Как минимум последние два месяца многие страны, включая Россию, живут по правилам, которые им диктует коронавирус. Не обошли стороной новые порядки и еврейскую общину Москвы. Как изменились быт, образование, работа и даже похороны в период пандемии.
Первые тревожные новости о стремительном распространении коронавируса в России появились в начале марта, как раз накануне праздника Пурим, который, как и всегда, широко отмечался в синагогах и общинных центрах. Вскоре после этого, 15 марта, главный раввин России Берл Лазар обратился к евреям с просьбой заботиться о здоровье своем и окружающих, а также прислушиваться к советам врачей: при входе в синагогу мыть руки, использовать одноразовые полотенца, не пожимать друг другу руки, не целоваться, не целовать святые предметы — мезузы, молитвенники, свитки Торы, а также сидеть на расстоянии друг от друга. В то время в синагогах еще надеялись провести общественные седеры на Песах, начало которого в этом году выпало на 8 апреля. Однако буквально через несколько дней, 19 марта, три московские синагоги — в Марьиной роще, Жуковке и на Большой Бронной — закрылись по распоряжению раввина Лазара. Большинство других синагог и общинных центров последовали их примеру.
Александр Пятигорский: «Мой день превратился в вечный поиск места в квартире.
Александр Пятигорский и его семья (фото: Eli Itkin)
Разумеется, коронавирус коснулся не только синагог. Пандемия отразилась на всех сферах жизни: от работы и учебы до похода в магазин и домашней рутины. Первым вызовом для многих семей стала организация домашнего пространства. Как сделать так, чтобы комфортно было всем, учитывая, что дети перешли на учебу онлайн, а большинство родителей также стали работать удаленно? «Я никогда особо не работал из дома. Был недолгий период, когда занимался личными проектами, не ходил в офис, но даже тогда я проводил полдня на встречах в кафе и чужих офисах. На самоизоляции мой день превратился в вечный поиск места в квартире, в котором можно спокойно поработать. Остальные комнаты заняты детьми», — рассказывает директор по развитию digital-направления банка «Открытие» Александр Пятигорский. «Мне повезло, что детьми занимаются жена и няня — на период карантина она переехала к нам. Первые дни старшие дети могли подбежать с вопросами во время моего онлайн-совещания, но сейчас даже младший ребенок, которому два года, прекрасно знает, что, если папа работает, трогать его не надо», — добавляет Александр.
Вместе с тем, по его словам, на карантине появились и новые ритуалы в общении с семьей: почти каждый вечер все садятся ужинать вместе дома, что в обычное время случалось не так часто. К слову, ему как руководителю digital-направления было не так трудно перенести всю жизнь в онлайн: «Это реальность, в которой я живу давно: те же Zoom-вечеринки были и раньше, просто не в таком количестве. Другое дело, что работы у меня существенно прибавилось, — если раньше digital был наравне с другими одним из каналов взаимодействия с клиентом банка, то сейчас его вес заметно увеличился. Через нас проходит значительная часть коммуникации: поддержка, продажи. За несколько недель нам пришлось выпустить столько нового функционала, сколько мы не сделали за весь прошлый год. В перерывах между работой мне остается только с огромной завистью наблюдать посты своих друзей, которые успели уже всё пересмотреть и перечитать, а теперь не знают, чем заняться», — рассказывает Александр.
Цви Бихман: «Признак времени – агрессивное переживание за других»
Цви Бихман с семьей (фото: Eli Itkin)
Впрочем, переход в онлайн не всем дался просто: «Значительная часть моей деятельности — это лекции. Мне нравится, когда они проходят в интерактивном формате, нравится видеть слушателя, его реакцию, отвечать на вопросы, поэтому перейти на формат занятий в Zoom было не так просто», — говорит раввин Цви Бихман.
Помимо лекций на программах по иудаизму в EuroStars Moscow, «Еврейском университете» и проекте «Бней Ноах» он занимается психологией пищевого поведения, дает консультации по коррекции веса. «Пандемия напомнила нам о том, насколько важно заботиться о своем здоровье, чтобы не попасть в группу риска. Делать это нужно постоянно, а не только во время коронавируса», — говорит он. По словам Цви, в период карантина он также четко ощутил, что людям нужна его поддержка не только как раввина, но и психолога: «Проблема, с которой мы столкнулись, — совершенно новая. Никто не знает, как справиться с вирусом и как лечить больного. Большинство очень тяжело переживают эти времена в первую очередь из-за чувства неопределенности — непонятно, когда это закончится и что будет дальше».
Еще один признак времени — «агрессивное переживание за других», как называет это Цви. «Доходит даже до комичного. Например, я, сидя в самоизоляции, решил выйти из дома. Надел маску, перчатки, прошел 10 метров до своей машины, сел и поехал в закрытый спортзал, который сам когда-то построил для «Еврейского университета». По дороге я записал видео, где упомянул, куда отправился. И началось! Люди писали и даже звонили сообщить, что я нарушаю закон, подаю плохой пример. На самом деле то, что я сделал, было совершенно безопасно — то же самое было бы, если бы я прошел из спальни на кухню. Люди в эти времена начали особенно активно следить, кто и как себя ведет», — говорит Цви.
Непростой период переживают рестораны и кафе. Например, Mogen Dovid, генеральным директором и управляющим которого также является Цви Бихман, временно прекратил работу: Я понял, что переходить на доставку в нашем случае невыгодно. Тем не менее мы не сидим без дела: я готовлюсь к открытию, разрабатываю новое меню. Мне кажется, что сейчас мы находимся в состоянии сжатой пружины, а когда она разожмется, случится потребительский бум. Так всегда происходит. Люди сегодня сидят по домам и ждут первой возможности, чтобы выйти в рестораны, кафе. При этом все рабочие места и зарплаты сотрудникам в ресторане сохранили. Правда, фирма-аутсорсинг, с которой мы сотрудничаем, сразу уволила несколько человек — уборщиков, грузчиков, часть официантов», — рассказывает Цви.
Илан Остроброд: «Самое трудное – соблюдать меры безопасности в магазине»
Илан Остроброд (фото: Eli Itkin)
Магазинам тоже пришлось оперативно запустить доставку и усилить меры безопасности. «Мы почувствовали изменения с того момента, как главный раввин России Берл Лазар принял решение закрыть все синагоги и общины на карантин. Интересно, что это было до Песаха и люди скупали как товары на седер, так и все запрещенные на этот праздник продукты — крупы, мучное. Мы также запустили доставку, работаем по старинке: люди звонят, говорят, что им нужно, мы скидываем фотографии товаров по WhatsApp, они выбирают, мы комплектуем заказ и отправляем его на такси. Когда всё успокоится, ситуация наладится, мы планируем наконец-то заняться сайтом, создать полноценный онлайн-магазин с корзиной заказов», — рассказывает Илан Остроброд, владелец «Кошер Гурмэ».
При этом продажи, по его словам, не сильно упали: может быть, физически в магазин стало приходить меньше людей, но число заказов и их объемы, кажется, даже увеличились. Правда, из-за отмены общественных седеров на Песах сократились поставки в синагоги и общины, а они всегда были важными клиентами.
Самое трудное — соблюдать меры безопасности в магазине. Если продавцов, кассиров и других сотрудников можно обязать носить маски, перчатки, дезинфицировать все поверхности, то контролировать посетителей гораздо тяжелее. «Например, в пятницу утром перед шаббатом кто-нибудь встречает в очереди знакомого, у них завязывается диалог — и всё, все забывают про дистанцию», — говорит Илан.
Хава Полонская: «Нам пришлось просить провайдеров подключить целый дом»
Хава Полонская и ее семья (фото: Eli Itkin)
Эксперимент с удаленным обучением заметно повлиял на привычную работу школ. Административный директор еврейской школы для девочек «Бнот Менахем» Хава Полонская рассказывает, что переход в онлайн дался непросто как родителям, так и учителям. Долгое время не могли найти платформу, которая подходила бы всем — и израильским учителям, и российским. В итоге остановились на Zoom. Когда карантин только начался, в школе переживали, что секретари останутся без дела. В результате получилось с точностью наоборот: с 9:00 до 14:00 им даже некогда вздохнуть — секретари должны контролировать процесс подключения учащихся к уроку. Причем, если в старшей школе три класса, то в средней и начальной — по восемь. Решение привлекать секретарей к занятиям связано еще и с тем, что учителям, которые тоже работают из дома, иногда приходится переключаться на своих детей — у многих их несколько, есть и грудного возраста.
Сама Хава — мама четверых детей, поэтому наблюдает за учебным процессом с обеих сторон: «В первый день дистанционного обучения я чуть не сошла с ума. У каждого что-нибудь не работало, интернет отключался. Я бегала между комнатами детей и только отвечала на вопросы: «Мам, почему не включается?», «Мам, почему не работает?». Тяжелее всего с младшей: она в первом классе, ей учеба вообще пока не интересна, она всё время отвлекается, хочет взять в руки телефон, поиграть с собакой. Постоянно приходится ее контролировать и параллельно отвечать на сообщения по работе школы».
Хава добавляет, что по сравнению с другими семьями им повезло: у каждого ребенка есть отдельная комната и свой компьютер или планшет. С началом дистанционного обучения оказалось, что у некоторых нет технических возможностей заниматься дома. «Я собрала список всех, кому необходимы компьютеры, передала их школьному администратору, он всё заказал, сис-
админы всё настроили. Нам важно было передать технику, с которой ни родителям, ни детям не придется самим разбираться. У нас в школе есть очень религиозные семьи, где все пользуются кнопочными телефонами. В одном случае нам даже пришлось звонить провайдерам, чтобы дом подключили к интернету», — рассказывает Хава.
Администрация школы быстро поняла, что их задача — помочь не только с образованием, но и обеспечить семьи всем необходимым. В первую очередь речь шла о тех, у кого близкие оказались в больнице с коронавирусом. «Мужа госпитализировали, жена осталась одна с пятью детьми. Я ей сказала: «Я — твой 911. Пиши мне по любому вопросу». Она обращалась ко мне за самыми элементарными вещами: нужен шампунь, памперсы, еда. Водителю мы объяснили, как делать бесконтактную доставку, — он просто звонил в дверь и оставлял всё необходимое у порога», — говорит Хава.
Одновременно с этим школа решает еще два вопроса. Во-первых, обеспечивает интересными игрушками детей от 0 до 6 лет, чтобы помочь их родителям придумать, как занять младших, пока старшие учатся. Во-вторых, старается доставить всем питание, чтобы еда всегда была на столе и взрослые могли об этом не беспокоиться.
Необычные средеры
По словам Хавы, многие родители были уверены, что всё закончится к Песаху. Когда же стало очевидно, что это только начало, члены общины начали думать, как организовать праздник. Для некоторых Песах вне общины стал неприятным сюрпризом. «В России мне никогда не доводилось отмечать этот праздник дома. В этом году мне впервые нужно было решить много технических вопросов, связанных с ним: откошеровать кухню, купить новую посуду, запастись едой на 10 дней. Сам седер мы всё же провели, но очень узким составом. Собрались всего несколько семей, которые держали строгий карантин две недели перед праздником, а потом сдали анализы на коронавирус», — говорит Цви Бихман. Правда, перед самым праздником всё же пришлось поволноваться. «Мои дети контактировали с учительницей, которая заболела коронавирусом, поэтому их начали проверять еще задолго до праздника. Вместе с ними анализы сделали и самому младшему ребенку, которому сейчас полгода. Получили положительный результат. В этот момент стало действительно страшно, хотя никаких симптомов ни у кого не было. К счастью, это случилось в самом начале пандемии, когда анализы брали у всех трижды, плюс постоянно звонили из Роспотребнадзора с просьбой показать ребенка, убедиться, что он нормально дышит. Повторный анализ был отрицательным, видимо, сначала произошла ошибка. Слава Б-гу, всё обошлось и седер прошел отлично», — рассказывает Цви.
Семья Пятигорских впервые за много лет тоже провела оба седера только впятером, без родственников и друзей. «Традиционно у нас на первый пасхальный седер собирается вся семья в широком смысле этого слова, а на второй приходят друзья. В прошлом году в нашей, пускай не самой маленькой, но всё же квартире, было 19 взрослых и 19 детей. На этот раз пришлось всё отменить. Причем я специально не проводил никаких седеров в Zoom, потому что понимал: либо офлайн для детей, либо онлайн — для друзей. Дети не выдержали бы праздник в Zoom-формате. Интересно, что второй седер средний ребенок, которому сейчас 4,5 года, 60 % времени вел за меня. Так как в первый вечер всё проходило в очень узком составе, он быстро уловил последовательность и на следующий вечер уже подсказывал мне, что делать», — делится Александр.
Карантин, Песах и «Шаарей цедек»
Рав Шия Дайч с супругой (фото: Eli Itkin)
Совсем иначе выглядел праздник для тех, у кого сейчас каждый день проходит крайне напряженно. Глава московской еврейской благотворительной организации «Шаарей цедек» раввин Шия Дайч говорит, что с начала пандемии количество просьб заметно увеличилось. К ним стали обращаться и заболевшие, и их семьи, и те, кто потеряли заработок из-за кризиса. Все главные программы организации — «Патронаж», «Бикур холим», обеспечение продуктами питания — стали особенно актуальны сейчас. Пожилым людям водители «Шаарей цедек» доставляют маски — столько, чтобы можно было менять каждый час. Кроме того, им передают перчатки, антибактериальные средства, продукты. Всех водителей научили правилам бесконтактной доставки. Госпитализированные каждый день получают домашнюю еду, которую готовят на кухне под управлением жены Шии.
Как правило, каждый год Шия проводит седер в Бутырской тюрьме. На этот раз сделать этого не удалось, но с помощью раввина Аарона Гуревича заключенным передали мацу. В то же время перед началом праздника всем заболевшим и нуждающимся собирали огромные коробки на три дня — два праздничных и следующий за ними шаббат. В посылку входили продукты и всё необходимое для Песаха, включая одноразовую посуду.
Похороны онлайн
Давид Блох с работниками еврейского кладбища (фото: Eli Itkin)
Пандемия и сопутствующие ей ограничения отразились не только на жизни, но и на ритуалах, связанных со смертью. Глава ритуального ведомства «Хевра Кадиша» при Главном раввинате России Давид Блох рассказал, что они временно перестали делать обряд омовения умершего: решение было принято, исходя из заповеди, запрещающей подвергать себя дополнительной опасности. Кроме того, сотрудники «Хевра Кадиша» следуют рекомендациям Минздрава и хоронят умерших от вируса в закрытом гробу, к которому ближе, чем на метр, разрешается подходить только в костюмах биологической защиты. Впрочем, на само кладбище сейчас можно попасть только на похороны и не более 10 человек. Именно поэтому «Хевра Кадиша» проводит онлайн-трансляцию похорон для близких, тем более что часть родственников не может присутствовать, потому что контактировала с больным коронавирусом и теперь обязана находиться на карантине. «Многие до сих пор сомневаются, существует ли коронавирус. К сожалению, он есть, мы хороним людей из-за него. Важно с пониманием отнестись ко всем мерам. Самоизоляция — это то, что действительно может помочь и вам, и другим», — говорит Давид.
Колонка раввина
Главный раввин Москвы Пинхас Гольдшмидт
К сожалению, коронавирус негативно повлияет на множество бизнес-сфер. Продолжат страдать туристический, гостиничный и ресторанный бизнесы, пассажирские авиаперевозки и сфера развлечений. Думаю, что и религиозные общины пострадают. Ограничения на массовые мероприятия сохранятся и после снятия режима самоизоляции. Проведение мероприятий, которые становятся главными событиями как для спорта и развлечений, так и для полноценной общинной жизни, в ближайшем будущем будет невозможно.
Все общины, которые финансируются средним классом, пострадают. Раньше люди могли давать по несколько сотен долларов на жизнь общины, теперь — нет. Если же поддержка общины осуществлялась, скажем, бизнесменами из списка «Форбс», то они хоть и потеряли огромные деньги, но всё же по-прежнему смогут давать цдаку, как и раньше.
Президент ФЕОР Александр Борода
Мы оптимисты. Эпидемии часто к лету заканчиваются. Если снимут все ограничения, мы, конечно, проведем лагеря. Однако мы полностью полагаемся на Роспотребнадзор, их решение будет отправной точкой <…> У меня было несколько обращений к членам общины. В том числе я говорил, что пандемия — это и возможность сплотить семью. Муж и жена могут больше общаться, родители с детьми могут больше общаться. Вместе с тем, у каждого человека должно быть свое личное пространство. У мужчин — во время молитвы и учебы. В интернете есть документальные свидетельства людей, которые в силу разных обстоятельств оказывались в закрытом пространстве. Натан Щаранский, например, рассказывал, как он много лет сидел в одиночной камере. Всё связано с личным восприятием, а не с размерами помещения.
