«Ведь это маме Рохель!» / Почему Авраѓам не вел переговоры об освобождении заложников / 250 лет – лучшие ножи для шхиты / Самая тяжелая работа
1. Пусть она молит о милосердии к ним
Вчера утром я ввел в навигатор адрес: «Могила Рахели».
Я слышал, что комплекс могилы Рахели в этом году будет закрыт в день йорцайта праматери, 11 мархешвана, но сердце не давало мне покоя: если уж я здесь, я поеду на юг Иерусалима и попытаюсь подъехать как можно ближе. Нам велено прилагать максимальные старания, а там – Всевышний сделает то, что лучше.
Я остановился на контрольно-пропускном пункте, что на Дерех Хеврон, оттуда дорога идет дальше в Бейт Лехем. Я прочитал главы Теѓилим и назвал имена членов моей семьи.
Тысячи лет назад Рахель была похоронена своим мужем, праотцем Яаковом, именно здесь. Мидраш говорит: «Почему праотец Яаков захотел похоронить Рахель при дороге в город Эфрата, он же Бейт Лехем? Увидел Яаков в провидческом духе, что здесь будут проходить изгнанники в Вавилон, поэтому он похоронил Рахель при дороге, чтобы она молила Всевышнего о милосердии к ним».
А сейчас мы находимся в таком отчаянном изгнании, что еврейские полицейские не позволяют евреям приближаться к этому святому месту, чтобы в йорцайт «мамы Рахели» помолиться на ее могиле! И не из-за какого-то коварства – нет, заботясь о нас. Полицейские заботятся о том, чтобы нас не постигло несчастье, ведь комплекс могилы Рахели находится в середине застройки населенного арабами города Бейт Лехем. Абсурд на абсурде. И начался этот разрывающий сердце абсурд с кровавого убийства более тысячи евреев в святой праздник Симхат Тора. Подлые убийцы знают наш календарь и выбрали этот день не случайно!
На обратном пути я вспомнил то, что было тридцать лет назад. Один Всевышний знает, что за массовый психоз охватил тогда израильских политиков. Люди, разумные во всем остальном, поверили в то, что убийцы, не отказываясь от своих кровавых целей и не раскаиваясь в содеянном, заключат с Израилем мир, да еще будут его соблюдать. Тысячи евреев заплатили жизнями за этот психоз. В рамках соглашения с Арафатом могила Рахели должна была отойти к палестинцам как часть города Бейт Лехем. Многие пытались отвратить это зло, но безуспешно. Депутат кнесета рав Менахем Поруш попросил о встрече с тогдашним премьер-министром Ицхаком Рабином. Он пытался убеждать и вдруг – в нарушение «дипломатического этикета» – он подскочил к премьер-министру, схватил его, затряс (так!) и закричал: «Реб Ицхак, ведь это маме Рохель!» – и заплакал горючими слезами. Рабин сказал: «Менахем, успокойся, ты сейчас потеряешь сознание». Рав Поруш в ответ: «Как же мне успокоиться, если ты хочешь оставить могилу маме Рохель за забором?» Рабин побледнел и сказал: «Дай мне время разобраться», но рав Поруш не успокаивался: «Никакого времени, сейчас же решай!» Рабин тут же позвонил Шимону Пересу, который был министром иностранных дел, и сказал ему: «Что касается могилы Рахели – я хочу, чтобы мы обсудили этот вопрос еще раз». Они обсудили, а потом еще раз обсудили, и могила Рахили осталась в еврейской зоне контроля. Бабушку Ицхака Рабина звали Рахель, его сестру зовут Рахель – не это ли сыграло роль? Или «еврейская точка» пробудилась в нем?
2. Не разговаривать, а бить
Четверо царей из Вавилона пришли в страну Израиля, чтобы подавить восстание пяти местных царей, правителя Сдома и городов вокруг него. Правитель Сдома потерпел поражение, все жители были захвачены в плен и угнаны в рабство. Среди них был и Лот, племянник Авраѓама. Беженец, которому удалось спастись, пришел к Авраѓаму и рассказал ему о случившемся. Авраѓам вооружил кого смог и чем смог и погнался за войском «четырех царей», которые уже двигались на север. Во внезапной ночной атаке он победил их и освободил Лота и других пленников.
Можно задать простой вопрос. Речь шла об освобождении пленника. Почему Авраѓам сначала не попытался начать переговоры, выкупить племянника, достичь соглашения, а сразу бросился в бой?
Такой вопрос на этой неделе задал мой отец. И сам же ответил на него, цитируя святую книгу «Ор ѓа-хаим»: «Вот причина того, что Авраѓам не начал сперва переговоры. Писание говорит: «и захватили в плен Лота, племянника Авраѓама». Раз напавшие знали, что пленник – племянник Авраѓама, и все равно увели его в рабство, тем самым они провозгласили, что враги они Авраѓаму. Потому и не начал Авраѓам переговоры, но погнался за ними и поразил их».
Мой отец пояснил свою мысль. Враги знали, что их пленник из рода Авраѓама-иври, и все равно увели его. Это первый пример ненависти к евреям именно за то, что они евреи. С такими людьми мы не разговариваем, мы их бьем!
Сейчас эксперты разбираются, когда именно ХАМАС начал планировать свой набег, единственной целью которого было убивать и еще раз убивать евреев. Для меня ответ прост: в тот день, когда израильское правительство подписало «сделку Шалита». Вы помните это: двенадцать лет назад пленного израильского солдата обменяли на 1027 палестинских заключенных, из которых 280 были приговорены к пожизненному заключению за планирование и подготовку терактов против евреев. Несмотря на однозначное постановление наших мудрецов, благословенной памяти: «нельзя выкупать пленников дороже их стоимости, чтобы не стали разбойники захватывать евреев, дабы получать от этого выгоду»! Уже тогда всем было ясно, что эта сделка принесет горе и страдания израильтянам, и гражданским, и солдатам, и взрослым, и детям. Тем не менее сделка была подписана. Они, видите ли, «перед освобождением обещали больше так не поступать»! За это наш премьер-министр ответит и перед небесным судом, и перед судом истории. Ведь некоторые из освобожденных тогда террористов участвовали в кровавом набеге три недели назад. И главное – ХАМАС понял, что если захватить еврея в плен, Израиль будет плясать перед ним на задних лапках и на все пойдет.
С тех пор мы поумнели, и в эти дни убийцы заплатили и еще заплатят за все, но – силы небесные! – почему для того, чтобы мы поумнели, понадобилась смерть более тысячи евреев?!
3. «Но какая моя в этом вина?»
На этой неделе я впервые познакомился с производством ножей. И хотя я не производитель металла, не занимаюсь металлообработкой и не продаю их, знакомство было интересным!
«Я продолжаю семейную традицию, длящуюся около 250 лет. Наш предок открыл свою первую фабрику в Польше, она развилась в производство с сотнями рабочих. Во время Второй мировой войны его правнук сумел убежать, а после войны вернулся в Польшу и понял, что еврею там больше нечего искать. Тогда он репатриировался в Израиль, открыл небольшую фабрику, и вот я продолжаю традицию. Фабрика М. Дзялушинского в Тель-Авиве, производство ножей для шхиты!» Хозяин достал приготовленную для меня посылку и с улыбкой сказал: «Уже несколько лет мы посылаем наши ножи в Россию. Некоторым образом круг замкнулся. Во время первой мировой войны мой предок бежал в Россию и делал там ножи для шхиты».
Еврейский закон придает большое значение законам убоя. Употребление в пищу мяса животных или птиц возможно только после забоя согласно всем законам. А цель этих законов состоит, среди прочего, в том, чтобы животные испытывали как можно меньше страданий при смерти.
Забой согласно ѓалахе осуществляется путем глубокого и быстрого надреза шеи животного острым и гладким ножом без малейших выбоин, называемым «халаф». И любой, кто хочет стать резником, в дополнение к тщательному и долгому изучению законов забоя должен много тренироваться, чтобы наточить нож так, чтобы лезвие было совершенно острым и гладким. Хозяин предприятия показал мне вместе с ножом различные точильные камни, предназначенные для идеальной заточки ножа, каждый по порядку, и рассказал, как эти камни добывают или изготавливают.
Известно, что в 5571 (1811) году Алтер Ребе отправил мудрецам Вильны ответ на письмо, в котором они жаловались на хасидов Вильны: те, по их словам, «подводят многих под нарушение заповеди». Виленские мудрецы не принимали использование «ножей с косой заточкой». Алтер Ребе решительно отверг претензии виленских мудрецов.
«Косая заточка» вызывала ожесточенные споры на протяжении десятилетий и чуть не расколола еврейский народ на две общины, но в конце концов положение спасло появление стали. Стальные ножи можно заточить сколь угодно остро, косо и прямо, и лезвие не сломается! Так что эта норма было принята всеми. И в настоящее время нет резников, которые не пользовались бы исключительно ножами с заточкой по указаниям Магида из Межерича и его ученика Алтер Ребе.
«Когда мой тесть открыл завод в Тель-Авиве, он отправил заказ на сталелитейный завод в Швеции. Однако они принимают заказы только на тысячи изделий, а не на десятки или сотни, и шведы не согласились принять заказ. Мой тесть ответил им: «Перед войной я покупал у вас много заготовок для ножей, как и мой отец, как и мой дедушка и прадедушка. Перед войной в Польше было много евреев. Страшная война разрушила еврейскую жизнь Польши и наш завод, но какая моя в этом вина?» Шведы поняли – и с тех пор мы единственные, кто получает от них качественную сталь даже в небольших заказах», – рассказал он мне, продолжая объяснять, откуда берутся красивые и специальные камни для полировки ножей.
Я заплатил и унес с собой драгоценную посылку для моего сына, просившего привезти этот уникальный товар из Страны Израиля.
Фото недели: Часы тикают
«Поехали, встретимся через полтора часа у ворот 22 кибуца Реим». Это название уже три недели отдается болью в сердце каждого еврея. На пути мне встретились различные полицейские и армейские блокпосты, и только при наличии специального разрешения машинам разрешается продолжать путь дальше на юг. Добро пожаловать в «отеф Аза», район вокруг сектора Газы.
Рано утром в понедельник я прилетел в Израиль, чтобы навестить родственников по важному делу. Мой друг Хаим Вайнгартен, руководитель оперативного отдела организации ЗАКА, узнал о моем визите и попросил меня присоединиться к группе, которая снова должна выехать на поле минувшей бойни: ведь я директор ЗАКА во всей России. В тот день прошло уже 16 дней с момента бойни, но для ЗАКА все еще есть работа! Святая работа по вывозу всех останков погибших. До сих пор десятки людей числятся пропавшими без вести. Возможно, их тела лежат где-нибудь под открытым небом…
Хаим Вайнгартен связал меня с капитаном Хаимом Отмазгином, командиром специальной группы ЗАКА, и к моменту прибытия остальных членов я услышал от него короткий рассказ о том, что он пережил с тех первых часов. Добровольцы ЗАКА – а это «харедим» – немедленно оставили семью и работу, и днями и ночами обследовали все пространство, собирая тела и пролитую кровь. То, что они видели, превзошло преступления нацистов. Нужны железные нервы, чтобы работать со следами этих преступлений и тщательно выполнять свой долг.
Тихая загородная атмосфера, но каждые несколько минут издалека слышны взрывы. На отдалении от нас стоят ряды танков, каждый поворот дороги патрулируют солдаты. У дороги до сих пор стоит длинная вереница машин, на которых сюда приехали евреи – все эти машины изрешечены пулями. Здесь и там валяются черные мотоциклы, на которых сюда примчались убийцы из Газы.
Итак, мы получили подробные инструкции, оделись соответствующим образом, маски, перчатки – и после одобрения саперов приступаем к работе. В определенном районе, прилегающем к военной базе, были обнаружены несколько тел. После резни их вывезли, и теперь нам нужно проверить и выяснить, кто они. Раскрываются знаменитые пакеты организации ЗАКА и начинается сбор останков, наклеивание наклеек с данными, ввод их в особую аппликацию. Такой работы нет ни у какого народа в мире.
В кармане одного из тел находим Коран и понимаем, что это труп проклятого террориста. Один из волонтеров рассказывает мне, что неделю назад на одном из тел террористов он нашел гранату. Пришлось вызывать саперов. А если бы он был неосторожен?..
Вот мертвая рука, на ней часы. Это часть трупа террориста. Прошло две недели с тех пор, как эта рука оборвала жизни евреев. Террорист разлетелся на куски благодаря самоотверженности героических еврейских солдат, но часы продолжают идти.
Как будто сигнализируют: «замедленная бомба» террора все еще тикает. Война не кончена.
