Нет лучшего способа извратить какой-нибудь тект, чем процитировать его, вырвав несколько фраз из контекста. Можно, скажем, выставить Пушкина как реакционера, процитировав “души прекрасные порывы”. Примерно так действуют все обвинители Талмуда, выдирая из 5422 страниц несколько фраз, предъявляемых в качестве “доказательств” человеконенавистничества иудаизма.
Кроме того, важно понимать что образы и понятия Талмуда, как и его исторический контекст, иные, нежели у современного читателя. Если иногда в Талмуде под неевреем подразумевается идолопоклонник, то такова была реальность в которой жили мудрецы Талмуда. Монотеитечские религии лишь начали свой путь распространения в мире, и хотя в Римской империи к завершению эпохи Талмуда христианство стало официальной религией, но на практике мораль Танаха еще не была глубоко воспринята людьми.
Второе важное замечание: позицию Торы надо рассматривать в ее целостности. Вся логика еврейского учения не подразумевает разделение его на противоречащие одна другой части. Поэтому при любом обсуждении оценки неевреев в иудаизме надо иметь перед глазами слова Мишны о том, что любой человек любим Всевышним и сотворен по образу Б-жьему.
А теперь разберем несколько наиболее известных примеров “ксенофобии” иудаизма.
Человек или тварь дрожащая
Написано в пророчестве Ихезкиеля (34:31) обращение Творца к еврейскому народу: “И вы – овцы Мои, овцы паствы Моей человеческой вы. Я – Б-г ваш”. Если читать дословно, то написано “человек (адам) вы”. Мудрецы Талмуда анализируют слова пророков прежде всего для уяснения приказов Торы. Поэтому в трактате Бава Меция (114б) они пришли к выводу, что там, где в законе о ритуальной нечистоте мертвого написано “адам” – человек, подразумевается именно еврей. Обидно? Вряд ли. Тем более, что комментаторы Талмуда обращают внимание, что если то же слово “адам” написано с определенным артиклем, то оно относится именно к неевреям.
За осла – ответишь!
Второе “обидное” место: Авраам, поднимаясь на гору Мория, где должен был принести в жертву своего сына Ицхака, говорит оставшимся у подножия его рабу Элиезеру и (согласно устному преданию) Ишмаэлю: “Вы оставайтесь здесь вместе с ослом”. При серьезном анализе текста мы обязаны отнестись к этой фразе не только как к простому указанию места. Речь идет о духовной границе, отделившей в этот момент Авраама и Ицхака от всего остального мира. В Талмуде это место трактуется с опорой на совпадение написания слова “вместе” (“им”) и слова “народ” (“ам”), то есть “народ похожий на осла” . Это толкование используется для обсуждений отличий статуса раба от статуса свободного как еврея, так и нееврея. Раши комментирует эти слова: “Как животное, ребенок которого не вьется около отца, так и у раба нет генеалогии, восходящей по мужской линии.”
Иногда – вне Талмуда, в более аллегорическом контексте – эти слова применяют и чтобы подчеркнуть отличие евреев, жизнь которых основана на заповедях, от всего остального мира, которого эти заповеди не обязывают – по аналогии с Авраамом и Ицхаком отделившимся от всего мира. Обидно для нееврея? Возможно. Хотя обижаться на сравнение с животным люди стали лишь с расцветом гумманизма, а осел вовсе не презренное животное в иудаизме, наоборот, редкое явление заговорившего животного приводится именно на примере ослицы Билама (Валаама).
Всех перебить!
Наконец, третий пример, наиболее сокрушительный. “Сказал рабби Шимон бар Йохай: “Хорошего (или во втором варианте, кашерного) среди гоев – убей””. Фраза эта (из Иерусалимского Талмуда) ошеломляющая, почище Пушкина. Но давайте посмотрим на ее контекст. А контекстом является разбор текста о преследовании евреев при выходе из Египта конницей: “И взял (Фараон) шестьсот всадников”. Спрашивает мидраш, а откуда сохранились в Египте лошади? Ведь была казнь – падеж скота, после которой “погиб весь скот египетский”. Ответ: это были лошади богобоязненных египтян, которые верили, что будет наказание, и потому спрятали свой скот до падежа. И вот теперь эти лошади используются для преследования евреев. Контекст этих слов – война с египтянами, поэтому логично их понимание, приводимое комментаторами: поведение в момент войны, когда лучший по своим моральным качествам противник представляет собой угрозу для жизни тебя, твоих близких и твоего народа. Ты не обязан ждать, пока он нарушит одну из семи заповедей – убийство, и можешь убить его защищаясь. В другой ситации остается в силе запрет убийства, который распространяется на всех людей. Так понимают эту фразу комментаторы Талмуда, и так она закреплена в еврейском законе.
Эти три примера я привел, ничего не скрывая и не пытаясь приукрасить. Могу с достаточной уверенностью сказать, что нет в еврейском мире чего-то иного, принципиально отличающегося от разобранных случаев. Евреи ценят свою самобытность, заповеди данные им (хотя и это не делает их закрытым клубом, поскольку, как известно, существует процесс гиюра1), но в этом нет негатива по отношению к другим народам. Есть отрицательная оценка преступного и аморального среди них, но это никогда не мешает помнить о главном предназначении народов мира – служить Всевышнему, через данные им семь заповедей.
