«Бросить всё и уехать в Америку? Почему бы и нет?» – именно так рассуждала семья Марголиных. Об учёбе в женском еврейском институте, замужестве и трудностях переезда в другую с нами поделилась дочь раввина Волгограда, а теперь уже молодая мама и жительница района Бруклина «Краун Хайц» Рахель Марголина.
-Рахель, каким было твоё детство?
– Моя мама из Ярославля, а папа, Залман Иоффе, из Днепропетровска. Соблюдали они уже до хупы. Папа сделал алию в Израиль, где учился шхите, мама училась в московском Махоне, готовясь к гиюру. Спустя пару месяцев после того, как мама услышала долгожданное постановление раввинского суда, папа приехал в Москву “на практику” к раввину Ицхаку Когану. В то время им и сделали шидух, благодаря которому и появилась прекрасная семья Иоффе. После свадьбы мама тоже сделала алию, и молодожёны начали новую жизнь на Святую земле, где я и родилась. В Цфате, городе каббалистов.
-Как вы оказались в Волгограде?
К Волгограду путь моих родителей был достаточно долог. Через какое-то время после моего рождения мои родители уехали в шлихут поднимать еврейскую жизнь в Нижнем Новгороде. К сожалению, по ряду некоторых причин отношения там не сложились, и через года три мы вернулись в Цфат. Встал вопрос, куда же ехать? На выбор нам дали Иркутск, Ульяновск и Волгоград. Побывав во всех трёх городах, мои родители выбрали последний. В 1999 году наша семья уже из четырёх человек переселилась на берег Волги в город-герой Волгоград. Моё детство продолжилось там. Из Израиля, страны, с условиями, близкими к идеальным для евреев, мы приехали в Россию. В город, где всё пришлось начинать с чистого листа, строить еврейство с нуля.
-Тем не менее, за 18 лет, еврейская жизнь там расцвела?
-Не без помощи Всевышнего. Мама рассказывала, как сложно было найти здание под школу. Первое время мы снимали помещение в доме творчества. Огромные пространства, отсутствие перегородок, жители, возмущённые тем, что евреи занимают слишком много места и отбирают у бедных детей классы для занятий танцами и спортом… Администрации города жалобы надоели, и они предложили нам взамен два здания от бывших детских садов, где по сей день располагаются и наша школа, которую я и окончила, и еврейский садик.
В Волгограде, бывшем Сталинграде, когда-то стояли две синагоги. Одна из них, построенная в 1911 году, занята сейчас физиотерапевтической клиникой. На неё сохранились все архивные документы вплоть до чертежей. Наша же община расположилась в здании, построенном ещё раньше. Во время здание пострадало – сохранились только фасады. К нашему приезду площадь составляла всего 380 метров, на данный момент отреставрированное здание занимает 880 метров. В 2009 запущено здание миквы. Во время ремонта одну стену оставили такой, как есть – по еврейскому закону принято не делать ремонт до конца в память о разрушенных Храмах. Там висит памятная таблички, видны следы от пуль…
Кстати сейчас в соответствии с законодательством РФ независимой экспертизе подвергались все негосударственные школы области. И в Волгоградской области наша еврейская школа заняла первое место.
–Почему после школы ты пошла учиться именно в институт махон «Хамеш»?
-Родители думали об Израиле, и вообще планировали, что я лет в 14 экстерном сдам все экзамены и ЕГЭ и буду со спокойной душой заниматься только еврейскими предметами. После того, как я успешно сдала экзамены за 9 класс, они решили, что за год все же подготовиться к ЕГЭ очень сложно. Да и Раввин посоветовал отправить меня именно в махон «Хамеш». Это тоже шлихут своего рода.
-Что тебе дала учёба в Махоне?
-В Махоне учатся очень разные девушки. Кто-то приезжает туда, не имея ни малейшего представления о религии, другие – из семей «приближающихся». Когда меня спрашивают про махон, я всегда говорю, что я, как и многие девочки оттуда, своего рода «баалей тшува». Это странно звучит от человека, выросшего в семье раввина. Но дело в том, что когда ты живёшь в религиозной среде, ты не отдаёшь отчёта своим действиям полностью. Ты соблюдаешь, потому что так учили твои родители, просто на автомате, с детства. Думаешь, что ничего страшного, если попробуешь что-то некошерное, не ценишь Шабат по-настоящему, воспринимаешь его как нечто «само собой разумеющееся». Во время учёбы я осознала, насколько важна для нас еврейская традиция, с другой стороны увидела себя и свою семью со стороны, познакомилась с другими семьями. Поняла, что я не просто так живу. А ХОЧУ так жить.
На первых курсах в Махоне почти нет соблюдающих девушек. «Сумасшествие» начинается ближе к третьему году учёбы. Число соблюдающих растёт на глазах. Мне понравилось, как говорила одна девочка: «Нельзя сказать, что я нерелигиозная. Я пока что нерелигиозная». Рано или поздно почти ко всем приходит осознание, появляется потребность искать ответы на волнующие вопросы.
-Ты работала во время учёбы?
-Слава Б-гу, я неплохо устроилась. Во-первых, на мне была ответственность за компьютерный класс. Пусть я и получала деньги вроде как только за то, что открывала класс, сидела там в течение какого-то времени, потом закрывала. Но если что-то происходило, то шишки бились об мою голову. Также я получала стипендию за посещение уроков Stars. По выходным работала мадрихой в «Римоне». Пока на 4 курсе не вышла замуж…
-Как ты познакомилась со своим будущим мужем?
-Через шидух – наши семьи свела между собой Маля Махлин. Мне было только 18, но я чувствовала, что уже готова к серьезным решениям. Я и Даниэль Аарон Марголин практически сразу на первом же свидании поняли, что да, это “оно”, но столько нужно же ещё обсудить! Мы обошли почти все московские парки, сходили в Планетарий, на старый Арбат, посидели в кафе с видом на Красную площадь… Ха-ха, мне кажется, что мы нагулялись на всю жизнь вперёд!
Хупу нам ставили в Днепре, родном городе моего мужа в огромном шикарном еврейском центре «Менора».
– Вы сразу планировали уехать в Америку после окончания твоей учёбы?
-Вообще нет. Переезд в США был для нас далёкой мечтой: «может быть, когда-нибудь…».
На Тишрей мы ездили в Сан-Франциско к Даниному дяде. Мой муж – прекрасный хазан, и работа в тишреевские праздники уже стала традицией. Провели там половину Суккота, а после, когда вернулись в Нью-Йорк, решили пойти на разведку – встретиться с адвокатом и узнать, как вообще происходит получение какого-нибудь приличного статуса в стране. Самым подходящим вариантом для нас оказалось “беженство”. Адвокат посоветовал не медлить с решением и не откладывать его на будущее. Он крайне не рекомендовал моему мужу выезжать за пределы страны сейчас, иначе обратно его бы не приняли в «убежище» – он гражданин Украины, проживший последний год в России. Ещё там, сидя у адвоката, я думала о том, что, если Даня останется в Америке, мне придётся одной возвращаться в Москву, разбираться с квартирой, вещами… Мы вышли от адвоката каждый в своих мыслях. Я посмотрела на мужа и спросила: “Ну что? Я еду?” Решение оказалось быстрым и сумасшедшим. Родители были в шоке. Но мы не могли медлить. Никто не мог гарантировать, что нам когда-нибудь потом одобрят статус беженцев. Какая будет политическая ситуация? Какие будут обстоятельства? Так я улетела в Москву одна и налегке… собирать вещи.
-Как ты справилась?
-Мне очень помогли сестра Юдит и семья Зильберштейн. Когда ты живёшь «дедлайном», зная дату отъезда – это очень тяжело, моральное давление ужасное. Одна я бы точно не справилась. Мне пришлось часть вещей распродать за бесценок, часть – раздать, половину и вовсе выбросить. В Америку я повезла всего два чемодана
-Вы приехали на пустое место. Чем вы начали заниматься?
-Работу Даня нашёл ещё до моего отъезда в Москву. У нас есть два друга семьи, владеющих компанией, занимающейся разработкой сайтов для супермаркетов, и они как раз искали фотографа. В общем, работа нашлась с Б-жьей помощью, по-другому не скажешь. Со временем мой муж с product photographer дорос до должности operations manager. Для меня это огромное удовольствие – видеть, что муж нашёл то, чем ему действительно нравится заниматься.
Сложнее было найти квартиру. Даниэль искал жильё все эти полтора месяца, пока я собирала вещи, и первое время попадались только убогие подвалы за $1200-1300 в месяц. Но, к счастью, по чистому Б-жественному провидению, наш друг познакомил Даню с своим соседом из дома напротив, который как раз искал квартирантов. Как только мой муж увидел эту аккуратную двушку с новым ремонтом на втором этаже частного дома, он понял – вот место, где он хочет жить со своей семьёй! Я полностью доверилась решению Даниэля и ничуть не пожалела. Живём мы в Бруклине, в Хабадском районе «Crown Heights», в пятнадцати минутах ходьбы от синагоги «770» и в окружении кошерных супермаркетов, кафе и ресторанов. Даже в Москве такого нет!
-Чем ты занималась на новом месте первое время?
-Поначалу я сидела дома и осваивалась, только изредка ходила на еврейские тусовки и уроки для женщин «Нашей ХаБаД». Потом друг моего мужа предложил мне работать вместе с ним в еврейских детских садах района Queens – молиться с детками, петь еврейские песни, устраивать Shabbes parties, проводить программы для воскресной школы. Я уволилась только по причине самочувствия – первые месяца беременности дали о себе знать.
Чувствуя острую потребность в получении знаний, я брала онлайн-курсы по графическому дизайну и бизнес-английскому. Но пришлось бросить, когда я пошла работать в школу. Ни сил, ни времени уже на учёбу не оставалось. Меня попросили заменить воспитателя на пару недель в группе маленьких мальчиков. По исходу этих недель другая воспитательница из группы девочек попросила её заменить вообще до конца года. Работать с девочками по сравнению с маленькими мальчиками намного легче! Летом я помогала в организации детского лагеря на протяжении 6 недель, закончив ровно за месяц до родов. Было весело!
В редкое свободное время я вышивала. А сейчас, когда сижу с малышкой дома, начала вязать.
-Переезд оправдал ожидания?
-На все 100%! Мы чувствуем себя на своём месте. Главное – это понять, чего ты действительно хочешь. Тем более у меня была поддержка в лице мужа, а у него – в моём.
В Америке другие зарплаты и другие цены. Разница, конечно, чувствуется. Правда, мы пока что невыездные, но родители сами к нам приезжают. Мои гостили на праздники осенью, как раз после рождения малышки. Сейчас на кинус прилетела наша вторая бабушка Лея, мама моего мужа. Изначально моя мама была скептически настроена из-за того, что дочка улетает на другой континент, но сейчас она счастлива оттого, что счастлива я.
А какие здесь роддомы! Как гостиницы. Свою дочь, Шошану Эйдел, я рожала на Манхэттэне. В общем, я мама единственной в наших семьях гражданки США. Разве это не здорово?
Беседовала и гостила у семьи Марголиных Штерна Сара Белькина
