Как-то раз, в покрытые ностальгической дымкой времена, когда в Москве было в три раза меньше синагог и в три раза больше евреев, в семье моего хорошего знакомого случилось несчастье. Любимый сын (то есть он сам – мой хороший знакомый), надежда и опора семьи (больше, конечно, надежда), тогда студент, но, конечно же, будущий светоч, академик и пр., вдруг стал религиозным или, попросту говоря, свихнулся.
Надежды семьи рухнули. Были преданы и попраны идеалы и ценности отцов (заботливо привитые системой взамен идеалов, выбитых той же системой из дедов). Между семьей и “отщепенцем” пролегла линия фронта. Поколение отцов заняло по-сталински твердую позицию. Поколение дедов в лице бабушки действовало по-макиавельянски. “Они там тебе в синагоге мозги запудрили. Они тебе говорят одно, а сами делают другое. Я же там на кухне работала и прекрасно знаю, что они сами едят, и что сами делают”. Возражение, что это, мол, другая синагога, было бабушкой отметено: “Все они одинаковы!”
Затем тактика сменилась, и внука стали агитировать за “разумный подход”. Хочешь читать “свои талмуды” – читай, но зачем сходить с ума? В качестве примера образцового религиозного деятеля приводился дальний родственник, видный член общины. Назовем его дядя Моня. “Посмотри: вот дядя Моня – в синагоге молится, все его уважают, молитву ведет как кантор, а дома живет, как все люди. Он и сам говорит: “Я, может быть, ем свинину, но когда я пою в синагоге, я чувствую, что за мною Б-г!””
Красота! Представьте дядю Моню в талесе перед канторским пюпитром, на котором, по традиции, золотом написано: “Знай, перед Кем ты стоишь!” Глаза дяди Мони закрыты в молитвенном экстазе, он чувствует: за ним Б-г! А что в этот момент чувствует Б-г? Правильно! Что перед ним – зад дяди Мони. И то же самое Он чувствует, когда дядя Моня возвращается домой и “живет как все люди”. И куда бы дядя Моня не обращал свой светлый лик, к Б-гу он обращен все тем же тылом.
Большинство из нас чувствует, что Б-г где-то есть, но всем нам удобнее, когда Он за нами. Эдакая “детская болезнь” в еврействе – как ребенок, который “прячется”, закрывая глаза или отворачиваясь. При этом он не то что бы действительно верит в то, что спрятался, а просто требует, чтобы взрослые приняли его правила игры: “я вас не вижу – вы меня не видите”. И мы играем с Б-гом в те же игры. Кто-то гордо, будто говоря о собственном открытии, утверждает, что Б-г везде (это к тому, что в синагогу ходить не нужно). Кто-то, опять же претендуя на оригинальность, заявляет, что у него Б-г в сердце (это все к тому же). Кто-то говорит, что верит в Высший Разум (который удобен тем, что о нем, о “высшем”, и думать-то вовсе не надо, пусть сам себе мозгует, на то он и “разум”, лишь бы ничего не требовал). Этих богов великое множество, но все они схожи в одном: они компактны и практичны. Могут поместиться в сердце, могут постоять за спиной, а главное – ничего не хотят от человека. Б-г же, сотворивший Вселенную и Человека, по плану и с целью, наделивший каждого из нас индивидуальной миссией и давший нам заповеди, не всегда, быть может, понятные нашему “невысшему” разуму, такой Б-г – удел мракобесов.
Однако, интересная вещь: в священном языке слово “лицо” происходит от того же корня, что и “внутреннее содержание”. Не случайно поэтому лицо человека отражает его душевные переживания. Так вот, известно из источников, заслуживающих доверия, что в сокровенной глубине души каждый из нас верит в Б-га. Не в того, которого мы сами себе придумываем, а в Единого Б-га, в наивысшей Сущности которого коренится источник нашей души. И эта глубина, где теплится огонек веры в Б-га, – она-то и является истинным “Я” человека. А это значит, что кроме лица-маски, которым мы можем вертеть по сторонам, живя в свое удовольствие, и постоянно поворачиваясь к Б-гу спиной, у нас есть наше истинное лицо, неизменно обращенное ко Всевышнему. Надо лишь услышать голос Небесного Отца: “А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой!” – и сорвать маску.
Источник: http://ru.chabad.org
