. Создание самого памятника было поручено архитектору и скульптору Кеннету Трейстеру. Нужную сумму денег выделило семейство Ротшильдов. Строительство Мемориала было утверждено, городские власти подарили участок земли, и закипела работа.
Создание мемориала было поистине интернациональным проектом. Обдумывая свой замысел, скульптор трижды посетил Иерусалим. Здесь он натолкнулся на идею использования в строительстве знаменитого иерусалимского камня, который свидетельствовал бы о связи евреев всего мира и, в первую очередь, воспринимался бы как островок Святой Земли обетованной. Строительный материал доставили в Америку на средства семьи Мизрахи, множество поколений которой занимается в Израиле разработкой каменоломен. Кроме него еще был завезен черный мексиканский гранит. Дерево, которое использовалось при создании монумента, было доставлено из Суринама. Это знаменитое «железное дерево». С ним работали мастера из Индии, хранящие древние секреты его обработки. Но, пожалуй, самое необычное в этом международном проекте то, что монтировать плиты и все, что окружает Монумент (в том числе и изящный мост через водоканал), доверили палестинским арабам – мусульманам.
Сам скульптор работал в основном в Мексике, где 45 рабочих под его руководством собирали и устанавливали 130 бронзовых фигур. Когда все основные компоненты были собраны, композиция, состоящая из пяти огромных частей, начала долгий путь из Мексики через Техас, Луизиану и Флориду к своему постоянному «месту обитания» – в Майами-Бич. Сборка компонентов и установка заняла всего два месяца. В целом же на создание монумента – от замысла до завершения работ – понадобилось около пяти лет. 4 февраля 1990 года памятник был открыт.
Вряд ли во всем мире найдется еще хотя бы один монумент жертвам Холокоста, который производил бы на зрителей такое сильное эмоциональное воздействие.
В отдалении от жилых районов, на опушке пальмовой рощи, я увидел вытягивающуюся прямо из земли гигантскую, обращенную к людям 14-метровую бронзовую руку. На ее внутренней стороне татуировка – идентификационный номер узника гитлеровского концлагеря. Издалека кажется, что это – рука тонущего человека, потому что она находится посреди воды, на острове, в центре большого идеально круглого пруда. По руке, стремясь к спасению, карабкаются люди.
Подойдя ближе, я увидел скульптурную композицию, изображающую мать с детьми. Неспешным шагом они отправляются в путь. За ними на стене выгравированы слова Анны Франк – еврейской девочки, ставшей одним из символов Холокоста. Цитаты приведены из ее знаменитого дневника, который она вела в период нацистской оккупации Нидерландов: «Несмотря ни на что я все еще верю, что люди в глубине души добры…».
Пройдя за скульптуру еврейской семьи, я оказался в скорбном коридоре из черного мексиканского гранита. На нем выбиты фотографии и карты, иллюстрирующие краткую историю Холокоста. Другую «стену» коридора образуют белые колонны из иерусалимского камня, выполненные в античном стиле. «Потолок» сделан в виде крупной решетки из того самого суринамского «железного дерева». Солнечные лучи пробиваются сквозь ветки вьющегося кустарника, на котором распускаются белые цветы. А по поверхности пруда плавают белые лилии, олицетворяющие бессмертные души жертв Холокоста.
Из динамиков повсюду слышится детское скорбное пение.
После коридора я попал под «Купол созерцания». Рядом с ним на стене горит Вечный огонь. У подножия колонн купола стоят две миноры — символы жизни и смерти. Одну из них венчает фигура ангела с расправленными крыльями. Эта минора возвышается над головами людей. Соседняя минора стоит на человеческих черепах. У ангела наверху крылья поникли.
Свет под купол проникает сквозь витраж, на котором изображена желтая шестиконечная звезда – тот самый нагрудный знак, который обязаны были носить евреи в гетто и концлагерях. В центре звезды: слово-приговор времен Холокоста – «Jude» (еврей).
К руке на остров я прошел по узкому коридору из того же иерусалимского камня – «Туннелю тьмы». На стенах этого коридора выбиты названия концентрационных лагерей и мест массового уничтожения евреев — в том числе и киевский Бабий Яр. Коридор закончился, и я увидел в проеме фигуру плачущего ребенка. Он сидит на корточках и протягивает ко мне руку с мольбой о спасении. И постоянно слышен плач этого ребенка, усиливающийся по мере приближения.
Позади плачущего дитя передо мной зеленой бронзовой громадой выросла огромная рука, увитая фигурами людей, борющихся за выживание. Это узники смерти, которые стремятся вверх, помогая друг другу, подсаживая стариков и детей. Их лица полны скорби, их обнаженные беззащитные тела – взывают о милосердии и спасении. Именно здесь как нигде ощущаешь, что мог быть одним из них, сгоревших в адском пламени Холокоста. Создается достоверный эффект присутствия. Хочется кричать от боли и обреченности. Все фигуры вокруг вас в натуральную величину и вы среди них. Не покидает кошмарное ощущение физической сопричастности к трагедии истребления твоих предков.
Вот пожилая пара людей, явно прожившая всю свою сознательную жизнь вместе, стоят друг напротив друга и прощаются, трогательно держась за руки… Вот кричащий от боли мальчик едва держится на одной ноге и готов упасть прямо рядом с вами… А вот лежит уже мертвая девочка… Вот папа пытается спасти своего ребенка, передавая его наверх, тому человеку, который уже залез выше по руке спасения, ближе к Вс-вышнему… Вот мать, старающаяся прикрыть собой малыша, страдальческий ротик младенца, зашедшегося в плаче… В каждом лице, каждом жесте – страх, беззащитность, страдание, зов о помощи, ужас…
Позади бронзовой руки – стена из полированных черных гранитных плит со списками имен жертв. Этот скорбный список на черном камне сопровождал меня и тогда, когда я, выйдя из того же «Туннеля тьмы», свернул в другую сторону по полукруглой колоннаде и направился к выходу из мемориала. Последнее что я увидел — это те же фигуры матери с детьми. Только здесь вся семья лежит замертво. За ними уже совершенно другая по смыслу цитата Анны Франк: «Идеалы, мечты, прекрасные надежды, не успев возникнуть, тут же рушатся под ударами жестокой действительности».
Каждый посетитель переживает эмоциональный апокалипсис и выходит из мемориала психологически подавленным и опустошенным. И в то же время — наполненным твердым убеждением, что подобное ни в коем случае не должно повториться. Похожее чувство я испытывал после посещения Яд-Вашем и Освенцима…
Поразительный эмоциональный и зрительный контраст создает то, что этот гигантский, застывший в бронзе крик о помощи стоит в центре тропического великолепия и буйства красок. Скульптурный ад соседствует и парадоксальным образом сочетается с окружающим его кокосово-банановым раем. Стройные пальмы и вечное майамское лето подчеркивают эмоциональный накал, исходящий от мемориала. Такое курортное окружение символизирует то бытовое спокойствие и даже равнодушие, которое царило вокруг лагерей смерти в годы Холокоста.
Мемориал как бы служит немым укором тем американцам, которые в 1939 году обрекли на верную гибель сотни еврейских беженцев. Они приплыли на круизном корабле «Сент-Луис» из нацистской Германии к берегам Флориды в поисках спасения, но так и не получили приюта и корабль был вынужден взять обратный курс. Их тогда не пустили в этот рай, и теперь они возвышаются над ним вечным напоминанием о себе.
Скульптор Кеннтер Трейстер, создавший этот шедевр, назвал бронзовую руку «Скульптурой любви и муки». «Этот Мемориал был построен в память о потерянной цивилизации – писал он впоследствии, – цивилизации, которая была частью Европы более двух тысяч лет и давшая человечеству плеяду выдающихся людей… Гигантская вытянутая рука с лагерным номером из Аушвица, поднимающаяся из земли, – последний взмах умирающего человека. У каждого посетителя складывается собственное представление того, что он видит в этом символе: одни видят отчаяние, другие – надежду, а кто-то – последнюю попытку ухватиться за жизнь. Но есть и такие, кто обращаются к Б-гу с вопросом: «ЗА ЧТО?».
Простое совпадение или нет, но мемориал находится по адресу 1933-1945 Meridian Avenue, цифровое значение которого совпадает с годами правления нацистского режима в Германии и его преступной политики истребления евреев. В любом случае это лишний раз доказывает, что памятник все-таки стоит на своем месте…
Потомки тех, кто выжил в огне Холокоста, дали второе дыхание жизни местной еврейской общины. Она разрослась и укрепилась с притоком новой «Алии». О её современном состоянии пойдет речь в следующей, заключительной части моего рассказа о еврейском Майами.
Автор: Эдуард Глезин
