Из трудов Любавичского Ребе; краткое адаптированное изложение
В день Рош-Ашана мы надеемся на то, что Б-г благословит нас “добрым и сладким годом”. В течение “Десяти дней тшувы” от Рош-Ашана до Йом-Кипура, нам раскрывается возможность через служение обрести еще более великое благословение Свыше.
Это служение состоит, как говорится в наших молитвах, в “раскаянии, молитве и милосердии”, отвращающих зло и несущих добро. Однако слова “раскаяние, молитва и милосердие” способны нас дезориентировать. Переведя таким образом еврейские термины тшува, тфила и цдака, мы приходим к неправомерному сравнению этих трех элементов иудаизма с тем, что вне его.
По сути это различие – решающее. Тшува не есть покаяние. Тфила не есть молитва. И цдака не есть милосердие.
Слову “раскаяние” в еврейском соответствует не тшува, а харата. Мало того что термины эти не являются синонимами, их смысл противоположен.
Харата предполагает наличие угрызений совести или чувства вины, обусловленных прошлыми деяниями. За этим стоит решение стать отныне “новым человеком”. Тшува же означает “возвращение” – то есть возврат к изначальной сущности. За этим понятием стоит представление о том, что человек по сути своей хорош. Желания, страсти или искушения могут заставить его “забыть себя”, уклониться от своей истинной сути. Но творимое им зло не является частью его самого и не влияет на его истинную природу. А потому тшува – это возврат к собственной сути. И если раскаяние подразумевает отвержение прошлого и начинание заново, то тшува означает возврат к корням, находящимся в Б-ге, благодаря чему обретается истинное “я”.
И тогда, даже если праведным нет нужды в раскаянии, а грешные могут быть к нему не способны, и те, и другие должны совершать тшуву. Праведные, хотя никогда не грешили, должны постоянно стремиться вернуться к сокровенной сути своей души. А грешники, как бы ни были далеки от Б-га, всегда могут вернуться к начальному состоянию, ибо тшува не предполагает “сотворение нового”, а только новое открытие добра, которое было с нами всегда.
Слову “молитва” в еврейском соответствует не тфила, но бакаша. И вновь эти два термина противоположны по сути. Бакаша означает “просить, умолять”. Тогда как тфила значит “присоединяться”.
В бакаша мы просим Б-га ниспослать нам свыше то, чего мы лишены или в чем испытываем нужду. Следовательно, когда мы ни в чем не испытываем недостатка или не чувствуем желания получить дар свыше, бакаша становится излишней. В тфила же мы стремимся соединиться с Б-гом. Это движение, направленное снизу, от человека, в стремлении достичь Б-га. Подобное движение пристало всякому, в любое время.
Душа еврея связана с Б-гом. Но при этом она обитает в теле. Тело же столь одержимо материальным, что связь души с Б-гом может истончаться и иссыхать и ее необходимо постоянно крепить и обновлять. В этом-то и состоит функция тфилы. Тфила необходима каждому еврею. Даже если кто-то ни в чем не испытывает недостатка и ему нечего просить у Б-га, нет никого, кто не нуждался бы в том, чтобы соединиться с Источником всей жизни.
Ивритское слово “милосердие” – не цдака, а хесед. И вновь мы сталкиваемся с тем, что значения этих двух слов расходятся.
Хесед, милость, предполагает, что тот, кто получает ее, не имеет прав на этот дар, а дающий вовсе не обязан что-либо давать. Он дает лишь от своих щедрот, его действие – добродетель, а не долг.
С другой стороны, цдака означает “праведность” или “справедливость”. То есть еврей дает, потому что в этом состоит его долг. Ибо, во-первых, все в мире принадлежит одному лишь Б-гу. Всем, чем владеет человек, доверено ему Б-гом. И одно из условий этого доверия таково: человек должен помогать тем, кто в этом нуждается. Во-вторых, человек должен поступать с другими так, как он просит Б-га поступать с ним самим. И как мы просим у Б-га благословения, хотя Он ничего нам не должен, так мы, по закону справедливости, обязаны давать просящим, хотя ничего им не должны. Так воздается и нам: мера за меру.
Перед нами три пути, ведущие к “написанному и скрепленному печатью” году, который можно прожить в добре. Возвращаясь к нашему сокровенному “я” (тшува), “соединяясь” с Б-гом (тфила) и праведно делясь принадлежащим нам (цдака), мы создаем условия для того, чтобы возможности, заключенные в Рош-Ашана, с наступлением Йом Кипура реализовались с лихвой, и мы вступили в год счастья и изобилия.
