«Мама велела!» – пожалуй, это та фраза, которая многим так знакома и которой многие так сопротивляются. И у нашего героя желания и амбиции говорили становиться актером, а жизнь показала, что лучший путь был выбран именно еврейской мамой. Но стезя медика непроста: постоянная учеба, прохождение дополнительных курсов на первые заработанные деньги, колоссальная нагрузка… О том, как познавалось, что медицина – это не искусство, а наука, нам рассказал главный врач профессорской стоматологии «22 век» Аркадий Снитковский (еврейское имя Ушер-Арон бен Шоэль)
Аркадий, расскажите о своем детстве, родителях?
Я из весьма датишной ашкеназской семьи: у родителей была хупа, у меня брит на 8 день, и первый вызов к Торе на бармицву и тфилин… А в 1981 году это было очень не просто. Для моих родителей идиш был родным языком, и когда они не хотели, чтобы я маленький что-то понимал в их разговоре, они переходили с русского на идиш. Мой отец Шоэль бен Шмуэль-Шмелке Гельман, светлая ему память, происходит из древнего раввинского рода, восходящего к Рэбе Шмуэлю Шмелке Горовиц из Никольсбурга и к Раши. Мама, Светлана бас Ушер Снитковская, тоже принадлежит к весьма кошерному роду. На Пейсах в доме всегда была маца, а на праздники вся большая семья собиралась у моего дедушки, а после его отъезда в 70-ых годах в Израиль – у дяди. Так что понятия «седер», «кидуш», «броха» мне знакомы с раннего детства.
Как вы пришли в еврейство?
Тут скорее уместен вопрос «Как же вы умудрились уйти из еврейства?». Могу только опустить голову и развести руками. Почти вся семья уехала в Израиль и так получилось, что от всего иудаизма у меня остался лишь Йом Кипур и детский тфилин где-то глубоко в шкафу.
Потом в 1993 году смерть отца и кадиш русскими буквами по слогам в синагоге на большой Бронной (только тогда открывшейся). Ну, а потом долгий, очень медленный путь. Знакомство с раввом Исроэлем Баренбаумом, равом Шмуэлем Куперманом и, наконец, община «Среди своих» равва Йосефа Херсонского, который оказал очень серьезное влияние на мое еврейское самоощущение. Сейчас я молюсь в общине «Дом Давида» равва Авраама Лифшица, ну и, пользуясь случаем, передаю привет друзьям из общины «Хаверим» равва Мамаша Скалки!
С чем связан выбор пойти учиться на медика?
Все просто – мама велела! Дети еврейской мамы меня хорошо понимают. Пытался я, конечно, взбрыкнуть – уж очень хотел стать артистом (театр студия «У Никитских ворот», ГИТИС и т.д.), но слава Б-гу послушался маму и счастлив от этого выбора! Мнится мне, что для «мальчика из хорошей еврейской семьи» путь весьма обычен для восьмидесятых годов прошлого века.
Расскажите про свой профессиональный путь?
Это эдакий смешной путь прихода к тому, от чего бежал. Куча амбиций в начале, нежелание заниматься «ремеслухой», «зубодерством»… Ведь медицина – это «наука и искусство»! Работал в челюстно-лицевой хирургии в больнице и одновременно терапевтом и ортопедом в поликлинике. Начиная с 1992 года ездил на последние (они же и первые) деньги учиться в Германию, Израиль. Тогда заплатить пару тысяч немецких марок за приличный курс в Германии казалось абсолютным безумием. И вот чем больше я понимал в своей профессии, тем лучше осознавал, что это не искусство и не дай Б-г, чтобы стоматология им стала! В медицине, на мой взгляд, нет места для «полета фантазии». Наоборот – нужны глубокие знания, точный расчет и чрезвычайное внимание к мелочам.
Как создавалась клиника? Было ли это исключительно вашим «дитем» или совместно с кем-то?
Нет! Это совсем не я создавал клинику – это моя любимая жена Полина Габай. Это она искала помещение, бегала по здрав/потребнадзорам, департаментам и прочим кошмарным лицензионным местам. И это именно благодаря ей клиника имеет и собственную операционную для сложной челюстно-лицевой хирургии, и «общий наркоз», и микроскопы, и многое-многое другое.
В вашей клинике есть опция «в рассрочку», другими словами, это оказание услуг «в долг». Как это соотносится с Торой?
Это как в старом анекдоте – «они не торгуют семечками, а я не даю в долг». Рассрочку предоставляю не я, ее предоставляет банк. Я всего лишь плачу вместо пациента проценты банку, ведь рассрочка-то беспроцентная. Думаю, что это в рамках Торы, хотя спасибо за вопрос – надо посоветоваться с раввом Баренбаумом.
Есть ли в иудаизме дни, когда запрещено работать врачам?
Это, скорее, вопрос к высокообразованному раввину, а не к простому еврею. Могу говорить за себя – по субботам все виды семейного бизнеса закрыты, а я стараюсь быть в синагоге. Также и по еврейским праздникам я не работаю. В холь амоэд приходится работать, чтобы не бросать на произвол судьбы пациентов.
Например, насколько известно нельзя в шабат… Но ведь есть разные категории больных, которые допускается лечить? Относится ли это к стоматологии?
Опять же Вы задаете аллахический вопрос серьезного раввинского уровня.
Амбулаторная стоматология – лечение, протезирование, удаление зубов – все-таки не подразумевают угрозы жизни или серьезного ущерба здоровью пациента. Да и серьезные операции у нас плановые, и мы их не назначаем перед большими праздниками. Но не то что врач, а любой еврей может нарушить законы шабата для спасения жизни опасно больного человека и Шулхан Арух говорит об этом достаточно четко. Например, двое моих детей родились в шабат, и я вез жену в роддом на машине в полном соответствии с законом.
C точки зрения больного – есть ли дни, когда лечение для пациента может «выйти боком», то есть когда в правилах прописано, что «этот день не для этого»?
В медицине это называется противопоказания и против каждой манипуляции есть свои медицинские противопоказания. А вот что касается аллахических «противопоказаний», то, если вопрос не в шаббате или праздниках, то мне такие «критические» дни неизвестны.
На кого в основном рассчитан ценовой диапазон вашей клиники – на каких клиентов?
Пациентов. Все-таки клиент это что-то очень другое, с другим отношением. А цены … цены средние, а для профессорской стоматологии, коей мы являемся, я бы сказал – низкие. При этом, конечно, следует понимать, что слово «профессорская» совершенно не означает «пафосная». Профессорская – это врачи кандидаты и доктора наук, профессора; это самое современное оборудование ведущих мировых производителей; это западные модели и методики лечения; и многое другое. Соответственно, конечный продукт не может быть дешевым и даже не может быть «средним по Москве».
Как вы относитесь к отрицательным отзывам: воспринимаете как стимул для самосовершенствования или личное оскорбление?
Стимул! Безусловно, стимул! Обратная связь с пациентом – это самая эффективная возможность «апгрейда системы» и самая дешевая! Но это верно лишь тогда, когда отзыв пишет настоящий пациент. К сожалению, в современной российской стоматологии написание отрицательных отзывов – это инструмент конкурентной борьбы. Про мою клинику отрицательных отзывов пять или шесть (на приблизительно пятьдесят-шестьдесят положительных), но настоящих из этих шести всего лишь два.
Ваша клиника славится новейшим оборудованием. Но ведь это не исключает постоянное повышение квалификации врачей, к примеру в Израиле?
В непрерывном медицинском образовании очень важно не допустить профанации очень сложного и, главное, непрерывного процесса поддержания квалификации на должном уровне. Первое правило в этом деле «английский как русский», ибо все важное и ценное в медицине публикуется именно на английском, к сожалению. И только после тщательного теоретического изучения «последних достижений» западной медицинской науки, доктор записывается на курс к тому или иному профессору, в том числе, в Израиле. Конечно же, я софинансирую как подписку на специальные зарубежные издания, так и поездки на курс.
Насколько высок уровень стоматологии в Израиле? Чему можно поучиться у израильтян?
Уровень стоматологии в стране вообще это как средняя температура по больнице! Если речь идет о среднестатистической, «массовой» стоматологии в Израиле, то она находится чуть ниже среднеевропейского уровня, но намного выше среднероссийского. А вот процент инновационных, звездных клиник в Израиле весьма высок, почти как в Германии. Медицинская наука в Израиле сильна необычайно и, что очень важно, – лишена излишней «пафосности», характерной, на мой взгляд, для ФРГ. И вот как раз в этих клиниках, продвигающих принципиально новые модели лечения, происходит мое обучение. Но это не «набраться опыта у Израильтян вообще», а это стажировка или курс у конкретного профессора в Израиле, в Штатах или в Германии.
Есть ли проекты по улучшению или расширению клиники?
Улучшению – да! Вот, например, совсем недавно заменили операционные микроскопы на новые Leica, купили новые физиодиспенсеры, реализовали в клинике принципиально новый подход к пластике десны в области имплантатов. Надо идти в ногу со временем, иначе обгонят и перегонят.
А вот по поводу расширения я как то не думал… Не думаю, что оно вообще возможно в такой очень индивидуальной по отношению к пациенту клинике, как моя. Каждый доктор на вес золота, и я – объединяющая и направляющая сила, которая должна контролировать все. Все нюансы на всех этапах лечения должны быть под моим контролем, обеспечение хорошего сервиса и многое другое. Нет большего раба, чем хозяин! При создании сети клиник пропадет индивидуальность подхода к лечению, пропадет та индивидуальная медицина, которую я люблю, и я не уверен, что мне понравится быть управленцем большой сети клиник – это другая профессия. Хотя…наверное, сначала надо попробовать, а потом делать выводы.
Бывает ли, что вы советуетесь с раввином по тому или иному случаю – как лучше поступить в каких-либо ситуациях?
Постоянно! Хотя тематика этих вопросов со временем меняется. Сначала вопросы были в основном по методологии молитвы (молимся в такой-то день таханун или нет, какой Алель длинный или короткий, вставки в молитвы и т.д.), потом пришли практические вопросы по шабату и кашруту. Потом добавились, я бы сказал, мировоззренческие вопросы. Но, конечно, чаще всего приходится советоваться по конкретным мелким бытовым вопросам.
Занимаетесь ли благотворительностью? Если да, то на кого она направлена? Расскажите об этом.
В меру своих скромных сил немного помогаю двум московским общинам, но на самом деле весьма немного, так что хвастаться особо нечем. Также мы с супругой немного помогали гематологическому отделению РДКБ, жена сделала несколько проектов для московских хосписов.
Что для вас значит помогать другим – чувство долга перед обществом или личная потребность?
Вс-вышний велел давать цдоку! У меня, например, нет ни малейшего желания с Ним спорить ни по этому поводу, ни по какому-либо другому.
Беседовала Анастасия Бойко
Читайте также
