“И построят Мне святилище, и Я буду обитать среди них… И сотки завесу из скрученных вместе нитей льна, голубой шерсти, багряницы и червленицы… И будет у вас завеса отделять Святилище от Святая Святых… И сделай ограду двора, в котором будет стоять Святилище (Мишкан)… Длина двора – сто локтей, пространство двора – пятьдесят на пятьдесят локтей…”
Шмот, 25:8; 26:31,33; 27:9, 18
Сказали Мудрецы, что Всевышний сотворил мир, поскольку “возжелал, чтобы было Ему жилище в нижних мирах” (Мидраш Танхума, Насо, 16; Тания, гл. 36). Иначе говоря, физический мир должен сделаться для Б-га домом – средой, восприимчивой к Его Истине и проявляющей ее.
Когда народ Израиля в Синайской пустыне воздвиг Святилище (Мишкан), – это было самой первой попыткой создать для Б-га дом. 15 материалов – “золото, и серебро, и медь, и голубую шерсть, и багряницу, и червленицу, и лен, и козью шерсть, и шкуры бараньи, окрашенные в красный цвет, и шкуры тахашей, и стволы акации, масло для Меноры, благовония для масла помазания и ароматного воскурения, ониксы и другие камни, вставляемые в эйфод и хошен” (Шмот, 25:3-7), – олицетворявших три царства: животное, растительное и минеральное, были использованы для этого сооружения, в котором совершалась служба Б-гу. Когда Б-г явил Свое присутствие в Скинии, она стала прообразом исполнения Б-жественной цели творения – “жилище Ему в нижних мирах”.
Скиния представляла собой удлиненное строение протяженностью 30 локтей с востока на запад и 10 локтей – с севера на юг и 10 локтей в высоту (примерно 15х5х5 метров). Три стены Скинии, северная, южная и западная, были образованы балками из акации, покрытыми золотом. Крыша Скинии была трехслойной: сперва ее покрывали коврами, сплетенными из голубой шерсти, багряницы, червленицы и льна, на них набрасывали покрывало из козьей шерсти, а поверх натягивали шкуры животных.
С восточной стороны Скинии стена отсутствовала – ее заменяла завеса (масах, или “экран”), натянутая на пяти столбах. На расстоянии 10 локтей от западной стены помещалась другая завеса (парохет), висящая на четырех столбах, – она разделяла Святилище на два помещения: внешнее, 20х10 локтей, непосредственно Святилище, и внутреннее, 10х10, Святая Святых. В Святилище располагался “золотой алтарь”, на котором возжигались благовония (кторет); “стол”, на котором лежали хлеба приношения (лехем-апаним); Менора, семь светильников которой возжигались каждый день, ближе к вечеру, чтобы горели всю ночь. В Святая Святых находился увенчанный двумя отлитыми из цельного куска золота ангелами (крувим) Ковчег Завета со Скрижалями, и вход в это самое сокровенное место был разрешен одному лишь Первосвященнику (Коэн-Гадол) однажды в году, в Йом Кипур.
К Скинии прилегало огороженное плетеными полотнищами пространство “двора” (хацер), площадью 100х50 локтей. Во дворе, перед Святилищем, стоял “наружный жертвенник” для всесожжений, на котором приносились Б-гу животные и растительные жертвы (корбанот и менахот). Между жертвенником и Святилищем стояла “умывальник” (кийор), в котором священники омывали руки, прежде чем войти в Святилище или приступить к служению.
Тройная структура Скинии (огороженное пространство, Святилище и Святая Святых), воспроизведенная впоследствии в Иерусалимском Храме, являет собой прототип творения, содержащего Б-жественную цель. Он отражает три основных сферы макрокосма, троичное деление времени, три сферы социума и личной жизни каждого.
Уровни материального
Когда мы бодрствуем, наше внимание по большей части сосредоточено на физических предметах и физической активности: мы едим или готовим трапезу, обдумываем, что бы нам съесть, или зарабатываем деньги на пропитание, или что-то еще – мы прислушиваемся к какой-то из своих телесных нужд или к одному из многочисленных физических объектов, которыми мы обставляем свою жизнь.
Но часто за этой материальностью жизни просвечивает нечто более глубокое. Мы вдруг обнаруживаем, что видим окружающие нас предметы и все происходящее в каком-то ином свете. Осознаем, что человек, с которым говорим, – не одно только тело: в нем есть душа, ищущая внимания нашей души. Мы обнаруживаем, что пища, которую мы едим, – не только пища, но – энергия, приводящая в движение мотор нашей жизни, энергия, которая может быть использована во имя чего-то полезного, конструктивного, даже чего-то духовного. Мы осознаем, что наш дом, мебель, деньги на счету в банке – не просто материальные объекты, не только показатель нашего материального благосостояния, а – инструменты, которые можно использовать ради куда более важных и значимых целей, которые мы всю жизнь мечтали достичь.
В такие моменты кажется, что окружающие нас физические предметы сбросили свою вещественную оболочку, в которую они обычно закованы. И нашему мысленному взору они кажутся легче, воздушнее, чище и будто освещенными изнутри духовным светом. Мы на мгновение как бы заглядываем в саму душу материального мира.
И бывают редкие моменты, – вероятно, только раз в жизни, когда завеса материальности не только становится прозрачной, но спадает полностью. Это моменты, когда мы до конца вырываемся из ее тисков, достигая духовной сущности мира. В такие моменты физическое тело и его физические нужды становятся абсолютно несущественными перед лицом бесконечности и вечности души.
Зоны времени
Эти три видения реальности запечатлены во временных циклах, управляющих нашей жизнью. Еврейский календарь определяет зоны для материальной деятельности, возвышенности, позволяющие увидеть мир в более очищенном состоянии, и пики совершенной духовности.
“Шесть дней работай и делай всю работу свою” (Шмот, 20:9) – велит Тора. А Мидраш в этом повелении усматривает такую же мицву, как в продолжении стиха: “а седьмой день, Суббота, Б-гу… не совершай никакой работы…” Ибо шесть дней в неделю нам заповедано, действуя в условиях физического мира, совершенствовать его, борясь с его материальной личиной. И хотя мы стремимся поддерживать в себе сознание иных, духовных уровней реальности и совмещать это сознание со своей активностью в физическом мире, мир продолжает скрывать свой лик под маской материальности. Та духовная реальность, которая и побуждает нас действовать, пребывает в нашем сознании, но мы не можем увидеть ее в “реальном” мире, в который мы погружены.
Однако на седьмой день физический мир являет нам лик, в котором явственнее различима святость, он утонченнее, чище. Это не значит, что наша жизнь становится менее физической. Наоборот, нам заповедано чтить Субботу праздничной трапезой с вином, красивой одеждой и прочими радостями, доставляющими физические удовольствия (Рамбам, Законы Субботы, 30:3,7 и 14). Однако в Субботу все наши физические действия светятся духовным содержанием. И мы переживаем их, не потакая материальному, а празднуя Б-жье творение.
Пятьдесят с лишним недель в году мы соблюдаем этот цикл – шесть дней материальности, за которыми следует седьмой день, когда “физическое” предстает очищенным, являет нам свою душу. Затем, раз в году наступает Йом Кипур – “Суббота Суббот”.
В “Субботу Суббот” мы отдаляемся от работы, отказываемся от еды, питья и множества других материальных потребностей, отрекаемся от комфорта, чтобы сконцентрироваться исключительно на духовной стороне вещей. В этот день телесный аспект нашего существования полностью отходит на второй план, и наша душа сияет, освободившись от своего физического сосуда.
Народ
На национальном уровне народ Израиля разделен на три категории; для каждой из них определена своя область проявления, являющаяся центром их жизни: дела материального мира, очищенное физическое бытие и полная трансцендентность.
Двенадцать из тринадцати колен Израиля называют собирательным именем “израилиты” – это крестьяне, купцы, политики, те, чья жизнь сосредоточена на делах материального мира.
Одно колено, колено Леви, Б-г избрал для более духовного служения. Это колено включает в себя коэнов (священников), – они совершают службы в Святилище, приносят жертвы, воскуряют благовония, зажигают Менору и исполняют множество иных ритуалов, – и левитов, помогающих коэнам в этой работе.
Б-жественное служение, осуществляемое коэнами и левитами, вовсе не было полностью отделено от жизни физического мира. При заклании жертвенных животных часть сжигалась как жертва Б-гу, но значительное количество мяса по закону съедалось коэнами или теми, кто приносил жертву. Менора давала физический свет, благовония наполняли Святилище физическим ароматом. “Хлеба предложения”, в течение всей недели выкладывавшиеся на “стол”, каждую Субботу делили между коэнами, которые должны были их съесть.
Однако то были священные объекты и действия – физические по форме и субстанции, но окруженные аурой Б-жественности. Мясо было священным, священным был свет, и также аромат был священным. Даже самый обычный наблюдатель мог видеть, что коэны и левиты заняты не обычной деятельностью, но священной работой, их явная цель – служение Б-гу.
Среди священнослужителей, происходящих из колена Леви, один назывался “святым из святых” (Диврей Айамим I, 23:13) – как тот, чья святость превосходила освященное физическое служение других членов этого колена. Он был Первосвященником, которому одному только было заповедано вести жизнь, всецело отстраненную от материальности обычного существования. Первосвященник “никогда не покидает Святилища” (Ваикра, 21:12, – речь здесь идет не о полном запрете для Первосвященника когда-либо покидать Святилище, но о том, что Скиния предназначена ему как постоянное место пребывания) и не принимает участия в социальной и гражданской деятельности, неотъемлемой для жизни обычного человека. Вся его сущность посвящена одному: поддерживать состояние постоянного самоотреченного присоединения к Б-гу.
Мироздание
Человек – вселенная в миниатюре, а мироздание – макрокосмос человека (Мидраш Танхума, Пкудей 3 и др.). Совокупность творения отражена в нашей жизни, а структура нашего существования зеркально отображается в космическом обустройстве.
Потому деление жизни на три сферы – материальную, освященную физическую, и чисто духовную, – отражено в структуре всего творения. По словам Маймонида, “всё сотворенное в этом мире Б-гом подразделено на три категории”. Первая категория – материальный мир: это “творения, которые состоят из материи и формы и подвергаются постоянному воздействию разрушения: тела человека и животных, растения и минералы”. Ко второй категории принадлежат физические сущности, обладающие более “чистой” природой, – они также есть “материя, наделенная формой, однако эти объекты не столь эфемерны, как объекты первой категории”. Третья, наивысшая сфера творения, объемлет исключительно духовные сущности, которые “есть лишь форма, без материи. Таковы ангелы, являющиеся не физическими телами, а различными формами Б-жественной энергии” (Мишне Тора, Законы оснований Торы, 2;3).
Вкус, зрение и обоняние
Скиния, первый дом Б-га на земле, была моделью мироздания, времени, народа Израиля и всякой индивидуальной жизни.
Внешняя зона Святилища, его двор, – самая “материальная” часть. Здесь на “наружном жертвеннике” приносились в дар Б-гу жертвы, которые Он назвал “Своей пищей” (Бемидбар, 28:2). Многие из этих животных жертв употреблялись в пищу коэнами во дворе; некоторые из них и прочими членами народа Израиля – у себя дома.
Двор был не только местом “пищевой” составляющей служения Б-гу, – там же находилось и то, что является другой стороной материальности – отходы. (Напомним: по Маймониду, признаком, определяющим различие между двумя классами физических творений, является то, что одни “подвержены постоянному разрушению”, тогда как другие “не столь эфемерны”.) Пепел, остающийся после чистки двух алтарей и светильников Меноры, относили в специально предназначенное для этого место во дворе (Ваикра, 6:3; Мишне Тора, Законы ежедневных и дополнительных приношений, 2:12; 3:4). Туда же сносили “зоб с перьями”, остающиеся после приношения в жертву птиц (Ваикра, 1:16). Также во дворике складывали черепки от разбитых глиняных горшков, в которых готовилось мясо жертвы, приносимой во искупление совершенного греха. Стояла во дворике и чаша для омовений: коэны, входя во двор Скинии из “мира внешнего”, должны были очиститься от всего материального и грубо-плотского, что пристало к ним, покуда они пребывали вне Храма.
С другой стороны, внешнее помещение Скинии, Святилище, являлось местом для более “тонких” элементов службы, таких как свет (пламя меноры) и запах (благовония, воскуряемые на золотом алтаре). В Святилище также наличествует элемент, связанный с пищей и вкусом – хлеба предложения – однако здесь этот элемент акцентирует более тонкую природу мира, представленного внутренним пространством Святилища. Хлеба предложения обладали особыми свойствами: они не плесневели и не черствели, даже простояв на “столе” всю неделю. Поэтому они тоже олицетворяют более высокую сферу физического мира, которую Маймонид связывает со вторым уровнем творения – со свойственной ему устойчивостью к распаду. Кроме того, хлеба предложения являются субботней пищей, которую дозволено вкушать лишь коэнам, и тем самым подразумевается, что это пища особого рода, выше и чище обычной.
Если вход во двор Святилища дозволен любому из народа Израиля, то доступ в Святилище открыт лишь коэнам, а в Святая Святых входить мог лишь один Первосвященник и то только раз в году, в Йом Кипур, священнейший из дней года.
Святая Святых есть “Суббота Суббот” Скинии: место, где полностью отсутствуют материальное и физическое. Здесь отсутствовал элемент, каким-то образом связанный с “пищей” (точно так же не едят на Йом Кипур, а жизнь Первосвященника не связана ни с чем материальным), даже с “субботней пищей” внешнего помещения Святилища. Единственные службы, отправляемые здесь, – воскурение благовоний (при том, что запах – физический феномен, он лишен тактильности, присущей вкусовым ощущениям и наглядности зрительных восприятий, а потому его почитают “пищей для души” и олицетворением духовности (Талмуд, трактат Брахот, 43б)), а также кропление кровью двух “жертв всесожжения” (животных, от которых не едят ни куска, а целиком сжигают на алтаре), совершаемые в Йом Кипур.
Личная обитель
Повелевая народу Израиля построить Храм, Б-г говорит Моше: “И построят мне Святилище, и Я буду обитать среди них” (Шмот, 25:8). Рабби Ишая Горовиц, автор классического философско-кабаллистического труда “Шней Лухот Абрит” (Шало), отмечает, что Б-г сказал Моше не “Я буду обитать в нем”, но “Я буду обитать среди них”, то есть в каждом из них.
Всякий из нас – это “Святилище”, подлинная вселенная, объемлющая различные пласты времени, пространства и человечества. Святилище, в каждом компоненте которого Б-г может чувствовать себя как дома, будь то его сокровенная глубина чистейшего духа, или его внешнее помещение очищенной материальности, или же внешний двор материальной жизни как таковой.
Источник: записки Любавического Ребе к трактату о Меноре, сделанные в 5699 (1938-1939) году.
Опубликовано в “Решимот”, т.т. 81-85.
