Обсудил я как-то интернетные споры на тему обряда капарот с близким родственником. Родственник – человек объективный. “Шулхан Арух” и Рамо уважает в равной мере. А больше, чем защитников животных, ненавидит только борцов с курением и велосипедистов. Хлеб свой он добывает, как и было велено, не какой-нибудь гуманитарщиной, а, как велено, в поте лица своего: землепашеством.
И вот как сельскохозяйственный человек он рассказал мне, что вообще-то в современном птицеводстве новорожденных цыплят первым делом осматривают на предмет половой принадлежности. И, как фараон в Египте, девочек оставляют жить, а практически всех мальчиков бросают в пластиковые мешки и… утилизируют. Делается это для того, чтобы курятина к вашему столу была качественной и недорогой. Делается всеми, кто занимается птицеводством в промышленных масштабах, а не для баловства.
И только в Израиле (ну и в меньших масштабах в других местах компактного и массового проживания иудеев) сотни тысяч птенцов-самцов получают путевку в жизнь. Им дают прожить достаточно долгую, по куриным меркам, жизнь, порезвиться, вырасти в петушков и умереть, как положено настоящим мужчинам, от острой стали. И все только благодаря тому, что они нужны для капарот.
Те, кто делают капарот на кур, знают, что из года в год ситуация с правами кур и петухов улучшается. Им создают просторные загончики, в которых полно вкусной еды, свежего питья и есть вай-фай. Их крутят, поместив в комфортабельные кошелки… А то, что они выглядят грязными, вонючими и полуощипанными – это следствие условий содержания на птицефермах. Где бы их все равно пустили под нож. И мне сложно поверить, что во время промышленного забоя с ними обращаются ласковее, чем во время капарот.
Что касается обвинений в нарушении запрета “цаар баалей хаим”, то это даже не смешно. Нет никакого “цаар баалей хаим”, когда человек делает что-то с живым существом ради удовлетворения своих нужд, даже если при этом животному причиняются страдания. Лишь бы причинение страданий не было бы самоцелью.
Это не говоря о том, что никаких страданий курам не причиняют. Любой, кто знаком с анатомией птичек в рамках школьного курса зоологии, не может не понимать, что заведенные за спину крылья (стандартная хватка) – это их нормальное положение. Куры и петухи в этом положении абсолютно спокойны. В отличие от идиотов-людей, уверенных, что птичкам “заламывают руки”.
Далее идут страшилки про “хшаш авода зара” (“подозрительно напоминает языческие обряды”) и всякое такое. Естественно, на самом деле, ни один еврейский автор, хоть что-то понимающий в своем еврейском деле, ничего подобного никогда не писал. У обряда капарот, безусловно, были противники. Но они говорили про “хшаш даркей эмори” (“слишком напоминает нееврейские обычаи”). Что ж, за символическую плату я готов уличить в систематическом нарушении запрета “даркей эмори”, практически, любого из своих знакомых. И даже, за отдельные деньги, нескольких друзей. Но вот почему-то именно в случае с капарот это вдруг становится так страшно.
Действительно, автор “Шулхан Аруха” постановляет, что следует воздерживаться от совершения обряда капарот (Виленский Гаон, цитируя “Бейт Йосеф”, поясняет почему, ни словом не поддерживая эту позицию). Не только на кур и петухов, а вообще не делать капарот. И те, кто следует его постановлениям (наши братья из восточных общин), безусловно, сделают правильно, если вовсе не станут делать капарот. Но это их внутренние дела.
Нас же, ашкеназских евреев, обязывают постановления Рамо и, разумеется, Альтер Ребе, которые велят нам (“принято в этихстранах”) следовать обычаю делать капарот, не меняя его. На белых петухов и кур. Если нет этих птичек, то на другую кошерную живность, не приносимую на жертвенник: на коров, лосей, жирафов, гусей, уток, лебедей, рыб. А то, что они пишут о красивом и правильном обычае идти на кладбища и там раздавать на милостыню деньги, на сумму всех капарот членов семьи, – это называется “выкуп капарот”. На основании этих постановлений разрешают, в случае, если почему-то сделать капарот на живность нельзя, использовать сразу монеты и купюры.
Наверное, к непреодолимым обстоятельствам можно отнести и любовь к животным. Наверное. Но при этом на другой чаше весов окажется подчеркиваемая всеми законоучителями важность следования обычаям и традициям отцов. А капарот – это обычай аж гаоним еще. Или это мы гаоним подозреваем в жестокости и отсутствии пресловутой “природной этичности”? Или, может, Аризаля, который велел за беременных резать на курицу больше? Или может кто-то думает, что перещеголяет меня в искусстве партийной демагогии и начетничества?
Р-н Шауль-Айзек Андрущак
