Это был, я думаю, самый значительный вечер в моей жизни. Я впервые встретился с той, с которой вступил в брак и создал дом и семью. Но значительность его не только в этом, а ещё в том, что на следующий день в моей жизни, в нашей жизни, в общей жизни произошёл такой поворот, что я вообще не верил, что солнце ещё раз встанет.
Это было на исходе субботы нашей недельной главы, 25 лет назад. Понятно, что одной из тем нашего разговора с той, которую мне сосватали, был Ребе. Уже два года, после инсульта, он не разговаривал, и все беспокоились о его здоровье. Мы, хасиды, видели свою обязанность в том, чтобы молиться и делать добрые дела в мире во имя выздоровления Ребе.
На следующий день – когда в Израиле было утро воскресенья, а в США ещё исход субботы – мы получили известие, тяжелее которого нет. Отец наш, пастырь наш более не с нами на земле. Любовь к Ребе не знала границ, по слову Ребе люди летели на другой конец света, меняя свою жизнь, Ребе открыл нам смысл нашей жизни и дал нам силы жить еврейской и хасидской жизнью. И вдруг… Как же жить дальше? Кто вообще может думать о сватовстве и свадьбе в этом новом мире? Как будут жить шалиахи Ребе, как будет распространяться его Тора?
*
Мудрецы Талмуда говорят, что святость Второго Храма не исчезла, несмотря на то, что Храм разрушен: «святость прошлого продолжается в будущем». Пространство на Храмовой горе всё ещё несёт на себе «отпечаток» внешнего Храмового двора, внутреннего двора, Святая святых. Я вспомнил об этом, когда три недели назад провёл шабат в Краун Хайтс, в Бруклине, и молился в комнате Ребе и в его бейт-мидраше в знаменитом здании «Севен севенти». А было это в честь вызова к Торе моего сына перед его свадьбой, как принято уже много поколений.
Я видел множество миньянов, и в каждом из них к Торе вызывали женихов со всех концов мира. И вот что поразило меня: эти женихи родились уже после горестного дня 25 лет назад. И тем не менее – насколько они проникнуты духом хасидизма и посланничества! Молитвы, нигуны, уроки, фарбренгены, проходящие в разных углах этого бейт-мидраша одновременно, заставили меня почувствовать, что «святость прошлого продолжается в будущем». Здесь ничего не изменилось!
Неделю назад мы отмечали «семь благословений» после свадьбы моего сына, и проводили мы этот шабат с женихом и невестой, родственниками и семьёй в посёлке Кфар-Хабад в Израиле. Как раз в этот день проводился там «шабат единения перед 3 тамуза», на который прибыли тысячи учеников ешив Хабада в Израиле. И было их столько, что этот шабат предназначался только для учеников старших ешив, а ученики младших ешив провели отдельный шабат неделю назад – иначе бы они просто не поместились во всех залах и зданиях посёлка. И снова я увидел сотни юношей, многих из которых зовут Менахем-Мендл в честь Ребе, и они ведут себя по-хасидски, полны энергии и связи с Ребе.
В Зоѓаре сказано: «Праведник после кончины своей присутствует во всех мирах более, чем при жизни своей». Да, во всех – включая этот мир, мир действия. Сам праведник после своей кончины не исполняет заповеди, но их исполняют его ученики, которых он учил этому и которые идут его путями. Так говорят мудрецы Талмуда: «- Говорю я, что праотец Яаков не умер. – А для чего же плакали плакальщики и трудились могильщики? – Нет, я говорю с точки зрения Писания: пока потомство его живо, и он жив!»
Этот шабат, 25-ю годовщину кончины Ребе, я провожу в посёлке Мерон в Израиле, вблизи могилы великого таны рабби Шимона бар Йохая, автора Зоѓара, и его сына Элазара. Я не успел вернуться на шабат в Москву и решил, если уж я в Израиле, провести шабат здесь, около того, кто написал: «Проявление Моше присутствует в каждом поколении», всегда есть душа Моше, проявляющаяся в жизни человека из плоти и крови. Только в свете этого мы можем понять, как на протяжении этих 25 лет движение Хабад только крепнет, растёт и ширится. Новое поколение приходит и наполняется тем же желанием исполнять повеление Ребе – приближать полное Избавление. А сделано это будет посредством приближения к Торе и заповедям всех евреев и каждого еврея – без учёта пола, возраста, статуса, места проживания, личного прошлого и еврейской группы, к которой он относится.
В этот шабат я буду рассказывать своим детям о том, какое великое благо мне было даровано – я лично видел Ребе. Я перескажу им истории, слышанные мною от родителей, бывших у Ребе много раз. Мы будем петь нигуны Ребе и учить его Тору. А связывает всё это великая любовь Ребе ко всем евреям и к каждому еврею, возможность каждого из нас быть связанным с главой нашего поколения, до близкого и скорого Избавления!
Гут шабес
Шия
