1. Благословение на крембо
«Какое благословение произносят на крембо?» – этот вопрос задают дети уже многие годы, я помню его ещё из своего детства. Крембо воспринимается как специфически израильский вид сладостей, хотя его разработали ещё двести лет назад в Европе. Это воздушный крем из яичного белка, уложенный на круглое печенье и глазурованный шоколадом (его название так и расшифровывается – «крем бо», в нём крем). В Израиле он считается «зимним мороженым», к тому же крембо – не молочный, так что можно угостить им детей после мясной трапезы. Проблема с благословением в том, что печенье как таковое считается более «существенной» едой, чем крем и шоколад, но с другой стороны, в самом крембо главное – именно крем и шоколад. Год за годом и поколение за поколением израильские дети задают родителям всё тот же вопрос.
В шабат утром, перед молитвой, я подозвал двух детей, проходивших мимо меня и моего гостя из Израиля в синагоге, и спросил: «Какое благословение произносят на крембо?» Дети сразу ответили: «Это зависит от того, что для тебя главное. Если ты ешь крембо в первую очередь ради печенья – то «мезонот», а если в первую очередь ради крема – то «шеѓаколь».
И тут я задал следующий вопрос: «Кто из вас ел когда-нибудь крембо?» Дети ответили: «Мы его даже никогда не видели». Гость из Израиля был поражён. «А откуда же вы знаете ответ на мой вопрос?» «Мы учили в хедере, что благословляют на разные виды десерта, и учитель привёл в пример израильскую вещь под названием “крембо”»…
«Так скажите спасибо гостю из Израиля, сидящему рядом со мной», – сказал я. «Он привёз на этой неделе несколько ящиков крембо из Израиля, и после молитвы все дети, которые молились хорошо, получат его».
Вы понимаете, что это стало хорошим стимулом к прилежной молитве детей в этот шабат. Мы с израильским гостем тоже были рады, тому, что дети рады, и наша молитва также прошла в позитивной, возвышенной атмосфере.
2. Молитва коѓена
Четверг, утро, первый день локдауна. На улицах гораздо меньше людей и машин. Я иду в Центр социального обеспечения на работу, и вижу, что передо мной идёт, опираясь на большой зонтик, знакомый мне человек. Он высокого роста, немного сутулится – всё же прожил много десятков непростых лет. «А гит морген», – приветствую я его.
«Я родился недалеко от Киева, а обрезание мне сделали в синагоге Бродского в центре Киева, и назвали меня Авром-Борух, а фамилия моя Коган. Я хорошо помню молитвы в синагоге Бродского. Когда мне было шесть лет, началась война, отца призвали в армию, откуда он не вернулся. Восемьдесят лет назад, в октябре, нацисты согнали всех евреев Киева в овраг Бабий Яр, чтобы их там расстрелять. Мы избежали этого расстрела, потому что нас уже не было в Киеве: моя мама была врачом, и её тоже призвали в армию – в военный госпиталь. Он разместился в Челябинске. После войны мы вернулись в Киев, в нашу старую квартиру, и обнаружили, что евреев в Киеве больше нет – и что наши соседи-украинцы очень этим довольны и всячески дают нам понять: было бы хорошо, чтобы нас тоже в Киеве не было. Мы переехали в Москву и поселились в этом районе, в Марьиной Роще. Тогда здесь не было этих современных домов. В 1952 году во время «дела врачей» по всей стране массово увольняли врачей-евреев, и мою маму уволили, а меня травили в школе – сын «врача-убийцы»… Даже если человек хотел забыть о своём еврействе, ему не давали этого сделать. Поэтому я оказался в старой синагоге Марьиной Рощи, а теперь – и в новой…»
У моего собеседника уже практически нет семьи. Мать и жена давно скончались, сын у него один, живёт в США, холост. Поэтому он относится к молящимся синагоги как к своей семье. Каждый день приходит он на молитву. «Вы не боитесь заразиться коронавирусом?» «После всего, что я пережил в жизни, я уже ничего не боюсь. Я полагаюсь на Б-га», – отвечает он мне со спокойной улыбкой.
3. Бабушка и тысячи правнуков
Вчера вечером в доме послышался телефонный звонок; это мой тесть напоминает моей жене, что сегодня пятидесятая годовщина смерти «бобе Перл», бабушки Перл. Я подошёл к буфету и вынул старый серебряный подсвечник, на котором выгравировано имя «Перла», поставил на него суточную свечу, и моя жена зажгла её со словами «Ради вознесения души бабушки, Алты-Перл, бат Яаков-Ноах». Я налил себе и жене чаю: «Расскажи какую-нибудь историю о бабушке Перл».
«Бабушка и дедушка жили в городе Суник, в Польше. До начала Второй мировой войны у них уже было десять детей. В 1939 г. их, как и многих польских евреев, переселили в Сибирь, в рабочее поселение. Оттуда они попали в Узбекистан, в Самарканд. Там дедушку, р.Шалома, арестовали, и он скончался в тюрьме от побоев. Бабушка приложила большие старания, чтобы получить его тело для еврейского погребения. Ей было 39 лет, одна с девятью – к тому времени – больными детьми. Она должна была заботиться об их еде, одежде, и – главное – об их духовном облике. Для неё было важно, чтобы мальчики учились в подпольной хабадской ешиве в Самарканде. Когда кончилась война, она после многих приключений попала в Страну Израиля, и в дороге также постоянно заботилась об еврейском воспитании и образовании детей. Я её не застала, но зовут меня так же, как её. И сегодня в мире живут более трёх тысяч внуков, правнуков и праправнуков бабушки Перл – большая часть их соблюдает заповеди!»
Да будет память бабушки Перл благословенна.
Фото недели: подарки отцов
Вот кульминационный момент празднования бар-мицвы. Перед этим тоже были волнующие моменты: когда мальчик бар-мицва повторял наизусть маамар Любавичского Ребе, когда выступали дедушки, когда мальчика поздравлял Главный раввин России р.Берл Лазар. Но сейчас к микрофону подходит отец. Он благословляет гостей и благодарит их за приход, рассказывает о своих чувствах в этот момент и обращается к сыну, сидящему во главе стола: «В день, когда ты достиг возраста заповедей, я дарю тебе особенный подарок…» Юноша подходит к отцу и принимает из его рук доллар Ребе!
Эта сцена повторялась дважды. Каким образом?
В понедельник на этой неделе р.Мордехай Вайсбергподарил своему сыну Шмулику доллар, который он сам получил из рук Ребе, а в среду р.Ицхак Володарский подарил свой доллар Ребе своему сыну бар-мицве Яакову-Симхе. Мазаль тов, желаем отцам много хасидского нахата!
