ЯН ЯНОВСКИЙ: «ЗАПАДНЫЕ САНКЦИИ ВСЕ-ТАКИ БОЛЬШЕ ПОМОГАЮТ»

    Один из основателей фонда «Друзья» Ян Яновский рассказал Еврейскому деловому клубу SOLOMON.help, почему образование должно учить мечтать и как российской молодежи выбраться из «вакуума» 

– В какой стране сегодня центр ваших интересов?

  Несмотря на то, что мы с семьей периодически живем в разных странах мира, центром всех моих интересов, особенно сердечных, остается Россия. Мне очень близко и интересно всё, что происходит в России, меня это одновременно завораживает и мотивирует. Искренне хочу помогать и улучшать многие вещи, мои возможности и ресурсы это позволяют. Также являюсь сооснователем и куратором проекта Global Shapers Всемирного экономического форума в России. Идея пришла во время общения с основателем Всемирного экономического форума профессором Клаусом Швабом. В какой-то момент стало удивительно, что российская молодежь не настолько активно вовлечена в процесс обсуждения важнейших проблем современности. В результате и было создано общество молодых и талантливых профессионалов, которое связало российскую молодежь со сверстниками из других стран.

– Российская и западная молодежь мыслят по-разному?

  Я достаточно долго работал в банковской сфере, но помню компанию «Евросеть» и ее подход к работе с сотрудниками. В памяти всплывает довольно известный плакат с фразой «вакуум заполняется го**ом». К сожалению, именно подобный «вакуум» сейчас существует среди российской молодежи, и с этим нужно что-то делать.

  К примеру, я люблю современное искусство, слежу в том числе за российскими художниками, и для меня очевидно, что многие из них не готовы к объективным оценкам мирового арт-сообщества. Аналогичная ситуация прослеживается и в других сферах. Многие молодые люди живут в собственной зоне комфорта, некой российской парадигме, которая изолирует их от внешнего мира, делает его сложным и непонятным.

  Действительно, зачем что-то кому-то доказывать за пределами России, если и так всё хорошо. Как говорится: «Если не сидел в «мерседесе», то «запорожец» кажется хорошей машиной». Именно поэтому, создавая первый Global Shapers Hub в Москве, я хотел, чтобы российская молодежь лучше понимала актуальную глобальную повестку и чтобы было вовлечение в мировые проблемы. К примеру, если в мире более или менее знакомы с целями Sustainable Development Goals (SDGs), то в России в общем и целом о них известно не так уж много, и, на мой взгляд, это надо исправлять. Отчасти поэтому я являюсь главой российского подразделения международной социальной инициативы Global Dignity. Подобная программа предполагает, что дети обсуждают в школах, что такое достоинство, со сверстниками со всего мира. Убежден, что «вакуум» — это страшная вещь и его необходимо разрушать.

– Как обстоят дела с этим «вакуумом» в последние годы?

  Сегодня скорость развития технологий настолько велика, что реакция и мировоззрение нынешнего поколения сильно отличаются от предыдущих. Поэтому для поколения 40+ «вакуума» больше, а для нового поколения, 15+, ситуация иная. Они мыслят иначе, у них другие ценности и социальные границы, и это замечательно. К примеру, недавно помогал заполнять заявку сыну своего друга для общежития Нью-Йоркского университета и обнаружил, что там более 17 видов сексуальной ориентации. На мой взгляд, именно такие примеры указывают на то, что молодое поколение совсем иное. Поэтому я и создал с друзьями фонд «Друзья», последние 10 лет входил в состав правления фонда «Вера» и убежден, что необходимо больше вкладываться в благотворительность и разрушение этого «вакуума».

  Одновременно меня продолжает смущать тот факт, что, согласно социологическим опросам, слишком большой процент российской молодежи хочет трудиться в прокуратуре и госбанках, а не в инновационном или высокотехнологичном секторе. Подобное указывает на то, что есть над чем работать. Впрочем, несмотря на этот «вакуум», я также придерживаюсь точки зрения, что западные санкции все-таки больше помогают, чем вредят. Именно они позволили привлечь внимание к проблемам внутри страны и многим сферам экономики, таким как сельское хозяйство и отдельные направления стартапов.

  В целом же проблема «вакуума» не уникальна для России. У меня есть большие вопросы касательно качества современного образования, в том числе и самого дорогого в частных вузах США, и его адекватности в современных реалиях. Нынешняя система образования существенно не менялась с прошлого века, а стремительное развитие новых технологий указывает на то, что фундаментально должны поменяться и роль учителя, и подход к обучению. К примеру, учитель теперь должен быть не только «поставщиком» информации, но и ментором, помогать своим студентам научиться фильтровать и анализировать информацию. Одновременно мне непонятно, почему обучение в школе должно длиться 10 лет, а бакалавриат — 4 года. Моему сыну всего три года, но я уже сейчас начинаю думать о том, как предоставить ему максимально хорошее образование. Недавно мы с женой начали изучать школы в США, Голландии, России и других странах и пока что смогли найти только одну школу в Голландии, которая соответствовала бы всем нашим требованиям.

  Важно понимать, что в ближайшее десятилетие мир сильно изменится. Многие профессии перестанут быть актуальными, и непонятно, как и к чему нам готовиться. Никогда раньше мир не менялся столь стремительными темпами. В этом есть и риск, и одновременно возможности. Многие люди, к сожалению, не задаются такими вопросами, и для них существует бренд университета или страны, а это, на мой взгляд, не факт, что поможет с профессиями в будущем. К примеру, я по профессии инвест-банкир, и сейчас такой специальности уже, по большому счету, почти не существует, аналогичная участь в скором будущем постигнет и бухгалтеров, и юристов.

– Каким же должно быть образование будущего?

  Затрудняюсь так сразу ответить, но, пожалуй, самый близкий пример — это школьная система в одном из учреждений в Голландии. Там пятилетние дети получают в понедельник задание и должны выбрать, с кем из класса они будут в команде его выполнять, а в пятницу их просят отрефлексировать, что у них получилось в командной работе, а что нет, и почему. Подобный подход развивает навык, который так или иначе останется наиболее важным, а именно умение работать с людьми и работать в команде. Это и является важнейшим фундаментом развития личности.

– Можно ли научить креативу?

  Да, считаю, что можно. Должны быть определенная методология и погружение в процесс. Почти год я мотался по миру, изучал этот вопрос в лучших школах и университетах, искал новые образовательные практики. Пожалуй, одним из таких примеров является школа в Амстердаме, которая основана выходцами из консалтинговой компании McKinsey & Company и известной киностудии Pixar. В этой школе нет лекций и прочих стандартных систем обучения, всё основано на так называемых eye-openers, которые дают интересные инсайты. Вдохновившись этим опытом, мы и открыли Московскую школу профессиональной филантропии, первую в России образовательную институцию, где можно научиться руководить НКО. В целом же любой образовательный опыт помимо навыков должен давать трансформацию, и поэтому в основе моей школы лежат три концепта: мировоззрение, навыки и знания. К примеру, формирование верного мировоззрения должно позволить человеку поверить в себя и свои возможности. Люди должны научиться мечтать, и это, на мой взгляд, должно быть основной функцией образования.

– Что думаете относительно детей бизнесменов и того, что очень немногим удается сохранить и уж тем более приумножить семейное благосостояние?
     

  Последние несколько лет я занимаюсь исследованием, которое должно показать, как лучше передавать накопленные активы по наследству. Мы исследуем семьи в США, арабских странах, Голландии, где уже пятое поколение «денег», и в России, где первое поколение всё еще у руля. Существует убеждение, что третьему поколению особенно тяжело сохранить деньги, и это очень большая ответственность для первого поколения. Основатель династии должен привить такие культуры и стандарты, которые позволяли бы последующим поколениям сохранять и приумножать накопленный капитал.

– Как обстоят дела в еврейской общине России? Знаю, что вы активно участвуете в благотворительности.

  Не могу прокомментировать в полной мере ситуацию в еврейской общине, но убежден, что дела обстоят очень хорошо. На прошлой неделе впервые побывал в еврейском центре в Жуковке и был до глубины души потрясен увиденным. Космические пространства здания, первоклассный детский сад и другие особенности — большие молодцы!

  Одновременно я не отделяю еврейскую благотворительность от какой-либо другой и не могу помогать только евреям. Для меня все люди равны, а помощь нужна всем в одинаковой мере. Поэтому мне приятно видеть, что в России в целом растет уровень вовлеченности в благотворительность, и я рад, что мой фонд «Друзья» также вносит свою лепту. У россиян большое сердце, и несмотря на то, что история благотворительности у нас короче, чем в странах Запада, уверен, что всё в итоге наверстаем.

  Возвращаясь к вопросу об общине. Моя жена — еврейка, дети — евреи, родственники — евреи, много друзей из общины, поэтому я активно помогаю в развитии еврейского образования. К примеру, сейчас участвую в инициативной группе по формированию стратегии развития еврейского университета. Пока не могу много говорить об этом проекте, но убежден, что если получится реализовать всё задуманное, то мы сможем изменить в лучшую сторону систему университетского образования. jm

Вера и друзья Яна Яновского

  Ян Яновский родился в Москве. На 100 % еврей, подтверждено ДНК-тестом. Отец — врач челюстно-лицевой хирургии, происходит из известной династии стоматологов. Мама — экономист. Бабушка — преподаватель русского языка и литературы. Начал учиться в Москве, затем перешел в частную гимназию под Парижем. Высшее образование получил в США. Несмотря на то, что говорил по-французски, был принят без экзаменов в Фордемский университет в штате Нью-Йорк. Получил степень бакалавра по экономике с высшей степенью академического отличия, единственный из своего выпуска. В университете стал одним из основателей еврейского общества, идейным вдохновителем местной еврейской жизни. Ему выделили профессора напрямую из Yeshiva University, чтобы совместно вести классы.

  Имеет две магистерские степени: степень по международному менеджменту с отличием в Школе глобального управления Thunderbird в Глендейле и степень MBA в Школе бизнеса Фордемского университета.

  Работал руководителем проектов по корпоративным финансам в Central Europe Тrust.

  2005 г. — управляющий директор «Росбанка».

  2007–2010 гг. — управляющий директор «Объединенной промышленной корпорации».

  C 2010 года — основатель и управляющий партнер First Nation Societe Bancaire (FNSB).

  С 2012 года — независимый член консультационного совета ООО «Руснано Капитал».

  В 2014 году совместно с бизнесменом Дмитрием Ямпольским основал инвестиционную группу W1 Partners.

  Президент экономического общества университета Fordham, вице-президент ассоциации выпускников Thunderbird в России.

  С 2013 года входит в правление фонда помощи хосписам «Вера».

  В 2015 году вместе с Гором Нахапетяном и Дмитрием Ямпольским выступил соучредителем фонда «Друзья».