В понедельник утром в МЕОЦ появился давний член общины. Хотя он родился и живёт в Иерусалиме, но в первые годы становления общины, около двадцати пяти лет назад, он был одним из тех, кто её поддерживал. Он вёл молитвы небольшой тогда общины, он участвовал в разных мероприятиях, и вообще много сделал для евреев Москвы, хотя и без шумихи. Это раввин Меир Давид Бергман, один из руководителей системы кашрута «Эда ѓа-харедит» в Иерусалиме и один из видных активистов Хабада в Иерусалиме.
На этот раз он в Москве проездом: р. Бергман приехал в Россию на «Шабат слихот» в Любавичах. Число участников этого Шабата год от года растёт, и многие считают правильным подготовиться к новому году именно в этом святом месте. После молитвы мы встретились снова, и пошли воспоминания. Рав Бергман описал молитвы, которые проходили в маленьком соседнем здании, в то время как нынешнее здание ещё строилось.
– В первый раз, когда я приехал сюда на Йом кипур, я увидел невероятное зрелище, которое помню до сих пор. После молитв «Коль нидрей» и «Маарив» я вышел вместе с равином Лазаром, чтобы пойти к его первой маленькой квартире, куда меня пригласили ночевать. На улице перед синагогой мы встретили троих «олигархов». Их ждали «мерседесы» с личными водителями, они курили и обсуждали, как сейчас вместе поедут в баню.
Раввин Лазар приветствовал их с большим уважением, поинтересовался, как у них дела. Один из «олигархов» сказал, что начал приближаться к еврейской традиции, и несмотря на то, что собирается сейчас в баню, будет поститься. Раввин Лазар пригласил его к себе домой, чтобы ему было легче завтра.
Я стоял в стороне, поражённый этим невероятным зрелищем. Только что мы вышли с возвышенной молитвы Йом кипура, а раввин Москвы спокойно разговаривает с тремя евреями, курящими в этот святой день и обсуждающими, как они сейчас поедут в баню! В такие часы у нас в Иерусалиме напряжение можно резать ножом, а здесь идёт непринуждённая беседа!
А каков был итог? Тот третий «олигарх» не поехал в баню, присоединился к нам, переночевал в квартире р. Лазара, должным образом провёл весь Йом кипур, а потом записал своих детей в еврейскую школу. Такая личность, как рав Лазар, умеет набраться терпения и действовать с мудростью и преданностью, чтобы приблизить к еврейству целую семью.
*
Пока я переваривал этот рассказ, р. Бергман вспомнил ещё один трогательный эпизод, тоже в Йом Кипур, но на молитве Неила, когда он вёл молитву.
– Был у нас такой Велвел. Он приехал в Москву из Румынии, помнил идиш и немного из еврейской традиции, которую видел в детстве. Голос у него был высокий, и он очень любил петь, особенно одну песню на идише, которую помнил: „А идише мамэ“. В ней он выражал все свои еврейские чувства. Мы стояли на молитве, а Велвел стал ходить туда-сюда, и вдруг в тишине громко раздалось его пение: „А идише мамэ — эс гибт нит бессер ин дер велт…“
Я сразу вспомнил рассказ о еврейском мальчике-пастухе, который выкрикнул „Кукареку“ в самый разгар молитвы Йом Кипура, и святой Баал Шем Тов сказал, что этот крик отменил все небесные приговоры и поднял ввысь молитвы всего народа Израиля. Перед нами сейчас было то же самое явление, только на современный лад – искренность, идущая от сердца!
