В этой главе говорится о восстании Кораха и его сторонников против священнического статуса Аарона и его сыновей. Какова же была в действительности цель Кораха, если, с одной стороны, он выражал протест против всего института коэнов (священников) или, по крайней мере, против того, чтобы такие люди обладали каким-либо особым статусом, а с другой – из повествования ясно, что он сам стремился занять должность Первосвященника? Какой смысл в этих двух, на первый взгляд, взаимоисключающих целях? Об этом и идет речь в беседе.
В результате анализа проливается свет еще на два трудных вопроса. Во-первых, почему имя инициатора восстания увековечено в названии одной из глав Торы? И, во-вторых, почему в этой недельной главе содержатся сразу две, как кажется, противоположных темы – восстание Кораха и присуждение “двадцати четырех атрибутов священничества” Аарону.
ТЕМЫ И ОППОЗИЦИЯ
В каждой из 53 недельных глав Пятикнижия есть основная тема, которая проходит сквозь всю главу, от первого до последнего ее стиха, и которую отражает название раздела. Мотив ее настолько силен, что тематическая связь между первой и завершающей фразами недельного раздела сильнее, чем между окончанием одного и началом следующего раздела даже в тех случаях, когда кажется, что повествование продолжается. Фактически само существование границы между двумя недельными разделами указывает на то, что между ними есть некий “разъем”. Например, в конце главы Бэаалотха рассказано о наказании Мирьям за высказывание против Моше, а в начале раздела Шлах речь уже идет о том, как разведчики, которых должны были послать в землю Израиля, видели наказания и не усвоили урока, а в конце концов повторили тот же грех (Раши, начало Шлах).
На первый взгляд, это общее правило мало применимо к главе Корах, начинающейся с обвинения Корахом и его последователями Аарона и коэнов, а заканчивающейся тем, что Б-г дает “двадцать четыре дара священничества” Аарону. Первоначальное обвинение, выдвинутое против Аарона, и последующее подтверждение его прав кажутся крайними противоположностями. Однако дело не в том, чтобы последнее являлось следствием первого, скорее, мы должны понять, почему “дары священничества” являются неотъемлемой частью истории Кораха. Его именем названа глава, следовательно, в этом ее суть.
Но понимание осложняется следующей проблемой: восстание Кораха было оппозиционно институту священничества, к которому принадлежал Аарон, тогда как двадцать четыре дара, согласно Раши, были основанием для того, чтобы записать и утвердить в законном порядке, что дар священничества принадлежит именно Аарону.
ИМЯ КОРАХ
Есть еще одна трудность: как глава может быть названа “Корах”? Ведь на стих из Притч Соломоновых (10:7) “имя злодея сгниет” Талмуд дает следующий комментарий: “их имена исчезнут, ибо мы не упоминаем (злодея) по имени”. Если мы не должны упоминать имя злодея в обычном разговоре, то уж тем более глава Торы не должна называться именем одного из них, ибо это способ увековечить имя.
У Кораха же нет заслуги, которую можно было бы ему зачесть, ибо, хотя, как говорит Раши, его сыновья раскаялись, сам он этого не сделал. Нет намека на праведность и в самом имени Кораха: оно означает плешь на высоком месте. А как объясняет Мидраш, плешь, условно говоря, создает разрыв между двумя прежде едиными частями.
Рамбам (конец Законов Хануки) писал, что Тора “была дана, чтобы сделать мир в мире”, как же тогда может часть ее носить имя, предполагающее разделение?
ПРЕТЕНЗИЯ КОРАХА
Наконец, есть очевидная непоследовательность в самой претензии Кораха. С одной стороны, кажется, что он против самого института священничества или, по крайней мере, против особого статуса его членов. Так он говорит: “Ведь все общество, все святы, и среди них Б-г! Отчего же возноситесь вы над собранием Б-га?!”. С другой стороны, очевидно, что Корах и его последователи домогались статуса священников для себя, о чем им открыто заявил Моше.
Одно объяснение состоит в том, что они не стремились к отмене статуса священников (коэнов) как такового, а лишь не хотели, чтобы он был уделом исключительно Аарона. Они хотели, чтобы было много Первосвященников, и хотели принадлежать к их числу. Однако из комментария Раши следует, что Корах добивался сана Первосвященника только для себя и полагал, что только он будет оправдан на суде, предстоящем обвинителям. Но если у него были такие амбиции, зачем же он говорит: “Отчего же возноситесь вы?” – ведь у него была причина желать возвышения статуса священников (коэнов)?
ПРОСТРАНСТВО, РАЗДЕЛИВШЕЕ ВОДЫ
Начальные слова главы “и отделился Корах” в арамейском переводе Торы приведены как “и разделил Корах”. В книге “Ноам Элимелех” рабби Элимелех из Лиженска сопоставляет мятеж Кораха с пространством, сотворенным Б-гом во второй день творения для разделения между высшими и низшими водами. В чем здесь аналогия? Одно из различий между священниками (коэнами) и остальными евреями состояло в том, что священники были удалены от мирских дел и полностью заняты святым служением. В особенности Первосвященник (против которого в первую очередь и направлены обвинения Кораха). Ведь о нем написано: “И из святилища нельзя ему выходить”.
Но несмотря на это он не был разлучен с народом. Напротив, он влиял на всех людей, приближая их к собственному высокому уровню святости. Символом этого процесса было зажигание семи светильников Меноры. Особым качеством Аарона была великая, непреходящая Любовь, и он приближал людей к такому служению – служению, основанному на любви.
Но этого не видел Корах. Он видел лишь разделение между священником (коэном) и народом. В свете этого он полагал, что во исполнение воли Б-га в реальном мире – а это является главной целью Торы – особая роль есть как у священников, так и у всех людей. Если рассматривать эти две категории по отдельности, то у народа есть не меньше прав на почести и возвеличивание, чем у священников.
Но Корах добивался статуса священника как человека, полностью оторванного от народа. Отсюда его обвинения (“Отчего же возноситесь вы..?”). В его глазах эти две группы были совершенно различны, каждая со своим особым статусом. В этом смысле Корах подобен разделяющему пространству – его целью было разделить людей, как воды, и прервать связь между Святилищем и обычным миром.
РАЗДЕЛЕНИЕ И МИР
Во второй день творения Б-г не сказал фразу “и это хорошо”. Мудрецы объясняют, что причиной этого является разделение (пространство), сотворенное в этот день. Лишь на третий день были произнесены и затем повторены эти слова. Один раз они относились к сотворенному в тот день, второй раз – к этому пространству, которое было очищено, и его разделяющее действие компенсировано. Отсюда мы учим, что согласно Б-жественному замыслу должно быть разделение между небесным и земным, но конечная цель – их воссоединение. По аналогии с третьим днем творения в третьем тысячелетии (по еврейскому летоисчислению) была дана Тора. Дана, чтобы соединить небеса и землю. Б-г сошел, а Израиль поднялся для этого союза.
То же самое можно отнести к еврейскому народу. Хотя в нем есть и те, кто полностью занят святым служением и “не выходит из Святилища”, и те, чье служение происходит в мире практических действий (“во всех путях твоих познавай Его”), не должны первые отделяться от вторых. Скорее, они должны – подобно Аарону – вести их ближе к Б-гу.
Светский человек – бизнесмен и т.д. – такой близости достигает, устанавливая постоянное время для изучения Торы. И при этом он должен настолько сконцентрироваться на изучаемом предмете, что в это время уподобится тому, кто никогда не покидает Святилища!
Работа второго дня творения была завершена на третий. Подобно этому Б-г допустил вызванное Корахом разделение лишь для того, чтобы оно привело к “двадцати четырем дарам священничества”. Ибо институт священников был установлен как вечный завет, что не могло произойти, если бы Корах против него не восстал. В этом заключается связь между началом и концом нашей недельной главы. Восстание, которое на первый взгляд кажется направленным против завета, заключенного с коэнами, было на самом деле его необходимым условием.
Именно поэтому имя Кораха увековечено в названии главы. Хотя Корах олицетворяет разделение, а Тора – мир, но мир и единство, которые она приносит, реализуются не вопреки разделению, а через него. Хотя есть небеса и есть земля, молитва и служение соединяют их так, что Б-г живет среди нас.
