Было уже далеко за полночь, ѓакафот в самом разгаре. Главный раввин России Берл Лазар вдохновляет круги танцующих и сам танцует радостнее всех. К четвёртой ѓакафе я пригласил для несения свитка Торы раввина Александра Лакшина. Он поднялся на биму, поцеловал и обнял свиток Торы, а затем неожиданно сказал:
«Сегодня ровно пятьдесят лет, как я впервые в жизни пришёл в синагогу!»
В 1950-е годы казалось, что идеологические усилия коммунистической партии приносят плоды. Число евреев, посещавших синагоги, стремительно уменьшалось: старики уходили, а молодёжь боялась проявлять интерес к еврейству, опасаясь за будущее своих семей. Даже на Симхат Тора двор синагоги был почти пуст.
Однако в 1960-е годы в праздник Симхат Тора в московских и ленинградских синагогах стало заметно больше молодых людей. Власти хотели, конечно же, это запретить, но не могли: по советским законам исполнение религиозных обрядов разрешалось (в отличие от «религиозной пропаганды», за которую карали). Но способ наказать евреев всё же нашли.
Приход к синагоге в Симхат Тора считался несовместимым с членством в комсомоле и с учёбой в престижных вузах, находившихся под контролем партии. К синагогам подъезжали отряды милиции и «добровольной народной дружины» и записывали имена тех, кто осмелился прийти. Таких исключали из комсомола и вузов. Дело доходило до того, что партийные комитеты университетов, где училось много евреев, специально поручали преподавателям задавать трудные работы именно накануне Симхат Тора, чтобы студенты не могли пойти в синагогу. Но всё это не помогало.
Когда раввин Лакшин передал свиток одному из танцующих, мы сели в стороне, и он рассказал:
«Я услышал, что на Симхат Тора бывает большой праздник. Я не знал, что это за день, но как сын еврейских родителей почувствовал, что должен пойти. Помню студентов старших курсов, которых потом отчислили за участие в праздновании в ленинградской синагоге. Я был на втором курсе — и не испугался.
Евреев было множество. Тысячи! Ленинградская улица Декабристов, на которой стоит синагога, была перекрыта для движения, двор переполнен, а о том, чтобы войти внутрь, и думать нечего. Это была, говоря современным языком, “тусовка” — единственная в году еврейская “тусовка” Ленинграда. Одни приходили встретить будущего супруга, другие — узнать, где можно изучать иврит или еврейскую историю, кто-то просто искал единомышленников.
В здании рядом с синагогой находилась детская больница. Когда-то это здание принадлежало еврейской общине, но потом власти его отобрали. Помню, как около десяти вечера появилась группа врачей, требовавшая, чтобы мы разошлись — якобы мешаем больным. Сразу после этого на улицу въехал огромный армейский грузовик и стал выталкивать толпу…»
С тех пор утекло много воды в прекрасных реках Ленинграда, вернувшего себе древнее имя Петербург. Раввин Лакшин впоследствии удостоился внимания Ребе, когда тот принимал группу глав общин из России. Сегодня он преподаёт Тору и читает лекции, совмещая это с работой переводчика в крупных организациях.
Фото: Еврейский журнал
Читайте также
