Время от времени на меня нападает желание стать образцовой хозяйкой. Я называю это «приступом Золушки», хоть это не самое точное описание. Чувство настигает меня внезапно и обычно ярко светится нездоровой жизнерадостностью и энтузиазмом. Но я, естественно, ничего не замечаю. Идея меня вдохновляет и кажется прекрасной, меняющей жизнь к лучшему.
Несколько лет назад, примерно в это же время года, когда по утрам темно и холодно, я вдруг загрустила. Я почувствовала себя плохой матерью. Потому что мои милые птенчики просыпались по утрам в школу и ели хлопья с молоком. Не горячие оладушки, не теплую кашу, не домашний йогурт со свежими ягодами, а нехорошие холодные вредные хлопья.
Да, я мало спала по ночам, у меня был грудной ребенок, но старшие ведь не должны страдать! Тем более они так любят мамины оладушки!
Воображение рисовало умилительную картину – за окном темное холодное утро, сонные детки, потирая глаза, шлепают на кухню, а у плиты мама в фартучке, расписанном красными петушками. А на плите сковородка – на ней оладушки уютно шкварчат.
Я прослезилась. Подумать только, чего я лишаю своих детей!
Через несколько дней я проснулась в шесть утра. Младенец сладко сопел под боком и, кажется, не собирался просыпаться. Я почувствовала внезапный прилив сил и вскочила с кровати с твердым намерением исполнить свой материнский долг.
И вот она – идеальная картина. Темное утро за окном, я у плиты (правда, без фартучка), на сковороде оладушки румяные. И дети забегают. Совсем не сонные, а очень даже бодрые. И кричат весело: «Ой, мамочка! Мы не хотим оладушки, мы хотим гренки доесть вчерашние! А оладушки потом, ладно?».
С того времени я, вроде бы, поняла, что не к добру эти все приступы. Но за несколько лет потеряла бдительность и на прошлой неделе он снова меня настиг.
Началось все с того, что я твердо вознамерилась приобрести себе новую гитару. Давно собиралась, но жизнь многодетной матери полна неожиданностей и разных неотложных дел. То одно, то другое. Все время что-то мешало.
Поэтому я решительно раскрыла ежедневник и твердой рукой внесла четкий план на всю неделю. Единственным днем, в который я могла выйти из дома днем, была пятница. А пятница, чтобы вы знали, для еврейской женщины очень занятой день, ведь нужно подготовиться к шабату.
– Аха! – прищурилась я и вспомнила, как одна мудрая женщина рассказала мне о своем правиле – в 12 дня в пятницу все уже должно быть готово. Поэтому большую часть блюд она готовит в четверг, а в пятницу только режет свежие салаты.
Пора! Пора и мне браться за ум, решила я. Значит, составляем меню. В среду закупаем продукты, в четверг весь день готовим, все равно из-за болеющей дочери дома сидеть. Какую-то часть дня она даст мне поработать. (Свет нездорового оптимизма разгорался все ярче, гася разум). В пятницу – горячее и свежие салаты. И за гитарой!
Поздним вечером четверга я, с трудом стоя на ногах, домывала кухню. Какую-то часть запланированных дел перенесла на пятницу, но все равно была жутко довольна собой. Мне удалось приготовить множество разнообразных блюд, нашу семью ждал волшебный шабат.
Правда, среднего сына внезапно позвали в гости на шабат. На одного едока становилось меньше. Но ничего.
Утром в пятницу я, немного помятая, бодро принялась за дело. Часов в 11 позвонил муж и сказал, что плохо себя чувствует, поэтому придет пораньше. Придя домой, он упал на кровать с таким видом, что стало понятно – ни под каким предлогом он с нее не поднимется.
Я все же сбегала за гитарой, вернулась жутко довольная и полчаса на ней побрякала. Муж приветливо щурился из-под одеяла красным глазом, одобрял. Его было, конечно, жалко, но я все же радовалась.
Все готово, кухня сияет чистотой, холодильник ломится от контейнеров с вкусностями, до шабата целый час, можно спокойно принять душ. Я справилась!
Мы уже зажгли свечи, и тут старший сын пожаловался на плохое самочувствие. У него поднялась температура, и он ушел спать. За красивым субботним столом сидели выразительно хворающий муж, двое малышей и я.
Малыши отказались ото всех своих любимых салатов и ели только зернышки граната, муж с неохотой ковырял в тарелке. Мой аппетит тоже куда-то исчез. Через двадцать минут я собрала нетронутые блюда и отнесла их на кухню.
В голове крутилось грустное «Весь четверг! Весь четверг! Зачем?!.. Для чего?! Опять это умопомрачение, больше никогда! Никогда!».
А зачем, скажете вы, вообще готовить такую прорву еды?
А я вам скажу. Ровно по тому же закону подлых «приступов золушки», если на меня вдруг нисходит озарение, и я решаю на этот шабат не сходить с ума и приготовить по минимуму, то весь шабат меня будут мучить взгляды пяти пар голодных глаз и тоскливые вздохи. В такие шабаты обычно все съедается подчистую уже вечером.
Я даже задумалась, может это знак Свыше? Ну его, этот идеальный образ хозяйки.
Но я все-таки поищу золотую середину, потому что спокойная пятница мне понравилась.
