Ашер родился и вырос в Санкт–Петербурге – городе, где еврейская жизнь активная и яркая. Он знал о своём еврействе, но в синагогу впервые пришёл не за знаниями, а за хорошей компанией. Сейчас он – активист московского клуба Jewell, работает в Nike и мечтает о том, чтобы люди были добрее и улыбались друг другу.
–Ашер, расскажи о своём детстве.
-Помню такую картину: мне года 4. Я еду с родителями, бабушкой и дедушкой в машине. Они что-то обсуждают, говорят о евреях, и я спрашиваю: «Мы, что нерусские?». Так что, когда настало время идти в детский сад и в школу, я уже знал всё знал.. Однажды мы с одноклассниками поехали по обмену в Германию и как раз попали на Октоберфест. Учительница попросила вести себя прилично, а то “Все люди, как люди, только русские какой–то трэш устраивают!”. Я вертелся и не слушал её. “Гавлин, ты почему не слушаешь?!” – воскликнула учительница. “Потому что я нерусский, я еврей!”.
–Как ещё проявлялась еврейская тема?
-Совершенно случайно вышло так, что в детстве я побывал в лагере для бедных еврейских детей. Хотя моя семья не попадала под описание «бедных», дедушка договорился с руководством, заплатил и я поехал. До этого я бывал в обычных русских лагерях, которые ни шли ни в какое сравнение с еврейским – Финляндия, пятиразовое питание, насыщенная программа.
В семье мы постоянно праздновали Песах, называя его “еврейской Пасхой”. В центре стола лежала булка, стояла водка, запрещённая в Песах. Рядом, конечно же – маца. Мама знала о традициях больше, готовила особые блюда. Папа же вообще тему еврейства всегда избегал. Своё еврейское имя он держит в секрете до сих пор.
Мы всегда делали что-то еврейское, но так, вскользь. Иногда ходили на мероприятия. Особенно мне запомнился какой-то смешной ханукальный концерт, на котором выступали Шифрин, Гурченко…
Недавно я покупал родителям билеты в Мадрид и втихаря заказал им на самолёт кошерное питание. Наверное, это была первая по-настоящему кошерная пища, которую они ели в своей жизни.
–Как ты попал в синагогу?
-9 лет назад, когда я гостил на даче у своего друга, ко мне подошла какая-то девочка и сказала, что она еврейка. Я ответил, что очень рад за неё, но меня это мало волнует. Девочка предложила поехать на семинар от «Сохнута». Я долго ломался, но решился – всё равно я не мог найти, чем занять свободное время на каникулах. На семинаре я познакомился с ребятами: Витей Крысятецким, Юлей Даниловой, Аллой Даниловой, Ромой Шульманом, Олей Брондз, Ильей Шуйским с которыми я потом долго общался, при чём не потому что они – евреи, а просто потому что нам было действительно интересно вместе. На семинаре полностью отсутствовала религиозная тема, и мне очень понравилось. Там же я узнал о Stars, Гилеле, но продолжить погружение в иудаизм я не решался.
–Пока…?
-Пока не влюбился в одну девушку, ради которой начал ходить на занятия Stars в Большую хоральную синагогу Петербурга. “Абонемировать” два дополнительных свидания в неделю – чем плохо? На Шабатах я принципиально не выключал телефон, вёл себя вызывающе. Религиозные люди мне казались фанатиками. Я считал, что я пришёл – и молодец, а правила меня не касаются. Сейчас я понимаю, что вёл себя неправильно.
–Что изменило твоё мнение?
-Первый толчок мне дал раввин Цви Пински, руководитель Eurostars в Петербурге. Он сломал стену, за которой стояли религиозные люди, и я увидел, что это просто другая жизнь, но отнюдь не фанатизм.
Михоэль, Мендел Виланский сделали многое. Но помог сделать первый шаг, подготовиться, заложить фундамент мне помог именно рав Цви.
–Почему ты взял еврейское имя Ашер?
-О еврейском имени я начал задумываться ещё до обрезания.У меня всегда были близкие отношения с папой , поэтому я хотел взять имя Авнер, Ав – отец. Если бы я делал брит-милу хотя бы на месяц раньше, меня бы сейчас так и звали. После брита я собирался в отпуск на море, но знающие люди посоветовали отложить. Приехав, я узнал, что есть имя Ашер, означающее “счастливый”, “успешный”. Оно созвучно с Сашей, его чаще берут ашкеназы. Я колебался до последнего момента, в итоге выбрал имя Ашер.
–Как ты приехал в Москву?
-После института в Питере я уехал на два года в Берлин изучать управление бизнесом по программе MBA. Вернувшись в Питер, я задумался – куда пойти? Я всегда любил спорт, и решил устроиться в спортивную компанию. Так я попал в Wilson – известный теннисный бренд. И переехал в Москву. Спустя три с половиной года мне посчастливилось перейти в Nike.
–Как?
-Я работал на релевантной должности в Wilson и смог пройти цикл собеседований в Nike. Как раз, когда надо было выходить, а я к тому времени ушёл со старой работы, мне позвонили и сказали, что на мою должность вышла девушка из декрета. Я очень сильно расстроился – мечта работать в Nike накрывалась. Тогда я решил, что если меня не позовут, я уеду жить в Израиль. Ровно через 10 месяцев ожидания я вышел в Nike, с Б-жьей помощью (в этот момент Ашер заулыбался прим. – А. Белькина ☺).
–Коль акавод! Как ты впервые попал в МЕОЦ?
-Когда я только приехал в Москву и начал работать в Wilson, всё время приходилось общаться с коллегами по работе. Мы вместе сидели в офисе, вместе ездили в отпуск. Они – классные ребята, но так много общаться просто не возможно, реально начинает подташнивать друг от друга. Я помнил, что много друзей обрёл благодаря Питерскому Stars.
После знакомства в социальных сетях с Михоэлем Ставропольским, я пришёл в МЕОЦ и сразу попал на лекции Мойше Боруха Бейниша и историка Давида Нисенгольца. Лекции были очень интересными но сама программа почему-то меня не зацепила… Но когда начался Eutostars – как Stars, только с поездкой в конце, изменился формат, стало больше интересных занятий и возможностей . Я познакомился с очень многими людьми, многие из которых стали теми, с кем мне хотелось общаться вне зависимости от синагоги и еврейства. Весной мы всей компанией от МЕОЦа ездили в Австрию и Швейцарию. Я много, где путешествовал в детстве, но эта поездка произвела несравнимое впечатление: насыщенная, интересная. На нас не давили с религиозной частью, хотя всё было абсолютно кошерно. Два раза мне посчастливилось съездить в Америку
–Как так – два?
-Сначала я полетел как все – в поездку по еврейским местам для парней. Во второй раз Михоэль предложил нескольким активистам молодёжного клуба Jewell поехать в Америку во второй раз.
Два года назад у меня умерла бабушка – последние полтора года своей жизни она сильно болела, и мама очень переживала. Когда мы летали на Оэль Ребе в первый раз, я молился о том, чтобы мама освободилась. Когда бабушки не стало, я стал задумываться имел ли я право такое просить … Я рассказал о своём переживании раввину Леви Друцу. Простыми словами ему удалось меня успокоить. С тех пор я хожу на его уроки на Eurostars, хотя по возрасту в поездку у меня полететь не получится.
–Чем ты увлекаешься?
-Как я уже говорил, уже много лет я люблю футболом, ещё в 1993 году начал регулярно ходить с папой на стадион по абонементу. Несмотря на это, я и театр люблю, и кино
–Ты не задумывался о репатриации?
-Я люблю Израиль. Мама в своё время очень хотела туда переехать всей семьёй, но как-то не срослось. Во время долгого ожидания, когда освободится место в Nike, я честно думал уехать в Израиль и дал себе слово, что если не срастётся – уеду.
–Помню, все ребята очень радовались, когда ты купил тфилин.
-Это забавная история. Мы учились с Абой Довидом. В то время в компании Wilson я спорил за бонусы, Те деньги мне были очень важны – я поменял машину, залез в долги. И как то между делом Аба сказал: «Ты всем хорош, но между тобой и твоим другом Давидом есть большая разница. У него есть тфилин, а у тебя – нет». Аба предложил купить мне тфилин за свои деньги, а когда бы я получил бонусы, вернул бы ему долг. Я отказался – мне и так хватало долгов. «Хорошо. Если до понедельника ты не купишь тфилин, я сам тебе его куплю». В понедельник мне заплатили бонус, я расправился с долгами и сам купил себе тфилин. В Штатах я приобрёл себе и цицис, хотя надеваю его только на праздники.
–О чём ты мечтаешь?
-Есть вещи, о которых мечтает любой человек. Я хочу создать семью. Конечно же, мечтаю о карьере, здоровье. Было бы здорово когда-нибудь перебраться в Европу или Америку.
Я мечтаю о том, чтобы наша страна стала свободнее, общество становилось более открытым и добрым, а люди улыбались друг другу. Мне нравится, как пишет Светлана Алексиевич, лауреат Нобелевской премии по литературе 2015 года. В 90-е годы, несмотря на разруху, чувствовался дух свободы, вера в будущее. И выйдя тогда на улицу она обратила внимание, какие у нас оказывается красивые люди в стране… Где они сейчас?
–Что ты можешь сказать евреям, которые не дошли до синагоги?
-На этот счёт у меня две майсы.
Я всегда хотел съездить в Одессу, и когда закончился загранпаспорт, появился отличный повод туда слетать. Мы поехали с другом-неевреем, и случайно попали на еврейский семинар. В синагоге оказалось такое количество людей, которого никто не ожидал, яблоку было негде упасть. Местный раввин сказал, что ничего страшного. «Надо будет – проломаем стенку или выйдем во двор! Лучше так, чем, если бы синагога пустовала».
Вторая майса – история с прошлого Пейсаха. На первый седер я ходил в гости к раввину Йонатану Фельдману, на второй – к Менди Виланскому. Они, не сговариваясь, рассказали мне одну и ту же притчу о львёнке, который попал в стадо баранов и начал вести себя как баран: ел траву, блеял. Однажды на водопое он увидел в воде своё отражение. Из его груди вырвался такой рык, что все овечки, с которыми он гулял, разбежались, а львёнок убежал обратно в свой прайд. … Мораль? Нет, делайте выводы сами.
Эх, такое длинное интервью, а про Боряныча, своего друга, я и слова не сказал… Надеюсь, не обидится!
Штерна Сара Белькина
Дорогой Ашер рад за тебя,твое интервью-мне показалось,говорит о совершенно новом духовном состоянии.Желаю тебе большой любви ,радости,счастья и успехов в дальнейшей ,такой интересной жизни. Привет Борису.Игорь Константинович.