Иголка в стоге сена

Я вырос в Австралии, в городе Сиднее, в традиционной еврейской семье, следовавшей идеологии сионизма. Поехав в Израиль, я близко познакомился с хасидизмом Хабада, который настолько мне понравился, что, вернувшись в Австралию, я поступил в любавичскую йешиву. Через некоторое время я отправился продолжать свое обучение в Нью-Йорк, где выяснил, что в моей родословной, оказывается, было немало хабадников, включая Цемах Цедека, третьего Ребе Хабада. Я стал верным последователем Любавичского Ребе.
В Нью-Йорке ко мне обратился почтенный раввин одного из хасидских течений, который сказал, что его семья пытается отыскать давно исчезнувшую дочь. Она родилась и выросла в Боро-Парке, вышла замуж, но брак оказался неудачным. Однако по какой-то причине муж отказался дать ей гет – разводное письмо. Выхода из ситуации не предвиделось, и через некоторое время дочь, что называется, "взбрыкнула" и внезапно исчезла. Ее семье удалось узнать, что она отправилась в Австралию, но там ее следы терялись. Раввин, который обратился ко мне, думал, что я, будучи родом из Австралии, смогу помочь ее вернуть.
– Австралия по размерам не намного меньше США, – сказал я ему. – Не зная адреса, искать ее там – все равно что искать иголку в стоге сена.
– Не представляю, что тут еще добавить, – ответил он. – Может быть, Ребе посоветует, что делать?
Перед возвращением в Австралию, я получил аудиенцию у Ребе и рассказал ему всю эту историю.
– Когда вы возвращаетесь? – спросил он.
– В среду, – ответил я.
– Через некоторое время после возвращения, скажем, через неделю, съездите в Брисбэйн, – посоветовал Ребе.
Он не объяснил, зачем это надо, но я, конечно же, последовал его указаниям без лишних вопросов. Вернувшись в Австралию, я сел на самолет в Брисбэйн.
Брисбэйн находится к северу от Сиднея, примерно в часе полета. В то время там еще не было хабадских посланников. Леви Яффе и его жена Двора прибыли туда гораздо позже, так что с еврейской точки зрения Брисбэйн представлял собой пустыню.
В полете рядом со мной сидела элегантно одетая нееврейка, которая сказала, что она – православная христианка. Видя, что я еврей, она начала задавать вопросы по теологии, а ближе к концу полета спросила:
– Каков еврейский взгляд на того, кто оставляет еврейскую веру? Позволено ли ему вернуться, или дверь для такого человека заперта?
– Никто не может быть отделен от Всевышнего, – ответил я. – Если человек решил взять отпуск от своих обязательств по отношению к Торе, когда он решит вернуться домой, еврейская община встретит его распростертыми объятиями.
– В таком случае я хочу вам кое-что сказать, – заявила она. – Я владею сетью магазинов одежды по всей Австралии. В одном из моих магазинов, в городе Кэрнс, работает еврейская девушка. Она жила в Нью-Йорке, в очень религиозной семье, и, как я понимаю, здесь ее жизнь совершенно отличается от всего, к чему она привыкла там. Она говорит, что всем довольна, но по ней видно, что это не так, и мне кажется, что ей лучше было бы в ее родной общине.
Тут у меня в голове прозвенел звоночек. Я лечу в Брисбэйн, следуя указанию Ребе, но не зная зачем. И по пути я встречаю православную христианку, которая рассказывает мне о еврейской девушке, убежавшей из дома. Осознав, что это может означать, я внезапно покрылся мурашками и задрожал.
– К вашему сведению, – сказал я этой женщине, – я направляюсь в Брисбэйн, не зная зачем. Я делаю это только потому, что Ребе в Нью-Йорке, который, вероятно, является величайшим мудрецом нашего времени, дал мне такое указание после того, как я спросил его, как я могу найти пропавшую еврейскую девушку.
Когда я произнес это, христианка тоже вздрогнула и сказала:
– Может быть, это и есть она. Девушка, которая работает у меня в Кэрнсе, возможно, и есть та самая, которую вы ищете.
И я согласился, что скорей всего это так и есть. Христианка немедленно предложила все организовать и оплатить все мои расходы, но от этого я отказался.
Из Брисбэйна я полетел в Кэрнс и отправился в магазин одежды, но девушки из Нью-Йорка там не оказалось. Продавщицы работали посменно, и ее смена еще не началась. Я отошел, чтобы купить себе кока-колы, но так нервничал, что взял бутылку пива.
К началу ее смены я вернулся в магазин, и она оказалась на месте. Это была та самая девушка, которую я искал! Естественно, она была одета далеко не так, как одеваются религиозные девушки из Боро-Парка. Она очень удивилась, увидев меня там – хасида в магазине женской одежды на краю Австралии, где она пыталась спрятаться от своего народа.
– Меня зовут Пинхос Вулстон, – представился я. – Я любавичский хасид.
Пытаясь подобрать правильные слова, чтобы получше объяснить, что мне надо, я решил, что расскажу ей всю историю. Закончив, я спросил:
– Вы готовы со мной поговорить?
– Мне сейчас не до разговоров, – резко ответила она. – Я на работе.
– Я подойду к закрытию магазина, – сказал я.
Это ее явно не обрадовало.
– Все, что мне надо, и что мне было надо с самого начала – это гет, – заявила она.
– Но вы ведь нерелигиозны, – удивился я, – зачем вам гет?
– Если вы можете помочь с разводом, – сказала она, – хорошо, а если нет – так оставьте меня в покое.
Я созвонился с нужными людьми в Нью-Йорке, и они сумели получить для нее разводное письмо. Тем временем я встретился с ней еще раз и сказал ей:
– Честно говоря, вашу реакцию на все, что с вами произошло, можно понять. Но то, что вы разводитесь со своим мужем, не означает, что вы должны развестись со своей семьей, общиной, Торой и Б-гом.
Эти слова дошли до нее. Получив гет, она вернулась в Америку и поступила в университет. Это, конечно, путь весьма далекий от ее Боро-Парковских корней. Но в университете она начала общаться с хабадскими посланниками, работавшими на кампусе, приходить на субботние обеды, которые те проводили раз в месяц.
Понемногу она снова начала соблюдать заповеди. Сейчас она опять религиозна, снова замужем, мать чудесных детей. И все это началось с того, что Ребе сказал мне: "Съездите в Брисбэйн".
Источник: http://www.kolel.ru/library/article_cdo/aid/3018994