2 февраля в Информационном агентстве России «ТАСС» прошла пресс–конференция с гражданами России, которых выпустили из плена террористической организации ХАМАС в рамках сделки 29 и 30 ноября благодаря усилиям израильских и российских властей.
Спикерами на конференции выступили освобожденные Елена Труфанова и Сапир Коэн, главный раввин России Берл Лазар, а также посол Государства Израиля Симона Гальперин и заместитель Главы дипмиссии Израиля Юлия Рачинская–Спивакова.
7 октября 2023 года, в день атаки террористов на южную часть Израиля, сын Елены Труфановой Александр и Сапир Коэн находились в гостях у его семьи в кибуце Нир Оз. В доме были его родители Елена и Виталий, а также бабушка Александра Ирина Татти. Во время нападения террористы убили Виталия, после чего увели остальных членов семьи Татти–Труфановых в сектор Газа и уничтожили их дом. Александр Труфанов по–прежнему удерживается в заложниках.
Все члены семьи — граждане Российской Федерации. Ирина Татти работала в детской поликлинике и туберкулезном диспансере физиотерапевтом. Несколько лет назад она переехала в Израиль — к семье своей дочери Елены.
Елена Труфанова:
«Я и моя мама Ирина Татти были в заложниках. Я хочу выразить благодарность российскому правительству и лично Владимиру Владимировичу Путину за наше освобождение — мы знаем, что вышли благодаря нему. И я очень прошу российское правительство и дальше прилагать все усилия к разрешению ситуации с заложниками. Я знаю, что Россия — это великая страна, и что она не оставляет в беде своих граждан.
Мой муж был убит 7 октября. Единственное продолжение моей семьи — это наш Саша. Очень надеюсь, что мы сможем вернуться и сказать спасибо всем, кто участвовал в нашем освобождении.
7 октября мы все были в кибуце, когда началась стрельба. Саша и Сапир были в гостевом доме, где не было комнаты безопасности. Через какое–то время мы поняли, что кругом террористы. Потом я получила сообщение от сына, что у них в гостевом доме ломают дверь.
Я подумала, что моего сына убили.
Мой муж вышел с ключами от машины, больше я его не видела.
Когда к нам зашли, мне было уже все равно, что будет. Потом меня забрали.
Я увидела много машин, которые были загружены вещами из домов, и мы пошли в Газу пешком, это 2 км.
Часть времени я была в доме, часть в подземелье. Мы были в маленькой группе; я была с женщиной и девочкой пяти с половиной лет. Мы просили еду у охранников, и девочка просила. Когда у них была возможность, они давали еду, но так было не всегда — могли дать одну питу на весь день. Когда были лекарства — давали, когда была вода, тогда давали.
Меня спрашивают, что было для меня тяжелее всего. Там было влажно, часто без воды и еды, но условия были не самым тяжелым. Хуже всего было не знать ни о ком из моей семьи. Потом я случайно встретила Сапир, и она дала мне надежду, что Саша жив.
О своей маме я ничего не знала, мы с ней встретились только в машине по дороге к Красному кресту. И только во время освобождения я узнала, что мой муж убит, а сын в плену. И я прошу, чтобы их освободили: моего Сашу и всех заложников. Мы знаем, что он ранен, но мы не знаем, насколько тяжело. Последняя информация о нем была несколько месяцев назад»
На вопрос Елене, каковы ее планы на будущее, она отвечает, что ждет освобождения своего сына: «Я еще не была на могиле моего мужа, и жду Сашу — без него я не могу туда пойти. Когда он приедет, мы сходим. Мой дом сгорел — когда Саша вернется, мы вместе будем думать, как начать жизнь заново».
Главный раввин России Берл Лазар:
«Мне нечего добавить. Все, что вы слышали, должно трогать каждого из нас. Я слышу эту историю уже в десятый раз, и мне очень больно. Еврейская община сразу поняла, что наша ответственность — это сделать все, чтобы вернуть заложников. Бабушка Саши, Ирина Татти, была очень активным членом общины в Ростове. И когда она услышала, что он жив, что он в Газе, она понял, что ее обязанность — сделать все, чтобы его вернуть. Она обращалась к президенту, я знаю, что Михаил Леонидович Богданов, заместитель министра иностранных дел, помогал. Но, к сожалению, сегодня мы испытываем радость со слезами на глазах. И для мамы, и для бабушки, и, тем более, для его невесты жизнь без Саши — это не жизнь.
Елена и Сапир писали просьбы, но мы поняли, что этого недостаточно, что они должны приехать и рассказать свою историю. И они рассказывали в школах, университетах. Главное — чтобы мы молились, чтобы каждый, кто может помочь делал свой вклад.
Понятно, что военные конфликты продолжаются. И что хочется, чтобы люди жили в мире, в братстве. Но даже когда есть конфликты, мирные жители не должны страдать. Нужно соблюдать все конвенции, в Газе тоже есть мирные жители. Все мировое сообщество должно решительно требовать в первую очередь вернуть всех заложников, а потом решить остальные вопросы как можно скорее.
Возможно ООН, но пока у них это не получается, может и Россия, которая имеет огромное влияние, поможет разрешить эту ситуацию.
Сейчас мне вспоминается захват заложников на Дубровке, «Норд–Ост». И тогда президент сказал: «Никаких переговоров с террористами, наша обязанность освободить заложников». Это потому, что террористы пользуются заложниками, берут их, чтобы мы выполняли их требования.
Надо использовать все силы, чтобы каждый заложник вернулся домой»
Сапир Коэн:
«В России меня приняли очень тепло, и я думаю, что эта поездка поможет мне чуть–чуть отвлечься от плохих мыслей. Я встречаю здесь очень много людей, которые добры со мной.
Мы с Сашей поехали к его родителям, потому что это был праздник Симхат Тора, и когда есть возможность, он всегда навещает маму. Но именно в эту неделю он не хотел ехать, и Елена, его мама, не понимала почему. Но я его уговорила.
Все было замечательно, пока в Шабат утром не начался обстрел.
Мы находились в гостевом доме, в двух минутах от дома родителей, но так как бомбардировка была постоянная, у нас не было даже 20 секунд, чтобы добежать до дома и спрятаться в бомбоубежище.
Спустя час мы получили сообщение, что террористы в соседнем кибуце.
Еще через час они зашли на новостной канал и прочитали сообщение, что террористы убивают людей, а армия не приезжает.
Я очень боялась и закуталась в одеяло, но слышала крики и понимала, что вокруг людей убивают. Я думала, что это конец. Было ощущение, что они просто ходят от дома к дому и убивают людей, я все время ждала своей очереди.
В итоге террористы сломали дверь в нашем доме, потом я услышал крик Саши. Они избили его, и каждого из нас по очереди вывели на улицу. Саша стоял на коленях, а его лицо было в крови. Меня посадили на мотоцикл, и потом я увидела, как Саша убегает и ему стреляют в ногу.
Когда мы заехали в Газу, нас встретила разъяренная толпа; я закрыла голову руками, чтобы меня не закидали камнями. Если бы их цель не была доставить меня живой, меня бы убили. Поначалу я была в нормальном состоянии, несмотря на синяки; все время там я пробыла в туннелях. Условия были нечеловеческие: очень много плесени, блохи. Я видела людей, которые не получили медицинской помощи, и уже не были живы.
Я очень переживаю за Сашу, но мне понятно, что время заложников сочтено. Для меня было крайне важно поехать в Россию — в первую очередь, чтобы поблагодарить правительство и, в частности, президента за содействие в освобождении. Я знаю, что Россия имеет очень большое влияние в мире, и я прошу, чтобы российские власти помогли освободить Сашу и всех заложников с российским гражданством, кто до сих пор в плену. Россия может помочь нам вернуться к нормальной жизни».
Посол Израиля Симона Гальперин:
«Спасибо, что нам дается платформа для того, чтобы поделится тем, что переживают люди в плену.
7 октября реальность в Израиле изменилась. Каждый четвертый житель кибуца Нир Оз либо погиб, либо в заложниках.
Есть вопросы, в которых Россия и Израиль полностью солидарны. Цель обеих стран — освободить всех заложников. Но сейчас мы говорим не обо всех оставшихся 136, а об одном Саше.
Сейчас самое главное — это понять, в каком состоянии находятся заложники, оказать им медицинскую помощь. Там много людей с заболеваниями: с диабетом, с онкологическими болезнями, и другими. И они находятся в нечеловеческих условиях. И всех надо освободить, и немедленно. Необходимо дать доступ Красному кресту, чтобы они смогли оценить их состояние и оказать помощь.
Был договор с Египтом и Катаром, чтобы они передали лекарства. Две недели назад он был осуществлен, но у нас нет даже информации о том, дошли ли они до всех, кто в них нуждался.
Во время переговоров президента Путина и премьер–министра Нетаньяху Израиль обращался к России с просьбой помочь освободить заложников из плена. И мы верим, что у России есть влияние и возможности успешно решить эту задачу».
Читайте также
