Олег Морткович – московский врач – нефролог, принимавший участие в создании первого аппарата почечного гемодиализа, ученый, автор ряда патентов, руководитель «Московской общественной организации евреев — бывших узников гетто и концлагерей», президент «Международной общественной организации евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей». Прячась от нацистов, ребенком он провел в подвале почти тысячу дней, а сегодня осуществляет огромную просветительскую, научную работу, рассказывает о зверствах фашистов школьникам и студентам, участвовал в ликвидации холеры и бубонной чумы, но судьба будто постоянно оберегала его. Своей откровенной историей он поделился с читателями рубрики «Jewrnal».
***
27 января мы ежегодно отмечаем Международный день памяти жертв Холокоста, но помнить о зверствах фашистов, беречь память убитых ими граждан, не забывать о случайно выживших в те страшные сороковые годы прошлого века нужно всегда.
Наш рассказчик поражает дружелюбием, открытостью, готовностью к общению. Несмотря на солидный возраст, ведет весьма активный образ жизни и не думая отдыхать на пенсии, вовсю занимается «Московской общественной организацией евреев — бывших узников гетто и концлагерей», ее подопечными, участвует во всех значимых еврейских мероприятиях, посвященных темам истории и Холокоста, его полноценный рабочий день начинается рано и заканчивается поздно. Олег Морткович не дает себе никаких поблажек, удерживая высокую планку работоспособности, видно сказываются крепкие гены его отца, известного московского доктора.
Он родился в 1939-м году в небольшом украинском местечке, где оказался с папой и мамой, приехавшими в штетл из Москвы. Знакомство его родителей произошло еще в российской столице. Его мама была балериной, отец – хорошим врачом, оперировавшим родную мамину сестру, девушка упала с трапеции, тяжело повредилась. Мама приходила ухаживать за больной, там познакомилась с будущим мужем, затем они поженились. И мама Олега Мортковича, и ее сестра считались в довоенной столице очень красивыми, умными невестами. В 1937-м году, когда случился первый 
процесс над «белыми халатами», на доктора Ефима Мортковича посыпались неприятности, и его зять, дедушка Олега, пользовавшийся в местечке Дашево большим авторитетом, сказал: «Отправляйтесь в Винницкую область, там вас никто не найдет.» Так они и сделали, эту столичную пару в Дашево все знали, уважали, но это не помогло им уцелеть, спастись от гибели. При этом Мария Морткович успела родить в деревне мальчика, затем трагически погибнув вместе с супругом.
Отец нашего собеседника числился начальником госпиталя и пропал без вести. Однако уже во взрослом возрасте Олегу Мортковичу удалось добыть дневник врача, описывавшего историю медицины Винницы и винницкой области, где значится, что «29 мая 1943-го года при задержании и оказании сопротивления был застрелян и зверски замучен лекарь Морткович.» Оказалось, до этого, армия Ефима Мортковича была разбита, часть людей попала в плен, а кто-то вернулся в те места, из которых призывался. Поэтому, его папа направился обратно в Дашево, участвовал в подпольной организации, мама нашего героя тоже находилась в партизанском отряде, очень хорошо знала немецкий и стала переводчицей. Удивительно, что им удалось такое время продержаться живыми, потому что на данных территориях нацисты просто собрали всех евреев в огромном количестве и быстро расстреляли, о чем гласит расположенный в тех краях памятник: «Вместе со мной, там же, во время войны, случайно спаслось еще двое крохотных еврейских детей, мальчик и девочка. Последняя выжившая часто приезжает к расположенному у нас монументу Холокоста, убирает вокруг, поддерживает чистоту и порядок, ведь там были расстреляны ее родители. Что касается моей мамы, то директор местного краеведческого музея сообщил следующее: в конце 1943-го года четверо партизан вышли из леса, среди них выделялась очень красивая девушка – переводчица, моя 24-х летняя мама, их выдали провокаторам и расстреляли. Когда после Победы над немцами делали перезахоронение, обнаружилось – три партизана находились в одном месте, моя мама – в другом, она лежала в глине, благодаря чему прекрасно сохранилась, ее похоронили вместе со всеми, позже я обнаружил зону ее гибели и эту могилу.» – рассказывает Олег Морткович.
Важно отметить – незадолго до того, как уйти в леса, Мария Морткович оставила маленького сына, которому на тот момент исполнилось два с половиной года подруге, пообещав за ним вернуться. Все эти подробности, уже после войны узнала бабушка Олега Мортковича, поехав искать внука. Не секрет, что в те страшные дни, за укрывательство евреев и партизан фашисты полностью сжигали дома хозяев, и в устрашение остальным убивали всех его обитателей. Мамина подруга невероятно испугалась, ведь вся округа знала, что она прячет еврейского мальчика. Поэтому, вынесла ребенка в поле и так оставила. Под открытым небом, совершенно один, тот пролежал трое суток. В это время пастушок пас скот, услышав плач ребенка, зовущего маму, залаяла собака, юноша подобрал «находку» и принес в соседнюю деревню, не ведая, что с ним делать. Через два дня к нему в дом пришел полицай вместе с крестьянкой по фамилии Бондарь. Впоследствии оказалось, гость имел связи с партизанским отрядом, знал отца Олега. Полицай передал мальчика в руки своей спутницы: «Вот сын лекаря Мортковича, ты за него отвечаешь жизнью», и крестьянка мужественно скрывала еврейского мальчика, пока Красная армия не освободила их деревню. На память от родителей у нашего героя осталось старое трогательное фото, где его мать Мария блистает в шляпке с цветочками, а сын расположился рядом, в обмундировании морячка: «До сих пор помню шершавые руки простой, работящей женщины, закрывавшие мне рот: «Тише, хлопчик, тише, потерпи немного.» Однажды, моя спасительница вывела меня ночью на улицу, я увидел звездное небо, почему-то испугавшись его. Простая крестьянка Бондарь Наталья Федоровна, рискуя своей жизнью, своим благополучием, неграмотная, но с огромным человеческим сердцем, все эти дни героически прятала меня, кормила, поила. Представляю, как тяжело ей тогда пришлось, она наверняка вздрагивала от каждого шороха и стука, так продолжалось с 1941-го по 1944-й год.» – вспоминает наш собеседник.
В 1945-м году за пропавшим внуком приехали бабушка с дедушкой из Москвы, потеряв до этого дочь и зятя. Они отправились в эти, еще совсем неспокойные из-за бендеровцев места, выяснив нужный адрес через Министерство обороны. Наталья Федоровна не хотела отдавать ребенка, безумно привязавшись к нему за это время, даже говорила соседке: «Если его найдут, пусть меня расстреляют вместе с ним». Но дед Олега обладал в тех краях большим авторитетом и убедил Бондарь, что в столице у мальчика будет больше возможностей, и той ничего не оставалось делать, как согласиться. Так, близкие «найденыша» привезли его в российскую столицу, где тот благополучно живет с 1945-го года. В его воспитании потом участвовала и его тетя, сестра покойной мамы. Можно сказать, нашему рассказчику еще относительно повезло, ведь у него оставались дедушка, бабушка и тетя, тогда как многие дети, его ровесники полностью потеряли во время войны всех своих близких и воспитывались в детском доме. Живя у бабушки после возвращения, Олег каждую ночь кричал, плакал, его будили. В тот момент ему снилось, что над ним плывут облака и падают на него. Став взрослым, он связал ночные детские кошмары с тем, что находился один в поле трое суток, наблюдая за небом во всех его проявлениях. Из-за долгого заточения в подвале, отсутствия общения с людьми, он почти не мог ходить, был очень слаб, произносил лишь несколько слов, тогда же началась его реабилитация: «У меня отсутствовали многие, важнейшие для ребенка функции, так как никто не рассказывал мне сказок, не пел песен, я часто болел, до сих пор имею проблемы с опорно – двигательным аппаратом, у меня с детства, по неизвестной причине, повреждены локтевые суставы, но о своих спасителях долго не имел понятия, бабушка считала, мне не следует знать больше.»
После переезда из Дашево родственники выхаживали его еще полгода, в школе Олег учился посредственно, ему пришлось трудно, над ним все издевались из-за походки, оскорбляли за то, что еврей, то есть с открытым антисемитизмом парень сталкивался еще с учебной скамьи, но таил мечту – стать врачом, как папа. Вида крови не боялся и начиная с 15 лет, до получения медицинского образования, трудился санитаром в морге, наличие подобного опыта гарантировало преимущество при поступлении в университет. В итоге, сделал блестящую карьеру нефролога, зная – более престижные области медицины для него, как для советского еврея, закрыты. А еще, самоотверженно участвовал в создании первого аппарата искусственной почки в СССР и проведении гемодиализа, дни и ночи проводя на работе в больнице.
Особого внимания заслуживает страница биографии нашего героя, когда он решил начать поиски своих спасителей, что произошло лишь в 2012-м году. Дома он случайно полез в старинные книги, написанные на латинском языке, в кожаных переплетах, из которых выпало два листка. На одном обнаружил автобиографию его отца, выведенную за три месяца до войны, из которой выяснилось, что его папа – врач был родом из Одессы, в совершенстве владел иностранными языками, раньше давал частные уроки. Вторая справка была выдана Наталье Федоровне Бондарь, в ней говорилось, что она воспитывает сына лекаря Мортковича, расстрелянного фашистскими захватчиками за участие в партизанском движении. Найденное стало настоящим потрясением, и Морткович решил срочно отправиться в эти места. Для тех, кто 
не в курсе, поясню: Дашево было оккупировано немецкими войсками 25 июля 1941-го года, тогда немногим евреям удалось покинуть местечко, к тому же, чтобы выслужиться перед немцами, полицаи проявляли удивительную жестокость. Например, комендант соседней Каменки вырывал у матерей детей — на спор, перебьёт их нагайкой пополам или нет, после ухода немцев матери его растерзали. В 1941-м году в Дашеве фашисты убили 1980 человек, всё еврейское население. Несколько из них, переживших кровавую бойню, были уничтожены в 1942-м году недалеко от деревни Купчинцы, в паре километров от Дашева: «И вот, мое путешествие в далекое прошлое началось. От Винницы до точки, где я родился, тянулось 80 км. Сначала приехал в Дашево – очень милый чистый городок, в нем располагалось поместье графа Потоцкого, где управляющим когда-то являлся мой дедушка. Поначалу не понимал, откуда следует вести поиски, но водитель подсказал отправиться к председателю Сельсовета, который «все знает». Там предъявил паспорт, справку, объяснил ситуацию, добавив, что приехал из Москвы, и меня направили дальше, надо было проехать еще три с половиной километра от Сельсовета, где через домовую книгу мои собеседники наконец нашли Наталью Федоровну Бондарь. Она скончалась еще в 1952-м году, в возрасте 60 лет, за ее плечами – достаточно тяжелая, одинокая жизнь. Ее дом сохранился, там сейчас никто не живет, здание обветшало, заросло кустарником, невольно напоминая о том смутном, чудовищном, диком времени. Волнуясь, сел около него на скамейку, постоял у потрясающе красивого озера, заглянул в холодный, темный подвал домика крестьянки, соединенный с улицей, где меня скрывали, с дрожью в сердце походил по комнатам, по которым давно ползал, стало очень грустно.»
Далее Олегу Мортковичу рекомендовали обратиться к пенсионеру, жившему неподалеку, дружившему с той самой крестьянкой. Его приезд привлек массу внимания, собралась толпа зевак, всем было интересно посмотреть на нового человека в местечке. Из соседнего дома вышел пожилой человек, знавший Бондарь, объяснив – она была очень суровая женщина, ее все любили, но боялись, вспомнил и про мальчика, которого прятала его волевая соседка, ведь он сам когда-то принес его с поля. Московский гость обомлел – перед ним стоял тот самый «пастушок», нашедший его, выброшенного на произвол судьбы! Впоследствии столичный доктор, обязанный «пастушку» жизнью, стал помогать своему спасителю, передав слуховой аппарат, как мог заботился о нем, каждый год старался ездить в эти места, пропустив лишь 2020-й, из-за ковидных ограничений: «Пастух» умер, а я даже снял об этом человеке фильм. Полагаю, мама меня очень любила, и ее горячая любовь часто спасала от гибели, на протяжении всей моей жизни.» Когда Олег вернулся в столицу после судьбоносного посещения Винницкой области, сразу отправил бумаги в израильский национальный комплекс «Яд – Вашем» на бывшего пастуха. Тогда Дашево посетила специальная комиссия, но звание Праведника народов мира решили присвоить Наталье Федоровне Бондарь. К огромному сожалению, последняя рано ушла из жизни и не узнала, как сложилась судьба еврейского мальчика, которого она когда-то трепетно и бесстрашно укрывала, что на Аллее праведников в Иерусалиме выбито её имя, в память о ней посажено оливковое дерево. Такая вот удивительная история.
Известно, что до Перестройки о Холокосте не упоминалось, люди боялись признаваться, что когда-то находились в концлагере, гетто, не представляя, какие последствия будут иметь подобные откровения, об этом начали говорить лишь с появлением различных общественных объединений в 90-х годах. Дальше мужчину пригласили в «Московскую организацию бывших малолетних узников», сначала он стал ее подопечным, сейчас руководит данной структурой, возглавляет также «Международную общественную организацию евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей», глубоко занимается нашей историей, просветительской работой, еврейской темой. В составе организации – очень пожилые люди, остался 141 человек из 450, пандемия коронавируса унесла жизни 11 из них. Раз в месяц они обязательно собирают у себя в офисе двух – трех узников, ряд студентов или школьников, заваривают вкусный чай и долго, тепло общаются друг с другом. У всех этих пожилых людей – удивительные, самые разные судьбы, но их объединяет одно, все они – случайно выжившие. Молодое поколение подолгу не отпускает рассказчиков, задавая им все новые вопросы.
Многие из спасенных в Катастрофе стали выдающимися личностями, живя не только за себя, но и за тех, кто был расстрелян, замучен, сожжён в газовых камерах, над кем были проведены медицинские эксперименты, среди них – масса врачей, основоположников новых направлений в науке, медицине, лауреатов госпремий. Олег Морткович помогает своим подопечным в госпитализации, решает их социальные потребности, старается обеспечить лекарственными препаратами. Большинство из них – одиноки, потому до пандемии все они часто встречались, ведь общение для них – важнейшая функция, продлевающая жизнь, собирались по сто с лишним человек, все заранее к этому готовились, невероятно друг другу радовались.
На вопрос, что дает ему силы осуществлять столь активную работу, в буквальном смысле «выбивать» для бывших узников деньги, лекарства, медицинские услуги, отстаивать их законные права, доктор легко отвечает, что просто очень любит свое дело:«Моя бабушка говорила: «Сделай человеку добро и забудь об этом.» Пришел в эту организацию, послушал истории этих людей и безумно захотелось всем помочь. Одна из десяти заповедей – «Помоги ближнему своему», а я хотел бы внести одиннадцатую – «Не быть равнодушным.» Моя бабушка давала милостыню любому просящему, даже пьянице, объясняя: «Если он просит, значит ему надо.» Мой отец тоже был человеком широкой души, готовым снять с себя последнюю рубашку, всегда делился с нуждающимися, часто приходил домой без зарплаты, успев до этого кому-то помочь, мама часто его за это ругала.»
Автор Яна Любарская
Фото любезно предоставлены Олегом Ефимовичем Мортковичем
Читайте также
