Юрий Безелянский — родился 2 марта 1932 года. Москвич в третьем поколении. По образованию — экономист, по призванию — историк. Автор множества книг и более 1200 публикаций в различных печатных изданиях России и Америки.
Говорит Юрий Безелянский
О возрасте
«Опыт — штука хорошая, но печальная, поскольку свидетельствует о возрасте. Кстати, американский кардинал Франсис Спеллман говорил: «Существуют три возраста: молодость, средний и «как вы прекрасно выглядите».
О характере
«Я – холерик, но сдержанный! Управляемый. Со спорадическими приступами меланхолии. А вообще-то, я — Рыба, рожденная в год Обезьяны. Это что-то вроде карася, прыгающего через горящий обруч. Сочетание несочетаемого».
Об индивидуальности
«Я хочу сказать, что каждый человек — индивидуальность. Моя индивидуальность в том, что я — человек не стаи. Я жутко не люблю стаи, не люблю тусовки. Я очень редко появляюсь где-то, редко встречаюсь с коллегами. Я сам за себя и очень не люблю корпоративную солидарность, хотя она и помогает пробиваться. Я пробиваюсь всегда в одиночку».
Об истоках своего творчества
«В общем, я был обычным парнем, играл в футбол, в шахматы, любил выпить пива, сыграть в карты, но значительное время посвящал самообразованию. В советские времена жизнь была построена так, что у человека было очень много свободного времени. Это была так называемая скрытая безработица. В это свободное время люди болтались туда-сюда, пили кофе. Я же каждую свободную минуту использовал для работы в библиотеке. Я сначала работал в экономическом журнале, потом пятнадцать лет «оттрубил» на радио в иновещании. В радиокомитете на Пятницкого была хорошая библиотека, и в ней я просиживал часами что-то выписывая, читая. Я просто все это собирал, собирал. Потом, когда стал журналистом, мне кое-что пригодилось. Работая в экономическом журнале я много ездил по стране, писал о лесорубах, про каких-то председателей райпо, о бригадах коммунистического труда. На радио писал чисто пропагандистские вещи, например, почему в СССР нет безработицы, о том, как счастливо живут советские люди. Но вот уже когда стал взрослым, многое узнав и прочитав, стал анализировать и понял, что все это липа, что все это лишь пропагандистский фасад, что на самом деле жизнь совсем другая. Мне захотелось как-то выразить эту другую жизнь, писать по-своему. Но писать по-своему в условиях цензуры было совершенно невозможно. И тогда я стал писать «в стол». И «в стол» написал дикое количество вещей».
О читателях
«Я верю в своих читателей. Тех, которые способны ради книги выключить телевизор и компьютер, забыть о мобильном телефоне. Открыть книгу и — читать. Читать увлеченно и самозабвенно».
