Люди, не знакомые с искусством создания фотографии, зачастую полагают, что это элементарный процесс. Но как и любое другое творчество, оно требует большого терпения, силы воли и работы над собой не только в профессиональном, но и в личностном плане. О том, как научиться передавать настоящие эмоции нам рассказала ведущий фотограф еврейских организаций Женя Потах.
Я знаю, что ты по образованию инженер. Как ты начала заниматься фотографией?
Я никогда не работала по профилю, потому что образование устарело за 30 лет до того, как я получила диплом. Но инженерное образование, это не столько профессия, сколько способ мышления, подход к решению проблем и задач. Данная специальность позволяет заниматься практически всем, гуманитарии тоже бывают многопрофильными, но образ мысли у них отличается.
Фото у меня шло параллельно с образованием. Еще с первого курса института я начала снимать на пленочный фотоаппарат, но никому не показывала.
Его подарили родители?
Я нашла его у бабушки. Кто-то ей принес сломанный фотоаппарат и оставил. Она хотела его выбросить, ей не нужны были лишние вещи в квартире. Тогда я забрала, починила и научилась им пользоваться. А сейчас мне и вовсе кажется, что учиться надо на пленочной технике. Это те аппараты, из которых вытаскиваешь пленку, сдаешь в проявку или делаешь это сам, потом выбираешь нужные кадры и печатаешь. Здесь результат виден не сразу, а только спустя месяц, если не уделяешь этому все свое время. Зато фотография сразу физическая, а не архив терабайтов на жестком диске.
Получается, пленочное оборудование нравится тебе больше цифрового?
У всего свои задачи. Если фотография для тебя не хобби, а работа, то обязательно нужна цифровая камера – оперативные сроки, гарантированный результат и необходимость сделать много кадров, чтобы получить один единственный. Но если есть возможность как следует подумать, поставить сцену и свет, то лучше использовать пленочный фотоаппарат, потому что качество и сама картинка отличается. Можно сколько угодно доказывать, что цифровое качество не отличается от пленки, но это не правда. Например, осенью я купила себе пленочную камеру, которую всегда хотела, «Хассельблад» 1967 года, ролик пленки стоит на нее 850 рублей за 12 кадров. Работая с таким аппаратом ты понимаешь, каждое нажатие на кнопку создает результат, ты не сможешь сделать сотню снимков и выбрать тот, который понравится клиенту.
Как ты думаешь, фотограф – это призвание или профессия?
Кому как. Наверно, для кого-то призвание, а для кого-то – профессия.
Есть творчество, есть ремесло. Ремесло – это то мастерство, которое ты наработал, и гарантии того, что можешь дать, когда идешь на съемку. Тогда можно брать за это гонорары, потому что знаешь, что предоставишь результат, которого ожидают.
Фотография – это мир, в которым ты должен иметь определенные знания, умения, технику. Когда ты обладаешь определенной базой, ты можешь на этом зарабатывать. Ты же не можешь свободно играть на каком-либо инструменте, если не посвятил изучению музыки и инструмента несколько лет, чтобы научить пальцы правильно двигаться. То же с фотографией.
На твой взгляд, фотография является способом познания себя или других людей?
И то, и другое – себя через других, других через себя. Это взаимный процесс.
А что нужно для того, чтобы сделать по-настоящему классные фотографии, показать истинного человека и передать ощущения от общения с ним?
Это самое сложное. В любой фотографии присутствует сам фотограф. Можно сказать, что любой портрет – это автопортрет, поскольку человек смотрит не в кадр, а на того, кто снимает. Каждый человек – это зеркало, у нас же есть нейроны, которые работают без нашего ведома. Если ты видишь со стороны видоискателя серьезного мужчину, который говорит, как тебе двигаться и что делать, то у тебя будет одно лицо, а если на его месте будет ребенок, лицо получится иным. Даже если этот ребенок будет говорить те же слова, что и взрослый.
Это как в жизни — если думаешь, что вокруг злые люди, значит нужно пойти и посмотреть на свое отражение.
Приходя к фотографу, далеко не все хотят, чтобы их увидели именно такими, какими они сами себя представляют, есть люди, которые хотят видеть себя по-другому. Чаще всего это актеры, ведь им важно быть разными, но бывают и люди, которые просто хотят, чтобы их показали с непривычного ракурса. Увидеть суть человека – самая сложная задача, это возможно только тогда, когда ты убираешь свою личность из взаимодействия совсем. Это очень тяжело. А еще не стоит забывать об обратной стороне фотографии – когда можно по-разному воспринять реальное состояние с тем, как это выглядит на картинке. Например, серьезное выражение лица можно перепутать с усталостью, грустью и чем-то еще.
Получается, прежде чем снимать человека, нужно его узнать, пообщаться какое-то время?
Да, желательно его узнать. Чтобы получить на фотографии человека таким, какой он есть, нужно сначала понять его, а затем максимально приблизить к его естественному состоянию. Это то, чем занимался Анри Картье-Брессон. Практически все его герои находились в привычных для них местах и позах, а также снимались у знакомого им человека.
Я всегда стараюсь пообщаться с человеком хотя бы 10 минут, до того, как начинаю его снимать. Это не касается репортажей, потому что в репортаже ты ловишь моменты и пытаешься показать события в реальном времени.
Героев, которых снимаешь, воспринимаешь как клиентов?
Клиент – определение финансовых отношений, заказчик в итоге решает, что должно быть на фотографии, потому что ты на него работаешь в данный момент. Большинство клиентов, хотя мне самой неприятно их так называть, мои друзья. Я не могу снимать людей, которые мне не нравятся, это невозможно, я разворачиваюсь и ухожу. Чтобы получить отличную фотографию, ты должен верить, что это хороший человек, добрый и красивый внутри, и что он отвечает твоим представлениям о человеке.
А клиент отдает тебе деньги за твою работу, поэтому он так и называется.
С какими еврейскими организациями ты сотрудничаешь?
Провожу съемки различных мероприятий в МЕОЦ, периодически снимаю портреты для вашего проекта Jewrnal, а также для журналов «МТ» и «Москва-Иерусалим».
Мне кажется, что я сотрудничаю со всеми, это же не работа, на которую ты приходишь в 8 утра и уходишь в 8 вечера. В 8 утра я прихожу в студию и стараюсь уйти в 8 вечера. Когда это касается репортажей, то все очень сезонно, например, на прошлый Пурим у меня было 4 съемки в разных местах за одни сутки и для совершенно не связанных между собой еврейских центров – синагога на Бронной, детский пансионат на ВДНХ, школа «Мир интеллекта» и община «Хаверим».
Как часто ездишь в Израиль и есть ли любимые места?
Первый раз я поехала туда по программе Таглит в возрасте 26 лет. Мне нравится эта страна, я чувствую себя там комфортно, поэтому езжу туда каждый год уже как самостоятельный турист.
Любимых мест нет, потому что каждая поездка складывается по-новому, каждый раз, приезжая в страну, я вижу что-то другое.
Ты замечала, есть ли разница в передаче информации по ту сторону камеры между израильскими и российскими фотографами?
Если говорить о репортаже, очевидно, разница между тем, как снимают есть, потому что фотограф показывает нам произошедшее со своей точки зрения, а чтобы ее иметь, нужно быть в курсе происходящего, «внутри».
Есть ли задумка сделать большой фото-проект по Израилю?
Безусловно. Но для этого нужно бывать там чаще, чем раз-два в год по неделе. Красота Израиля в том, что он очень разный, и мне очень хотелось бы заснять это в фото-проекте, путешествуя по городам, но пока нет возможности.
Всем творческим людям в некоторой степени присуще настроение, которое зависит от обстоятельств. Вот на тебе отражается погода или время года?
Конечно, отражается, как на любом человеке, но не в работе.
Откуда ты черпаешь вдохновение?
Из окружающего меня мира и общения с людьми.
Очень много дают музыка, искусство, истории о художниках и их биографии. Пауль Клее, например, очень сильный художник и теоретик искусства, который помогает мне не забыть о том, что творчество – это ежедневный труд. Даже умирая, он работал до последнего, хотя организм делал все, чтобы он не мог этого сделать.
Чем ты еще увлекаешься помимо любви к искусству и чтению книг?
Книги кстати, в меньшей степени. Я читаю регулярно только Тору. На все остальное, к сожалению, не хватает времени.
А еще последний год или чуть больше я играю на аккордеоне, это очень помогает переключиться и настроиться.
Беседовала Анастасия Бойко
