Дело было в конце 61-го, в начале 62-го. Вася служил в армии, а московские друзья слали ему открытки. Не письма, заметьте, – открытки. Все открытки были более-менее одинакового содержания. Примерно такого:
Дорогой Вася!
У нас всё в порядке. Мы по тебе ужасно скучаем. Дядя Хайм тебе кланяется. Тётя Циля передаёт тебе привет. Тётя Рива тебя целует. Израиль Аронович крепко жмёт твою мужественную руку. Бенчик спрашивает, стрелял ли ты из настоящего ружья.
Обнимаем тебя,
Вся наша мишпаха
Своеобразное, надо сказать, чувство юмора.
В короткое время Вася стал самым популярным персонажем части. Источником духовной жизни. Один солдат говорил другому при встрече:
– Как поживает тётя Циля?
Тот отвечал ему:
– Бенчик спрашивал, когда ты будешь стрелять из настоящего ружья.
С непременной имитацией еврейского акцента.
И хохотали.
Все с нетерпением ждали новых открыток. За глаза Васю называли «наш еврей Вася».
Между тем часть готовили для отправки на Кубу.
Вася Фиделя не любил. Вася верил в сокрушительную и прицельную мощь американских бомбардировщиков. Поэтому на Кубу не хотел. Совсем не хотел. Штудировал привезённый из дому учебник психиатрии, жаловался врачу на головные боли и подавленное состояние.
Положили его на обследование в Николаевский госпиталь в Питере. Об те времена Питер ещё был Ленинградом, но наши звали его и тогда Питером. В госпитале была роскошная библиотека, Вася ею активно пользовался. Когда пришёл лечащий врач, Вася лежал на спине, закрыв лицо томом в кожаном переплёте.
– Что это у вас? – поинтересовался доктор.
Вася молча протянул ему «Мир как воля и представление». Дореволюционное издание из местной библиотеки. Послереволюционных тогда не было. Том был раскрыт на «Метафизике половой любви».
– Понятно, – сказал доктор и перешёл к следующему страдальцу.
Так Вася на Кубу и не попал.
А тётя Рива с дядей Израилем – попали.
Вместе с ракетной частью советского экспедиционного корпуса.
Одетые в одинаковые ковбойки, брюки и туфли, бойцы-ракетчики были похожи на переростков из сиротского приюта. Герои гибридной войны. Под пальмами, с ананасом в руках, они вели такой разговор:
– Как поживает тётя Циля?
– Бенчик спрашивает, когда же, ну когда наконец ты начнёшь стрелять из настоящего ружья?!
Приручённые попугаи сидели на плечах бойцов и кричали истошными голосами:
– Тётя Рива! Тётя Рива! Тётя Рива!
Автор: Михаил Горелик
