Октябрьским холодным днем 1929 года на Курский вокзал из Харькова прибыл поезд, из которого на перрон вышел худой 17-летний юноша странного вида. Одет он был в длинную шубу с воротником от дамского пальто, на ногах болтались модные желтые краги. Экзотический наряд дополняла красовавшаяся на голове кожаная комиссарская фуражка. Вещей при нем не было.
Юноша осмотрелся и спросил у пробегавшего мимо носильщика: «Где тут Малый театр? Тот буркнул в ответ: «Как раз напротив Большого».
Как добрался юный провинциал до места без гроша в кармане, мы не знаем. Но на следующий день он уже работал и в Большом и Малом рабочим сцены.
«Веснушчатый, среднего роста и не то что хлипкий, а какой-то бестелесный, ловкий и очень подвижный. По лестницам он взлетал вихрем, вниз частенько скатывался по перилам, висел на колосниках. Влюблено смотрел не только на мастеров-актеров, но и на рабочих сцены и саму сценическую площадку. Восторг, любопытство, желание понять – все было в этом влюбленном, светящемся взгляде».
Энтузиаста вскоре повысили и перевели в статисты.
Звали этого юношу Марк Наумович Нейман. Родился он 8 октября 1911 года в семье старьевщика, или как говорил Марк «отец был специалистом по утильсырью». По стопам отца сын не пошел, а увлекся музыкой и театром.
В Харькове жил Марк Наумович Нейман, а в Москву приехал поступать в артисты Марк Бернес.
Год поработав статистом в знаменитых театрах, в 1930 году Бернес перешел в Московский драматический театр уже артистом. Он был счастлив, в театре пропадал днями и ночами, и это не преувеличение, жилья не было, и юноша ночевал в гримерке, свернувшись калачиком на диване. За несколько лет работы он сыграл пять крошечных ролей, но видимо с большим энтузиазмом, потому что в трудовой книжке Бернеса появилась запись: «За лучшие качественные показатели работы премирован ордером на обувь».
В театр поступила служить девятнадцатилетняя голубоглазая актриса Полина Линецкая. За необычную, яркую «итальянскую» красоту ее прозвали Паолой. В нее-то безоглядно, страстно и безрассудно влюбился молодой Бернес. Но Паола решила выйти замуж за солидного человека – инженера. Союз этот был недолгим, перед сокрушительным обаянием Бернеса не мог устоять никто.
Паола и Марк поженились в 1932 году, и их счастливый брак продлился более 20лет.
Не сыскав славы в театре Марк, покинул сцену и устроился секретарем к драматургу Михаилу Погодину. Благодаря ему он и попал в кинематограф.
В 1937 году Сергей Юткевич приступил к съемкам фильма по пьесе Погодина «Человек с ружьем». Роли для молодого Бернеса там не оказалось, и тот, не надеясь на актерский случай и везение, выпросил у Юткевича и Погодина разрешения сняться в массовке.
А дальше произошло следующее.
Рассказывает Марк Бернес:
«Мне вспомнилась одна фотография времен Гражданской войны, виденная мною в Музее Ленина. На этой фотографии в группе красногвардейцев был паренек, который выглядел так: на голове ушанка, на плечах кожанка, утрированно широкий «клеш-колокол», весь он опоясан пулеметными лентами, за спиной – карабин, сбоку – маузер, за поясом – наган и ручные гранаты. На этом человеке было столько оружия, что его хватило бы на целый батальон. Но самое главное было в его облике: молодой задор, какая-то устремленность, острота».
В таком колоритном виде и предстал Бернес перед режиссером и драматургом и показался им таким живым и «настоящим» что они решили подкинуть ему пару реплик.
Но это был еще не конец.
Неугомонный Бернес где-то нашел старую гармошку. «Вот бы мне и песню еще», попросил он Юткевича. Тот мрачно посмотрел, выдержал паузу, и сказал: «Сумеешь найти интересную – разрешу».
Фильмы той поры не мыслились без песен. С экрана они сходили в жизнь и, как ни высокопарно это звучит, становились вехами времени. Бернес пропел Юткевичу не одну песню, но тот отвергал их одну за другой.
«Потеряв всякую надежду», – вспоминал актер, «бреду как-то ночью по набережной и встречаю помощника режиссера фильма Павла Арманда и тот согласился мне помочь.
Так появилась песня «Тучи над городом встали».
Наутро Беренес и Арманд отправились показать Юткевичу новорожденную и, неожиданно, она ему она понравилась. Но не все было так просто. Автором музыки к фильму был Дмитрий Шостакович, и его согласия должны были добиться два молодых нахала. И вот, обмирая от страха, они пришли к выдающемуся композитору, исполнили под гармошку свой жестокий революционный романс, и Шостакович не только включил «Тучи» в музыкальную ткань картины, но и вставил музыкальную тему песни в увертюру.
Роль день ото дня понемногу увеличивалась, но у новоиспеченного, уже почти главного героя, не было имени. Бернес предложил хорошее, звонкое, народное Костя Жигулев. Юткевич, только махнул рукой и спорить не стал.
Есть в фильме «Человек с ружьем» знаменательный диалог между героем Бернеса и командиром отряда красногвардейцев Николаем Чибисовым: «Коля! Просит командира Костя Жигулев, Дай мне какую-нибудь военную функцию …» — «Обожди!» – отвечает тот — «Ну ладно, товарищ Чибисов, я сам найду себе военную функцию».
Именно так и сам Марк Бернес добивался своей «функции» у Юткевича и Погодина превратив безымянного и бессловесного солдатика в говорящего и поющего Костю Жигулева.
После выхода картины на экран, песня «Тучи над городом встали» стала невероятно популярна, Марк Бернес прославился на всю страну и получил орден «Знак почета».
Было это в 1937 году, Бернесу – 26 лет, его заметили и вновь приглашают сниматься. В довоенном фильме «Истребители» он сыграет одну из главных ролей и снова песня в его исполнении станет необычайно популярной и уйдет в народ. После выхода этого фильма на экран все девушки страны влюбятся в белокурого, веселого, обаятельного летчика, а молодые люди будут мечтать об авиации.
Началась война.
В Ташкент были эвакуированы многие театры и киностудии страны. Под съемочные павильоны была приспособлена старая мечеть, и работа шла там круглые сутки. Бернес, оказавшийся, как и многие актеры театра и кино в Ташкенте много снимается в боевых кино сборниках. Живет впроголодь, хоть и получает талоны на усиленное питание, УПД. «Умрешь днем позже, так расшифровывали эту аббревиатуру голодающие кинематографисты».
«В Ташкенте, – вспоминал Бернес,- съемки шли от восхода до захода солнца. Выпускались боевые киносборники и военные фильмы с бесчисленными атаками, контратаками, сценами сражений. И вдруг на студию пришел сценарий совершенно иного плана. Случилось парадоксальное. Несмотря на кажущуюся камерность содержания фильма, в нем открылся широкий мир человеческих взаимоотношений. Луков устроил на эту роль свободный конкурс. В нем могли принять участие все актеры, независимо от цвета волос, тембра голоса и т.д. Я принял участие без всякой надежды на успех, просто так, на «а вдруг».
И его взяли на роль Джюбина.
Сразу же после проб у Бернеса с Андреевым началась настоящая солдатская жизнь. Они ели солдатский паек, ходили в солдатском обмундировании. Бернес ходил по госпиталям, искал одесситов, чтобы послушать, как они говорят. Но образ не получался. Шли разговоры о том, чтобы Бернеса снять с роли.
Вспоминает Марк Бернес. «Помню, от усталости и безразличия ко всему я зашел в парикмахерскую, которую прежде избегал. Там работали молодые, неопытные мастера. Девушка занялась стрижкой и когда она закончилась, я взглянул в зеркало и …. увидел Дзюбина»
Снимали «Двух бойцов» в павильонах и в «загримированном под Ленинград» ташкентском городском парке. Курсанты Ташкентского пехотного училища были заняты в массовке. В фильм виртуозно ввели кадры из кинохроники, присланной из осажденного города. Первоначально никаких песен в фильме петь не собирались. Но…
Вспоминает Никита Богословский, написавший музыку к фильму.
Как-то ко мне поздно вечером приходит Луков и говорит: “Слушай, никак у меня не получается сцена в землянке без песни”. И так ярко, красочно, образно не только рассказал, но и показал, какая должна быть песня, что произошло чудо: я сел к роялю и сыграл всю мелодию “Темной ночи” с начала до конца без остановки, и в последствие она такой и осталась, ни одной ноты там не было изменено. Это первый раз в моей жизни, что песня сочинилась ровно за столько времени, сколько она звучит. Лукову мелодия понравилась, раздобыли поэта Владимира Агатова, который, присев к краешку стола, написал почти без помарок стихи, разбудили Марка Бернеса, который отсыпался после бесконечных съемок. Где-то ночью достали гитариста, поехали на студию, совершив противозаконный поступок – взломали печать на звуковом цехе. И Марк, который учил всегда песни месяцами, выучил буквально за 15 минут. Записали его, и утром уже снимали эту сцену в землянке под фонограмму этой песни.
Первый тираж пластинок с «Темной ночью» был отправлен в «переплавку» – в одном месте слышался шорох. Стали выяснять, в чем дело, и выяснилось, что работница граммофонной фабрики, слушая песню плакала, и ее слезы попав на звуковую дорожку, испортили пластинку.
Когда фильм был уже готов, случилось немыслимое, нарушая все правила приличий, до выхода на экран Леонид Утесов, каким-то образом раздобывший текст и ноты песни, спел «Темную ночь» на радио. Нужно было срочно что-то делать. Тогда Луков предложил одесситу Владимиру Агатову, автору слов «Темной ночи», написать для Дзюбина-Бернеса новую песню. «Темная ночь» – это шедевр, но и вторая песня должна была быть не хуже. У Агатова были давно написанные стихи, про соревнования одесских, рыболовецких бригад, он их немного подправил и отдал Никите Богословскому.
Тому стихи не понравились и, обозвав будущую песню «Баланда, полная фекалий», композитор все же приступил к работе.
Вспоминает Никита Богословский.
«Луков сказал, что ему нужно для колорита песня одесского склада. Но я петербуржец и этих одесских песен не знал. И тогда мне студия пошла на встречу, дала в газете объявление, что всех граждан, которые знают одесские песни, просят явиться на студию в такой-то день. Привалила гигантская толпа одесситов, начиная от седобородых профессоров и кончая людьми, которые, я даже никак не мог понять, почему они еще на свободе. И все наперебой начали петь свои любимые песни. И в результате получились “Шаланды …” . Это не фольклорное сочинение, а основанная на разнообразных одесских интонациях, оригинальная песня».
Песня имела ошеломительный успех, но официально была в опале, и не рекомендовалась для исполнения, потому что считалась блатной.
Бернес и Андреев были награждены орденом «Боевого Красного знамени». Фильм пользовался невероятной популярностью.
В декабре 1943 года на фронтовом концерте, Бернес впервые исполнил на сцене песни, которую зрители слышали с экрана. Успех был фантастическим, и этот момент стал поворотным в судьбе актера. Он начал создавать свой песенный репертуар и делал это так же кропотливо и тщательно, как когда-то готовился к ролям. Не зная нотной грамоты, не играя ни на одном инструменте, Бернес обладал необыкновенной способностью «предвидеть» песню, которую запоют все.
Он работал с невероятной дотошностью. Зачастую сам придумывал тему песни, а потом изводил поэтов и композиторов, требуя совершенствования и бесчисленных переделок.
«Конечно, в идеале надо писать свои песни самому, но я лишь умею песни организовать. Просматриваю сотни поэтических сборников в поисках строк, созвучных моему мироощущению, потом ищу композитора, стараюсь объяснить, что мне в этой песне нужно. Я не люблю сытых, благополучных песен, — говорил Бернес. — Если несчастный человек станет чуть счастливее, если вдруг услышит, что кто-то разделил его одиночество, — значит, с моей песней все обстоит благополучно».
Из 79 песен репертуара Марка Бернеса 40 создано по его заказу и с его участием, и их по праву можно считать авторскими.
Дружа с композиторами и поэтами, он держал их под током постоянного творческого напряжения. Они мечтали и грезили, чтобы именно Бернес, только Бернес спел их песни, а потом проклинали себя за то, что связались с этим “привередливым Марком”, который будил их по ночам звонками, требуя изменить очередную строку, изводя убийственным доводом: “Вы написали, а мне это петь!”.
Ему верили, слушали и любили, потому что он никогда не пел с чужого голоса. Говорили, что у него был абсолютный музыкальный слух. А мне кажется, что у него было абсолютное нравственное чутье, не позволявшее петь фальшивые слова и ноты.
Бернес снимался в кино, слава его как певца росла, после 22 лет брака наконец-то родилась долгожданная дочка и безграничным счастьем наполнилась его жизнь.
Однажды Полина Семеновна почувствовала себя плохо. Обратилась к врачу. Диагноз прозвучал как приговор – онкология. Незадолго до этого Бернес прошел пробы на главную роль к фильму “Разные судьбы”. Никита Богословский специально для него написал пронзительный и грустный романс “Почему ты мне не встретилась”. Но болезнь жены перечеркнула все. От съемок Бернес отказался, через несколько месяцев Паола сгорела, роль исполнил другой актер, но на концертах певец всегда посвящал «Романс Рощина» безвременно ушедшей любимой жене Паоле Бернес.
Осенью 1958 года на свободу вышел вор по кличке Лихой, а причем тут Бернес, спросите вы? В середине пятидесятых годов в фильме «Ночной патруль», Бернес сыграл роль решившего порвать с преступным миром старого вора. «По понятиям» завязавший вор мог рассчитывать на спокойную жизнь, если он не купил свободу ценой предательства. Марк Бернес, так убедительно сыграл завязавшего уголовника, что попал в разряд «сук» и был приговорен «законными» ворами к смерти. Убить артиста должен был уголовник по кличке Лихой. Но один страстный поклонник Марка Бернеса случайно узнал о приговоре. Вечером в дом на Сухаревке постучался неизвестный ангел-хранитель уголовного вида и сумел доходчиво объяснить Бернесу, что его ждет, сообщив артисту приметы и примерное время прибытия в столицу Сеньки Лихого.
Марк Наумович позвонил в МУР и ему были выделены четыре, однако убийца так и не объявился. Что случилось с Лихим, доподлинно неизвестно. По одной из версий, по пути в Москву, он попал в засаду, попытался бежать и был застрелен.
Но на этом сюрпризы 1958 года не закончились. Бернеса пригласили выступить в Лужниках на грандиозном концерте, посвященном съезду комсомола. В ложе все, во главе с Хрущевым все Политбюро. На правительственных концертах все строго и каждый актер знает до секунды время своего пребывания на сцене. Бернес спел две песни и ушел за кулисы. Огромный зал взорвался аплодисментами, не отпуская артиста. Марк Наумович направился к сцене, но его остановили два крепких молодых человека, взяли под локоток и оттеснили от сцены: «Нельзя! Вы отпели и идите, товарищ, спокойно в гримерную, отдыхать». Бернес вспылил и, хлопнув дверью, уехал домой.
Когда концерт закончился за кулисы по традиции пришел Хрущев. Артистов выстроили как солдат на плацу в одну шеренгу. Хрущев оглядел строй и спросил: «А что, товарища Бернеса уже нет? Уехал? А жалко. Хотел я ему кое-что сказать. Он совсем обленился. Народ просит спеть еще хоть одну песню, а он домой заспешил. Нехорошо…». Этого было достаточно, чтобы начать травлю певца, известного своим несговорчивым и независимым характером.
Срочно было сфабриковано уголовное дело о нарушении Бернесом правил дорожного движения зазнавшимся артистом. 17 сентября 1958 года одновременно в двух главных газетах страны, появились две разгромные статьи.
Прочтя их Марк Бернес сказал: «У меня нет голоса – зато есть совесть и мозги». На защиту Бернеса встали Маршак, Ваншенкин, Галич, Трифонов, в министерство культуры посыпались письма его почитателей. Уголовное дело за недостатком улик рассыпалось, но Союз кинематографистов быстро осудил недостойное поведение актера, а это было практически запретом на профессию.
Беды, обрушившиеся на актера в эти годы, обернулись для артиста инфарктом. Прошло долгих четыре года, прежде чем Марк Бернес смог вернуться на эстраду, исполнив знаменитую «Прасковью».
История этой песни такова: Исаковский в 45 году написал стихотворение «Враги сожгли родную хату…», Матвей Блантер положил стихи на музыку. Но хода песне не дали. В партийной прессе ее заклеймили как пошлую стилизацию «инвалидного» фольклора.
В 1960 году едва допущенный на сцену Марк Бернес на свой страх и риск, в огромном зале Дворца спорта, на концерте посвященном «Дню победы» исполнил опальную «Прасковью».
Он вышел на сцену и тихо прошептал: «Враги сожгли родную хату» и в зале мгновенно наступила звенящая тишина. «Убили всю его семью». Затаив дыхание люди слушали горькую исповедь фронтовика, а певец продолжал петь.
В зале в скорбном молчании начали подниматься люди в военной форме, мужчины в штатском, с орденами на отворотах праздничных пиджаков. Не успел Марк Бернес допеть первый куплет, как весь огромный зал поднялся и стоя, в молчании слушал певца. Это было общее, всенародное горе, доверие к певцу и благодарность за простые, честные слова. На защиту Бернеса и его песни и встали все. От солдат до маршалов. Опала была снята, потихоньку налаживалась жизнь, подрастала дочка и пришла пора поступить ей в первый класс.
Вспоминает Лилия Бодрова-Бернес: «Впервые мы увидели друг друга 1 сентября 1960 года на школьном дворе. Выходя из машины, я увидела Марка: он держал за руку дочку. Нас представили друг другу. Мой сын Жан и дочка Марка Наташа сели за одну парту. Через какое-то время мы пришли на родительское собрание, и учительница посадила нас вместе за ту же парту, за которой сидели наши дети. Марк к тому времени уже четыре года как овдовел и жил вдвоем с дочерью».
Бернес влюбился в Лилю с первого взгляда, как мальчишка, и решил – отобью. А уж если, что Бернес решил, с дороги его не свернуть и противостоять его обаянию не удавалось никому.
Через три месяца он сказал: “Лиля, уходи из дому”. И она ушла. От обеспеченного молодого мужа, из шикарной квартиры к немолодому опальному артисту в страшно запущенную после смерти Паолы квартиру.
Она проспала сутки…. и начала делать ремонт. Так прошел медовый месяц. Ему 47, ей 29. Бернес Лилю вымечтал. Наконец-то в его жизни все сложилось как хотелось – любовь, творчество, дети, красивый и открытый для друзей дом. Его любовь была безграничной, требовательной и властной. «Я всегда должна была быть всегда рядом. При нем я не знала даже, сколько хлеб стоит. Марк обо всем заботился, все за меня решал. Ему казалось, что без него я ничего не могу сделать, а я и не старалась как-то состояться, ведь быть женой – это тоже профессия, тем более, для такого человека, как Марк.
У него был взрывной, трудный характер. Он мог вспылить, не терпел фамильярности, не прощал оскорблений».
В 65 году Бернесу присвоили звание народного артиста РСФСР.
В начале 69 года Марк Наумович давал концерт в Ленинграде и во время выступления, он почувствовал такую сильную боль, что зайдя за кулисы, упал и потерял сознание, его увезли в госпиталь – поставили диагноз неоперабельный рак легких. Артиста положили в ЦКБ в Кунцево,
В больнице он пробыл 51 день. Страдал от дикой боли, но отказался от наркотиков. Зная, что времени, ему осталось немного, хотел прожить все отпущенные ему дни с ясным, не замутненным сознанием.
Распорядительный и точный, он срежиссировал даже собственные похороны. Попросил пасынка съездить на студию записать на кассету песни, которые должны звучать на панихиде и попросил: «никаких речей и оркестров».
Только четыре песни должны звучать в траурном зале: «Три года ты мне снилась», «Романс Рощина» «Я люблю тебя, жизнь и «Журавли» – великая песня, песня реквием, песня завещание, песня-молитва.
Он записал «Журавлей» 8 июля, преодолевая мучительную боль, спел ее без репетиций и дублей. Во время записи в студии у Бернеса в глазах стояли слезы. Он знал, о чем поет.
Вернувшись, в больницу сказал жене: “Кажется, хорошо».
Через день после записи он потерял голос. 17 августа 1969-го Марк Наумович Бернес умер, ему было 58 лет.
Автор: Юлия Королькова
