История Ильи Аксельрода – готовый сценарий для фильма: шестилетним мальчиком он с семьей репатриировался в Израиль, в пятнадцать – уже выступал в составе Израильской команды КВН. После – несколько лет работал инженером, но когда на горизонте замаячило тридцатилетие – все бросил и, вложив все силы, начал осуществлять мечту: шутить со сцены и этим зарабатывать себе на жизнь.
Телеведущий, резидент Comedy Club в Израиле Илья Аксельрод рассказал нам о том, как ему удалось поработать на одном телеканале с собственной бабушкой, что такое «патриотизм по-израильски», и почему день перед финальным этапом «Comedy-Баттл» невозможно забыть.
Илья, я знаю, что ты репатриировался в Израиль очень рано, еще ребенком. Расскажи, что ты помнишь об этом времени?
Мне было почти шесть лет. До этого моя семья жила в Минске. Когда вначале 90-х началась так называемая «большая алия», мои родители также решили эмигрировать: но не в Израиль, а в США. Однако, друзья-сионисты уговорили их сделать выбор именно в пользу Еврейского государства. Сейчас, кстати, те самые друзья-сионисты живут в Калифорнии. А мы – в Израиле.
Помню, как в Минске незадолго до отъезда я сидел в коробке из-под телевизора, «рулил» и приговаривал: «Папа, надо ехать!». И взрослые ужасно смеялись. Тогда это была просто эпическая фраза.
Помнишь, как тебя встретил Израиль?
Конечно. Помню, еще перед отъездом мне рассказывали, что в этой стране всегда тепло, много фруктов, деревьев и цветов, но при этом рвать ничего нельзя, это нарушение закона. Поэтому мои первые воспоминания, связанные с Израилем: я все время ем фрукты, но деревья и цветы обхожу десятой дорогой, даже не дотрагиваюсь. Боялся, что меня арестуют. Еще помню, как получил серьезный ожог о машину черного цвета. В общем, сплошные страхи и неудачи меня преследовали.
Как начался твой путь в большой юмор?
С КВН. История «Клуба веселых и находчивых» началась в Израиле с той самой «большой алии» начала 90-х годов. Я же попал в израильский КВН в 15 лет – году в 1998. Сначала играл в молодежной команде, затем – во взрослой. Карьера моя была достаточно успешной: я быстро стал капитаном команды, которая впоследствии завоевала титул Чемпионов Израиля. После этого я еще какое-то время был капитаном сборной Израиля и ведущим Израильской Лиги «Клуба веселых и находчивых», а потом ушел из КВН совсем, потому что мой спортивный интерес на тот момент был удовлетворен, а перспектив стать профессионалом не было.
Но игра в КВН в Израиле, пусть и успешная, в отличие от России не дает путевку на телевидение. Как складывалась твоя карьера дальше?
Именно поэтому я много лет проработал инженером в IT-технологиях. В том возрасте я не понимал до конца, чего я хочу. Я всегда знал, что мне нравится придумывать шутки, мечтал выступать со сцены, но как это может стать профессией и приносить доход – не представлял. Пока на горизонте не замаячило тридцатилетие. Тогда я принял решение уволиться и, наконец, идти воплощать мечту.
То есть как? Ты просто все бросил и стал писать шутки?
Нет, не так просто. Все мои друзья и знакомые всегда знали, чего я хочу. И вот однажды меня предложили познакомить с Семеном Слепаковым, он периодически бывал в Израиле. Я согласился, но шло время, а Семен все никак не приезжал. Тут помог случай. Один человек предложил мне вложиться в организацию концерта в Израиле любого артиста из России. Я согласился при условии, что мы «привезем» именно Слепакова. Тот человек в итоге быстро передумал, а я взял все свои небольшие сбережения, объяснил жене, что это для мечты, и организовал-таки гастроли Семена в Израиле. Так мы с ним и познакомились. Я даже выступил в перерывах его концерта. Слепакову очень понравилось, и он пригласил меня в «Comedy-Баттл», где меня уже заметил Гарик Мартиросян, и где я понял, что могу конкурировать с ребятами-профессионалами.
Что ты чувствовал, стоя на сцене Comedy Club? Было ощущение сбывшейся мечты?
Хорошо помню вот что. В первом сезоне «Comedy-Баттл» было три этапа: первый и второй я неплохо прошел, а третий, заключительный, был буквально через день после второго этапа. То есть я не успевал перед финалом даже вернуться в Израиль, выдохнуть, прийти в себя.
Я никогда не забуду эту ночь перед финалом. Вставал в три часа утра, чтобы еще немного поправить текст, потом долго смотрел в зеркало и понимал, что завтра все может круто измениться. Я такого правда никогда раньше не ощущал: завтра будут всего три минуты на сцене, после которых моя жизнь может стать совершенно другой. В общем, в тот раз я невероятно волновался, и возможно, поэтому «завалил» выступление в финале. После этого молчал целый день. Был шок. Наверное, кому-то тяжело понять, но для меня это очень много значило. Это как Олимпиада для спортсмена, к которой долго и упорно готовишься, чтобы потом за короткий промежуток времени показать все, на что способен.
Но ведь в итоге все закончилось хорошо, ведь сейчас ты участвуешь уже в третьем сезоне «Comedy-Баттл»?
Да, верно. На следующий год после той неудачи я справился с волнением, дошел до финала и хорошо выступил, после чего мне предложили выступить в большом Московском Comedy Club. Кстати, во время того удачного выступления тоже был курьез: вместо прохода на сцену я буквально вошел в зеркало. Все смеялись. Когда я выиграл, даже пустил слезу – это действительно была мечта, которая сбылась. Живя в провинциальной Афуле, никогда раньше я не думал, что буду стоять на центральной сцене Москвы между Гариком Харламовым и Павлом Волей. Я ведь не рос артистом и, честно сказать, даже представить не мог, что это станет моей профессией.
Скажу больше: до сих пор меня очень трогает, когда на гастролях я вижу людей, которые приходят на мои выступления. Недавно я был в Канаде, меня пришли послушать 350 человек. Меня это и радует, и удивляет, и восхищает. С 2013 года я зарабатываю тем, что придумываю шутки. Хотя, конечно, теперь появляются новые горизонты, планы, уже хочется большего. Но главная мечта сбылась, да.
Вернувшись в Израиль после успеха в «Comedy-Баттл», ты стал работать на русскоязычном телеканале – вести программу «Доброе утро, Израиль». Расскажи об этом времени. Какового это – ежедневно вставать в четыре утра и при этом выглядеть бодрым, ведя прямой эфир?
Сначала было сложно, но со временем я приноровился и стал вставать не в четыре, а в 5:20, то есть ровно за час до эфира. Времени хватало только на то, чтобы почистить зубы и пулей вылететь из дома. Пока меня гримировали, читал пару последних новостей. Этого хватало, чтобы провести первые минуты программы, а дальше уже читал новости в рекламные паузы. Это помогало и не засыпать, и вести диалог в эфире. В общем, я адаптировался к роли утреннего ведущего. Программа шла около двух лет, и я очень сожалею, что по сугубо экономическим причинам ее закрыли. Правда, до сих пор часто, когда люди видят меня на рейсе «Москва-Тель-Авив», говорят: «О! Мы вас смотрим каждое утро!». Я смеюсь и отвечаю: «Видимо в записи».
Не могу не спросить про твою замечательную бабушку Дину Яковлевну. Она ведь тоже вела рубрику в программе «Доброе утро, Израиль». Как это получилось?
Бабушка у меня очень яркая. Она всегда хорошо выступала – на каждом семейном застолье была звездой. Как-то раз я узнал, что она осваивает интернет и очень любит передачи про путешествия. Она даже просила меня скачивать travel-истории про мировые столицы и передавать ей на дисках. Конечно, я этого не делал. Я купил ей компьютер и подключил интернет. Но программами о путешествиях бабушка не ограничилась: однажды в Facebook мне пришел от нее запрос на добавление в друзья. До сих пор я рассказываю об этом в своих выступлениях.
Когда я начал работать в программе «Доброе утро, Израиль», мне надо было придумать несколько рубрик. Я как-то сразу вспомнил о бабушке. Предложил руководству канала эту идею. Мы пригласили ее, сняли пилотную версию, коллеги единогласно сказали «да», и понеслось. Бабушка рассказывала зрителям о тонкостях пользования интернетом. Помню, я долго тогда ходил в каком-то непроходящем шоке: мало того, что я работаю на телевидении, так еще и с бабушкой! Это же какой-то сюрреализм.
Чем сейчас занимается Дина Яковлевна?
Она на пенсии. То сажает сад, то судится с теми, кто этот сад разбросал. Бабушка очень деятельная. Как всегда. И я ее очень люблю.
Что доставляло тебе больше удовольствия: работа в прямом эфире для тысяч человек, которых ты не видишь, или выступление на сцене для десятков, сотен людей, но которые прямо здесь и сейчас смотрят и реагируют на тебя?
Мне очень нравилось работать в прямом эфире, но, безусловно, это не так волнительно и захватывающе, как выступление перед залом. Не то удовольствие.
Мне запомнилась работа в эфире во время войны. Казалось бы, война – исключительно негативное явление, но в Израиле оно проявляет много позитивных свойств этой страны. Летом 2014 года, во время обострения палестино-израильского конфликта, я был в самом центре событий и сообщал, например, о том, как жители Ашдода мобилизовались, чтобы собрать посылки солдатам. Очень много тогда было трогательных историй, просто невероятных.
Что такое, по-твоему, «патриотизм по-израильски»?
Во-первых, это большой конкурс на одно место в боевые части израильской армии. Во-вторых, это многие и многие мои друзья и знакомые, которые считают своим долгом регулярно платить налоги и не стараются это каким-то образом обходить и оспаривать. Большинство израильтян верят, что отдавать часть заработанного своей стране – нужно и важно. В-третьих, патриотизм – это когда дети руководства страны служат в израильской армии, учатся в своей стране, остаются здесь работать. Когда никто не стремится уехать за рубеж, даже имея на это возможности. Вера в свою страну – это и есть патриотизм.
