Некоторые предметы в нашем доме каким-то мистическим образом все время пропадают. Похоже, где-то в квартире есть черная дыра, которая питается исключительно отвёртками, батарейками и ножницами. Ножницы больше всего ей нравятся крупненькие, мясистые – канцелярские и кухонные. Но не брезгует дыра и маникюрными. Небось, щелкает их как семечки. Садится вечером, сериальчик включает, а в руках у нее тарелка с любимой солёной смесью – маникюрные ножницы, пинцеты и батарейки всех видов. Маленькие кругленькие “таблеточки”, пальчиковые, мизинчиковые. Ммм! Объедение! Так и вижу эту картину. Чёрная Дыра сидит на своем чернодырном диване и, энергично хрумкая, уничтожает все эти, так нужные мне, предметы.
По крайней мере, это единственное логичное объяснение происходящему. Не могут же мне врать эти четыре пары наивных детских глаз.
– Мы не брали, мама! Честно! Мы не знаем где это!
– А где? Где тогда ножницы? Я недавно покупала три пары! – нервничаю я, – Где хотя бы кухонные? Зачем вы их берете?!
– Я не брал!
– И я не трогал! Я только давно брал один раз и вот сюда на место положил.
– Я тоже не брала!
– Я вообще уже сто лет никаких ножниц не видел!
В такие моменты я начинаю носится по дому в поисках ножниц, издавая при этом угрожающие вопли умеренной громкости. Звучат такие слова как “почему?”, “Что ж это такое?!”, “Сколько можно?!”, “Это невозможно!”, “Мне что, все под замок прятать?!”
Мне кажется, что я сею страх и ужас, но никто не пугается. На меня смотрят скорее с сочувствием и жалостью. И глаза у них такие честные – честные. Они не врут. В их детской реальности, где позавчера это давнее прошлое, а неделя равняется году, они действительно не брали никаких ножниц. В последние несколько часов, я имею в виду. Ну, или дней. Тут от возраста ребенка зависит.
Эти пропажи почему-то всегда выводят меня из себя. Я вроде бы нахожусь у себя дома, а нужно быть настороже, будто ты на каком-то средневековом восточном рынке – отвернулся, вещь уже пропала. Такое чувство ненадежности даже в самом надёжном месте. В эти моменты из подсознания прорываются фразы и интонации моих родителей, я выдаю что-то вроде: “В этом доме невозможно ничего найти! Какой-то бермудский треугольник, а не дом!”. Бедный дом. Он-то не при чем совсем. Да, пожалуй, заведу психотерапевта и обязательно поговорю с ним об этом. Потому что – деваться некуда – надо смириться. Дети-с.
Вчера вообще новая простынь пропала. В упаковке. Буквально за полчаса бесследно испарился предмет размером с кирпич. “Вот я был, и вот меня не стало”.
Сомнений в том, кто стал пособником и, не побоюсь этого слова, организатором побега розовой простыни в форме кирпичика, не было. Пособник и организатор, в лице одной маленькой девочки, уже и сам был не рад, сидел на кровати, размазывал по этому самому лицу слезы и требовал найти розовую простынку, без которой невозможно не то что спать, а жить вообще. Девочка страдала, но помочь ничем не могла.
По всей видимости, тот момент, когда она забрасывала простынь в неведомые дали, мозг стёр из памяти как травмирующее воспоминание. Хотя, о чем я? Он наверняка даже не стал записывать. Мы всей семьёй перевернули и перетряхнули весь дом, но простынь-кирпич так и не нашли.
Этот текст я писала в два раза дольше, чем могла бы. Потому что периодически вскакивала и принималась шарить в шкафах, заглядывать за них и ползать под кроватями, бормоча “не, ну не может же быть, ну как же так?!”. Но нет. Пока безуспешно. Буду держать вас в курсе.
Впрочем, скорее всего, мисс Черная Дыра уже уютно завернулась в розовую простынку и доедает последние, и потому самые вкусные, большие зелёные кухонные ножницы. Чёрная Дыра, если это ты, если ты меня слышишь, пожалуйста, верни простынку. И вы, друзья, если вдруг встретите розовую простыню в форме кирпичика, передайте, что мы ждём ее дома.
Автор: Эстер Мирецкая
