Р-н Александр Фейгин
Существуют сборники, в которых собраны высказывания великих людей. Вам наверняка приходилось их листать, если не читать. Казалось бы, великую мысль следует с равным пиететом принять и от Сократа и от Сухобрюхова. Но нет! Мы хотим знать не только что сказано, но и кем сказано. Это может показаться проявлением косности мышления, конформизма, преклонением перед авторитетами, но если вдуматься, есть в этом подходе рациональное зерно.
В праздник Суккот в еврейских общинах читают “Когелет” (“Екклесиаст”) – сборник изречений царя Шломо (Соломона). Тот самый, в котором рефреном повторяются слова “суета сует”. Вернемся к афоризмам: представьте себе, что идете вы, скажем, по Гончарной набережной в Москве. На не первой свежести тротуаре возлежит бомж. Подбитый глаз останавливается на вас и беззубый рот изрекает: “Фуета фует, все фуета! Какая маза чуваку вкалывать под солнцем?!”. Продолжение вы вряд ли стали бы слушать. Стало быть, важно не только содержание, но и автор. Чтобы сказать, что деньги не стоят ничего, надо быть богачом. Чтобы пренебречь властью, надо быть царем. Чтобы с презрением отвергнуть мудрость людскую, надо быть великим мудрецом. У царя Шломо было все, о чем мог мечтать человек. И всему этому – несметным богатствам, абсолютной власти, великой мудрости – он назвал цену: чесночная шелуха, томление духа, солома на ветру. У него было все, и это все он не ставил ни во что. Но все ли отверг царь-мудрец? Парадоксально, но факт: какие-то цитаты из этой книги знает почти каждый: “суета сует”, “всему свое время”, – а вот концовка книги известна только прилежным читателям: “Выслушаем сущность всего: бойся Всесильного и заповеди Его соблюдай, ибо в этом – весь человек”.
Недаром мудрецы установили обычай читать эту книгу именно в Суккот. Дни праздника приходятся на самую изобильную пору: сбор урожая. Тут-то самое время и напомнить человеку, что не он хозяин жизни, что не все в его руках. Тора говорит: “И разжирел Йешурун, и стал брыкаться” – изобилие дезориентирует, создает иллюзию прочности и незыблемости, гонит прочь из памяти и Б-га, и Закон. Я! Я! Только я! – кричит сердце богатого.
Вывод, завершающий книгу “Когелет”, – “в этом весь человек”, – столь прост, что большинство ученых, принадлежащих к школе “библейской критики”, утверждают, что это – поздняя приписка какого-то резонера. Разумеется, проще отмахнуться от слов мудрости, чем согласиться с ними. Но традиция донесла этот текст, как и весь Танах, без изменений со дня его записи до наших дней.
Мидраш рассказывает: Всевышний открылся Шломо во сне и сказал: “Проси у Меня что хочешь”. Царь понимал, что нет “пользы человеку от всех работ его, которые он выполняет под солнцем… Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и уходит и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы унести в руке…” И попросил Шломо: “Дай слуге Твоему понимающее и мудрое сердце”.
А с рассветом понял Шломо, какой дар принесло ему ночное видение: он услышал пение птиц и понял их язык. Услышал крик осла и понял его, словно тот говорил по-человечески. Не только язык зверей и духов, но и тайные помыслы людей стали внятны его сердцу. Если бы эту историю писали мы с вами, здесь бы и поставили точку. Но Шломо открывает новый виток мудрости: именно на пике могущества – материального и духовного – он и осознает, что все – суета сует, что именно в простой формуле богобоязненности и исполнения заповедей и заключен весь человек.
Да, не случайно установили наши мудрецы обычай читать эту книгу в Сукот. Именно в дни праздника, “дни радости нашей”, именно в пору изобилия оставляем мы уютный дом ради дырявого шалаша, дабы вспомнить, что в этом мире суетно, а что – вечно.
Всего на неделю в году дается нам шанс заметить, что над головой – не крыша, а небо.
