В 1626 году в Измире в семье купца Мордехая Цви родился мальчик. Родители дали ему имя Шабтай. Он был очень талантлив и уже в пятнадцать лет изучал каббалу и возглавлял группу молодежи. На фоне известий о жутких погромах, учиненных Хмельницким (будь проклято его имя) последней надеждой оставалось упование на скорый приход Машиаха. Постепенно товарищи Шабтая поверили в то, что их харизматичный лидер является Машиахом. Они требовали, чтобы все окружающие приняли их мнение. А Шабтай начал с того, что произнес в синагоге непроизносимое имя Б-га. Это, естественно, привело к конфликту в общине и отлучению Шабтая. Он отправился в Стамбул. Особого успеха, однако, там он не достиг и отправился в Салоники. Там он объявил раввинам, что сочетается узами брака с еврейским Законом и, повторив имя Б-га, сообщил, что он Машиах.
Шабтай был изгнан и отправился в Афины, потом вернулся в Измир, оттуда поднялся в Иерусалим – переполненный беженцами, спасавшимися от европейских погромов. В это же время в Ливорно появилась девушка – сирота по имени Сара, которая объявила, что она выйдет замуж за Машиаха. Встретились они в Каире, там и сыграли свадьбу. По дороге в Иерусалим, в Газе Шабтай познакомился с Натаном, подделавшим документ от имени раввина Авраама Яшни, объявляющий Шабтая Машиахом. Шабтай не знал о том, что документ поддельный, и это укрепило его в собственном предназначении. Воодушевленный Шабтай – Машиах, сопровождаемый Натаном – пророком Элияху, вернулся в Иерусалим. Число его последователей стремительно возрастало.
Шабтай вернулся в Измир открыто провозглашая себя Машиахом, число его сторонников увеличивалось с каждым днем. Расширялась и география – и вот уже очень скоро еврейские общины Хиоса, Родоса, Стамбула, Салоник, Адрианополя, Софии, Будапешта, Белграда, Германии и Польши присоединились к последователям Шабтая.
Он, осуществляя пророчество Захарии, отменил пост 17 тамуза.
Массовое движение привлекло внимание мусульман и христиан. Некоторые из них поспешили встать под знамена нового Машиаха.
“Могущественный повелитель” Шабтай, поделивший мир на тридцать восемь королевств, привлек внимание османских властей и был вызван для допроса в Стамбул, где его заковали в цепи и поместили в тюрьму. Он запаниковал и обратился за помощью к главам общины. Визирь пошел им на встречу, и Шабтай был выслан в старинную крепость Абидоса. Там его постоянно посещали последовали и однажды, среди прочих, пришел раввин-каббалист по имени Нехемия Коэн – такой же харизматичный, как и Шабтай. Он затеял дискуссию о том, что согласно еврейским источникам ожидается приход двух Машиахов. Первый – бен Эфраим будет беден и презираем людьми. Второй – бен Давид – вернет евреев в Иерусалим и воссядет на престол Давида.
Конкуренция не пошла нашим героям на пользу – Нехемия принял ислам и бросился разоблачать Шабтая как самозванца. Он плел интриги, и это привело Шабтая к суду султана. Испугавшись грядущих испытаний, Шабтай принял ислам и отрекся от статуса Машиаха. Мехмет-эфенди (так теперь звали нашего героя) и его жена Сара-Фатима-ханым получили должности и денежное вознаграждение. Его последователей преследовали в еврейских общинах, но многие ушли за ним. Факт его пребывания при дворе султана, они сравнивали с пребыванием Моше при дворе фараона, а его переход в ислам объясняли тем, что он собирается проповедовать иудаизм среди мусульман. Султану Шабтай объяснил, что он поддерживает отношения с евреями, чтобы обратить их в ислам. Поначалу ему позволили проповедовать в синагоге, где он продолжал развивать свои мессианские идеи, но скоро, властям стало понятно, что количество новообращенных мусульман не увеличивается, и его отправили в Стамбул, где он прожил три года, соблюдая то иудейские, то мусульманские законы. Это не понравилось властям, и его выслали в город Берат, Албания. Через пять лет, в Йом-Кипур он умер и был похоронен мусульманами.
Шабтай умер, но последователи его остались, и к концу XVII века сформировалась секта, называемая по-турецки дёнме – перевернутые, обращенные. Вслед за своим лидером внешне они приняли ислам, однако исповедовали саббатианство и считали себя носителями истинного иудаизма. Дёнме верили в божественность Шабтая Цви, следовали мистическому учению о “трех узах веры”, соблюдали “18 заветов”, ежедневно читали псалмы, отвергали практические предписания Галахи, отмечали девятое ава, как день рождения учителя, а 22 адара праздновали хаг-ха-кевес (праздник овцы), сопровождавшийся оргией, которой предавали мистический смысл.
К концу XVII века их община в Салониках достигла трех тысяч. Раскол на две группы постепенно привел к ассимиляции в турецкой среде. В 1919 году появился турецкий вариант “Протокола сионских мудрецов” Саида Моллы, обвиняющий дёнме во всех смертных грехах. Но особой популярности этот опус не имел. В 1923 году около пятнадцати тысяч дёнме переселились из Салоник в Турцию, где произошел фактический распад общины. Отношение ортодоксального иудаизма к дёнме в основном было резко отрицательным, но некоторые считали, что следует помогать дёнме в соблюдении еврейских религиозных законов. Дёнме много внимания уделяли образованию и знанию языков. Это было хорошим подспорьем в карьере.
Первый президент Турецкой республики Мустафа Кемаль Ататюрк учился в школе дёнме. К слову, среди революционеров было достаточно много евреев и армян, в связи с чем противники заклеймили революцию “массонской” и саббатианской. После революции дёнме, оставшиеся в Салониках, стали “иностранцами”, так как не приняли участие в Войне за Независимость Турции, живя в Греции. А дальше было много политической возни различного толка. Дёнме преследовались и как евреи, и как мусульмане, и как имеющие гегемонию на власть в Турции. Волны преследований в Турции то поднимаются, то спадают. Примерно раз в десять лет выходят книги обвиняющие дёнме во всем. Вопрос в том, есть ли они сегодня – дёнме?
