Девяностый год, Томск. Двадцатисемилетний выпускник факультета журналистики создает одну из первых в Советском Союзе негосударственную независимую телекомпанию «ТВ-2». Оперативное освещение событий 1991 года, создание сильнейшей службы информации, 23 статуэтки «ТЭФИ» – за 25 лет существования «ТВ-2» обрело славу далеко за пределами родного региона.
После закрытия телеканала минуло полтора года. В прошлом – основатель и директор «ТВ-2», а сегодня – новый репатриант, многодетный отец и создатель популярнейшей компании по производству съедобных подарков «YOFFI» Аркадий Майофис рассказал нам о том, каково это в пятьдесят лет полностью «обнулить» свою жизнь, как репатриация меняет приоритеты и что такое «патриотизм по-израильски».
Аркадий, в пятьдесят два года вы уехали из России в страну с совершенно другой ментальностью, стали заниматься новым делом, не имеющим ничего общего с журналистикой, которой посвятили 25 лет – фактически, начали жизнь с чистого листа. Приходилось себя ломать за эти полтора года?
Ломать – скорее, нет. Но ситуации дискомфорта, непривычности, нестабильности и тревог до сих пор меня окружают в Израиле. Пятьдесят лет я жил в определенной среде – языковой, бытовой, профессиональной. Из них последние двадцать пять – достаточно успешно. Меня окружал сформированный годами круг друзей и знакомых; магазинов, где я давно покупал все; банков, где мне по звонку могли выдать кредит… К тому же, самым главным инструментом для меня всегда являлся русский язык, который для меня гораздо больше, чем просто способ объясниться с продавцом.
И тут я оказываюсь в совершенно чужой, чуждой среде, где меня, во-первых, совершенно никто не знает, во-вторых, я не могу выразить нормально не то, что сложную, а самую простую мысль. Конечно, я все время в нервном напряжении. А при этом нужно делать дела. В пятьдесят лет начинать новую жизнь это, безусловно, вызов.
Как вы справляетесь с этим вызовом?
О результатах судить рано, я в Израиле только полтора года. Но процесс идет. С ежедневными вызовами я, безусловно, справляюсь. Становлюсь ли я от этого сильнее, не знаю, время покажет. Я молю Б-га, чтобы он продолжал мне даровать здоровье и кураж. Без этих двух составляющих никак.
Ностальгия, депрессия бывают?
У меня такое огромное количество детей и обязательств, что времени на депрессию просто нет. Хандра ведь бывает только от большого количества свободного времени. Я был бы счастлив, если б у меня выдались несколько дней на то, чтобы походить в депрессии. Но их просто нет. Как только я начинаю грустить, тут же кто-то из детей обкакался, кого-то надо кормить, кого-то вести в сад, бежать на встречи, работать…
За эти полтора года хоть раз были мысли о том, чтобы вернуться в Россию?
Нам совершенно некуда возвращаться. Мы не можем однажды утром проснуться и сказать: «Ну, не получилось, поедем обратно». Моя старшая дочь и ее муж сознательно пошли вслед за мной на репатриацию: рискнули всем, продав московскую квартиру в самый неподходящий момент. Возможно, это была ошибка, их рассудят дети. Но зато сейчас у нас нет двойственности – так или иначе, надо обживаться в Израиле. Поэтому мы прилагаем невероятные усилия, не позволяя себе рефлексировать, и живем завтрашним днем. Это помогает справляться с трудностями, дает силы.
Как поменялись приоритеты с переездом в Израиль?
Приоритетом всей моей прошлой жизни было профессиональное становление. Как мне кажется, это удалось, сегодня у меня нет необходимости кому-то что-то доказывать. Сейчас для меня приоритетом стала семья. То есть мне нужна работа не для того, чтобы доказать, какой я крутой, а для того, чтобы обеспечить потребности моей семьи. Я буду чувствовать себя комфортно и уверенно, если уверенно будут чувствовать мои близкие. В этом смысле приоритеты поменялись: то ли из-за переезда в Израиль, то ли из-за возраста – трудно сказать.
Но вообще Израиль очень серьезно меняет взгляды. Невероятно семейная детская страна. Поразительно, насколько здесь это все ценно, самоценно! Все подчинено детям. Праздники завязаны на детях, все, что связно с досугом – для детей. При этом все не помпезно, не пафосно. Десятки маленьких зоопарков, где кенгуру прыгают вместе с тобой, и попугаи садятся на плечи. Вольно или невольно сам начинаешь жить как ребенок.
Хотя приоритеты ваши с переездом в Израиль и поменялись в пользу семьи, все же за недолгих полтора года вам удалось создать и здесь довольно успешный бизнес. Расскажите, как родилась идея съедобных подарков?
Нужно было чем-то заниматься. А моя основная способность заключается в том, что я умею увлечь людей, зажечь их. Но при условии того, что я сам этой идеей одухотворён. Переехав, я первым делом стал искать такую идею, которой бы «заболел». Кто-то подсказал обратить внимание на рынок съедобных подарков, в Израиле эта ниша не заполнена. Жена предложила создавать продукты под брендом «YOFFI» . Это слово означает “красота” на иврите. И оно часть нашей фамилии. И я загорелся. Но не идеей съедобных сувениров как таковых, а идеей сделать что-то вместе со своей семьей. Под семейным брендом. Ну и сам наш продукт, конечно, получился очень красивым, вкусным и очень израильским. То есть все сошлось.
Что такое моя семья? Разбросанные в разных городах и странах в силу разных обстоятельств люди, каждый из которых для меня важен. Мой дед, которого давно уже нет, родом из Латвии. Всю его семью в 41-м году сослали в Сибирь, не дав времени даже на сборы. А его самого – в тюрьму. Он то терял своих, то снова находил. Я видел эти дома в Риге, который у деда отобрали большевики. И всегда, еще живя в России, думал о том, что должен быть человек в нашей семье, который однажды начнет связывать одно с другим, собирать, объединять всю семью. Ну, например, я не смогу вернуть те отобранные дома в Риге (они уже много раз перепроданы), но, возможно, я смогу иметь дом неподалеку, на той же улице. Мне казалось, что есть у меня такая миссия.
И тут я оказываюсь в Израиле. И вдруг понимаю, что могу собрать семью здесь, под брендом «YOFFI», и воплотить ту самую сентиментальную идею, над которой так давно размышлял. К моему удивлению, идея быстро стала воплощаться в жизнь. Мы уже произвели десятки тысяч подарков. Из фиников, мёда, травяного чая, кэроба, мацы, тхины. Но для меня это не просто финики или мед. Это мой ответ обстоятельствам. Несмотря ни на что наша фамилия жива. Я делаю это ради тех, кого нет, ради тех, кто будет после меня. Но если у нас все получится, пользоваться результатами нашего труда будем мы, те, кто живёт сейчас. Вот таким бизнес-миссионерам я себя ощущаю. Я знаю, что, если бы отец был жив, он бы мне пожал руку.
Кто ваши клиенты?
Пока это на 50% русскоязычный сегмент, на 30% – израильтяне, на 20% – англоязычный мир. И мы делаем все для того, чтобы поменять это соотношение. Израильский рынок сложный. Такова здешняя ментальность: любой новый товар вызывает недоверие, израильтяне консервативны в своих предпочтениях. И первое, на что смотрят израильтяне при покупке – цена. Нужно время, чтобы израильтяне к нам привыкли. Ну и мы начинаем работать с Америкой, Россией, Европой. Наш товар очень израильский, то есть очень вкусный, полезный, натуральный, но в то же время совершенно международный. И по внешнему виду, и по своим потребительским свойствам. «YOFFI» сегодня – это не только вкусные подарки, но и продукты питания премиум-класса.
Сколько стоит новому репатрианту открыть свой бизнес в Израиле с нуля?
Универсальную для всех цифру назвать я не смогу, не знаю. Мы вложили очень много, в том смысле, что мы вложили все, что у нас было.
За эти полтора года вы стали патриотом Израиля?
Я всегда им был. Точнее, с 1992 года, когда впервые оказался в Израиле на один день, проездом с Кипра. Был очарован страной. В следующий раз прилетел уже на пару недель в 1995 году. Помню, тогда поймал себя на ощущении, что не могу сформулировать, почему, но эта страна мне очень нравится. Я ходил по Тель-Авиву и понимал, что с точки зрения человека, привыкшего к европейским красотам, здесь нет ничего особенного – коробки стоят, погруженные в деревья, но у меня от этих коробок ощущение чистого счастья.
Кроме того, для меня всегда была крайне важна еврейская тема. Я воспринимаю Израиль как крепость для евреев, которую надо сохранять всеми возможными способами. История показывает, что временами нам бывает хорошо жить в любой стране, но обязательно наступает момент, когда становится очень плохо. Поэтому нам просто необходима сильная страна, которая умеет защищать и отстаивать своих граждан. Я убежден, что все евреи, даже не живущие здесь, должны делать все для того, чтобы Израиль существовал.
Патриотизм по-израильски – он какой?
Любой израильтянин – правый он или левый, из СССР или из Франции – очень сильно и безусловно любит Израиль. Отсюда – уважение и доверие к армии, стремление служить. Возможно, так любить свою родину могут только жители очень маленьких стран. Все-таки на больших территориях все достаточно размыто.
Дом ваш сейчас где – уже в Израиле или пока еще в России?
Однозначно, в Израиле. Конечно, хочется жить на две страны, а лучше на три, а еще лучше на весь мир. Эта та жизнь, к которой я всегда стремился, живя в России. Сейчас так сложилось, что я оказался человеком одной страны – Израиля. Думаю, когда пройдет процесс адаптации, разовьётся бизнес, ситуация изменится. Но Россия вряд ли станет домом для моих детей. Я делаю все, чтобы они ощущали себя израильтянами, живущими в большом и разнообразном мире.
Автор: Лера Башей
