Около четверти века назад я был на шабате вызова к Торе моего шурина, раввина Давида ѓа-коѓена Каца. И вот перед шабатом на прошлой неделе я прибыл в Страну Израиля на свадьбу его сына, моего племянника. И снова был устроен шабат вызова к Торе — в большом зале ешивы, которую основал дед, раввин Цви ѓа-коѓен Кац, глава ешив «Таль Тора» и «Хазон Нахум» в городе Торы и хасидизма Бней-Браке.
Уже много лет глава ешивы произносит между «Кабалат шабат» и вечерней молитвой глубокий урок по недельной главе; из этих уроков сделаны и изданы прекрасные сборники. И к свадьбе мой племянник подготовил толстый конспект уроков своего деда — все по главе прошлой недели, «Вайеце».
В перекличке между недельной главой и радостным событием, ради которого мы собрались, хозяин упомянул противоречие между двумя отрывками в «Мишне Тора» Рамбама.
— Рамбам в «Законах о чертах характера» пишет: «Заповедь — прилепляться к мудрецам и их ученикам, чтобы учиться у их поступков… Поэтому человек должен стараться жениться на дочери мудреца Торы и выдать свою дочь за ученика мудреца…» — и объясняется, что речь идёт о выполнении заповеди «прилепляться к Всевышнему», и мерой здесь служит обычная мера всех повелительных заповедей — до пятой части состояния (как Рамбам пишет в «Законах об оценках»: «Кто расходует средства на заповеди, пусть не тратит более одной пятой»).
Но в «Законах о запретных связях» Рамбам пишет: «Человек должен продать всё, что у него есть, лишь бы жениться на дочери мудреца… и выдать свою дочь за ученика мудреца, ведь в такой семье не бывает ни позора, ни ссор». И, казалось бы, это противоречит правилу о пятой части.
Глава ешивы подробно объяснил разные стороны вопроса, а затем дал свой ответ. В «Законах о чертах характера» Рамбам говорит о самой заповеди «прилепляться к Всевышнему», для которой действует ограничение «до пятой части». А в «Законах о запретных связях» Рамбам не устанавливает меру обязанности: там он раскрывает величие этого шага и говорит преувеличенно-образным языком — «пусть человек продаст всё» — как мудрый совет, а не как строгое требование. Потому что речь идёт об основании дома, о мире в доме, а для этого ограничения не устанавливаются.
За неделю до этого я видел письмо Ребе — чёткое и ясное — человеку, который сообщил Ребе о прогрессе в соблюдении Торы и заповедей, но при этом дома у него не было мира. В конце письма, где Ребе объясняет ему, что его испытание в этом вопросе — это исправление его души в этом мире, Ребе пишет об основании дома:
«А в практическом плане, ведь это главное, ещё раз побуждаю вас к усилиям в установлении мира в доме, даже если для этого требуются уступки — если такие уступки не касаются Торы и заповедей. Как я писал вам раньше: сказали мудрецы, что “слёзы женщины близки”, а врата слёз на Небесах не закрываются никогда. И благословение мужчине приходит благодаря его жене».
На трапезе «шабата вызова к Торе жениха» меня попросили сказать несколько слов.
По пути туда я проходил мимо высокого здания, которое примерно сорок лет назад построил Каливский Ребе, благословенной памяти. И я вспомнил один год, когда он был вынужден покинуть Бней-Брак накануне Рош ѓа-шана и поехать в другое место. Он приехал молиться в синагогу «Унгвар» в районе Рамот в Иерусалиме, и я специально пришёл, чтобы услышать его необыкновенные, пронизанные сладостью молитвы.
После молитвы он сел, чтобы благословить окружающих. Я запомнил одну из его фраз: «Спрашивают меня, откуда у меня силы строить здания. Я отвечаю: все камни, которые бросают в меня, я собираю, и из них строю дома для учреждений хасидов Калива».
В недельной главе мы встречаем множество «камней», с которыми сталкивался и которые преодолевал Яаков, — и которые сопровождали его на пути к созданию своего дома. Первые камни — те, что он положил вокруг своей головы, ложась спать и опасаясь ночных зверей. Ребе спрашивает: как могли камни вокруг головы защитить его, если всё тело открыто? И вообще, почему именно в первую ночь вне ешивы он лёг спать? Как объясняет Раши, именно в эту ночь он впервые спал по-настоящему.
Яаков знал: вступая в мир действия и материальности, надо научиться сочетать духовное и материальное. Он лёг так, что голова — духовность — оказалась на одном уровне с ногами, символом материального, но при этом защитил голову камнями: нельзя позволить духовному опуститься до уровня материального. При таком сочетании каждый, кто строит дом, новую семью, удостоится того, что его дом будет прочным — во всех смыслах.
Придя в Харан, за несколько минут до первой встречи с Рахелью, своей будущей женой, он вновь сталкивается с камнем — на этот раз огромным, накрывающим колодец. После того как он снимает камень, вода в колодце поднимается сама. Яаков тем самым показывает: жизнь полна «камней» разных размеров, но не нужно их бояться — преодолевая их, мы растём.
И действительно, в нашей недельной главе — «Ваишлах» — мы снова видим Яакова, который борется и преодолевает. В одном из испытаний он борется с ангелом, принадлежащим лагерю Эсава. Яаков борется мужественно, но ангел ранит его в бедро. Когда приходит рассвет и ангел просит Яакова отпустить его, чтобы начать дневное служение, Яаков отвечает: «Не отпущу тебя, пока не благословишь меня».
Яаков использует и это испытание, чтобы извлечь из него благо. И ангел благословляет его, говоря, что отныне его имя — Исраэль, «ибо боролся ты с Б-гом и людьми — и одолел». Мидраш говорит, что эта борьба, начавшаяся тогда, продолжается до сегодняшнего дня. И Тора свидетельствует: «И пришёл Яаков — целым». Несмотря на все страдания и множество «камней», Яаков удостоился стать основателем колен Израиля.
