Сегодня многие евреи летают в Нью-Йорк, чтобы увидеть знаменитую синагогу 770 на Eastern parkway: написать письмо на оэле Ребе, почувствовать что-то особенное и стать частью истории. Я решила вернуться в 50-ые годы прошлого века и рассказать о районе Краун Хайтс, который в наши дни по всему миру считается еврейским.
Послевоенные изменения в Краун-Хайтс решительно трансформировали демографический и географический составы микрорайона, и сделали его тем, каким он узнаваем сегодня.
После окончания 2-ой мировой войны, урбанизация начала стремительно влиять на Краун Хайтс и Бруклин в целом. Роберт Мозес расширил доступ района на Лонг-Айленд через строительство скоростной дороги, благодаря чему многие семьи начали передвигаться на восток. Но эти возможности были чрезвычайно ограничены для американцев. Левиттаун на Лонг-Айленде, например, не рассматривал заявки от черных семей. Как только еврейское, ирландское и итальянское население Краун Хайтс переехал из Бруклина, район стал быстро заполняться афроамериканами с юга США и карибскими иммигрантами. Демографическое изменение было поразительным: в 1960 году район состоял из 70% белых, к 1970 году уже было 70% афроамериканцев. Единственным исключением были Любавичские хасиды.
Еврейское население в Краун Хайтс до 2-ой мировой войны было преимущественно светским, однако в 1940 году шестой Любавический Ребе Йосеф-Ицхак Шнеерсон покинул Европу и переехал в Краун Хайтс.
Многочисленные Любавичские хасиды последовали за Ребе и после войны начали вновь создавать свою общину, уже в Бруклине. После эмиграции светских евреев из Краун-Хайтс в 1950-х и 1960-х годах, Ребе Менахем-Мендл Шнеерсон был перед выбором: или передислоцироваться в другое место, или остаться в месте, где соседи меняются очень быстро.
Во время Песаха в 1969 году Ребе выбрал последнее и, ссылаясь на различные религиозные источники, объявил эмиграцию из еврейских кварталов чумой. Он считал религиозным долгом остаться в Краун Хайтс в разгар небывалого размера «белой» миграции, и остался прав: население росло из года в год.
Интересно, что Любавичские хасиды впоследствии разработали свои собственные этимологии для названия Краун Хайтс. В 1987 году Ребе привязал название к тому, что написано в Пиркей Авот: «Eсть три короны: корона Торы, корона священства и корона короля. Но корона доброго имени возвышается над ними всеми”. Это “высшую корону” доброго имени и можно на английский перевести как Краун Хайтс.
Границы Краун Хайтс были формализованы в 1968 году через создание Общественного Совета-8, но даже и тогда границы микрорайона были часто оспариваемы. В 1978 году комиссия города была вынуждена признать, что «имя Краун Хайтс при использовании определения конкретного района в Бруклине является объектом многих интерпретаций, как местоположение и границы».
В 1985 году Нью-Йорк Таймс описал Краун Хайтс как простирающийся на запад до Флэтбуш-Авеню, а в 1988 году Тоби Санчес указал в качестве западной границы уже Гранд-арми-Плаза. Он тоже признал, что «определение Краун-Хайтс является неточным».
Истерн Паркуэй (Eastern parkway) разделила Краун Хайтц на Север и Юг: на севере жили афроамериканцы и карибские мигранты, а на юге – любавические хасиды. Это разделение произошло в 1976 году.
Сегодня Истерн Паркуэй больше не служит символической разделительной линией. В наши дни многие люди переселяются в Краун Хайтс и вносят свой вклад в переписывание границ района. Общество предполагает, что стабильных границ никогда не было, нет и, скорее всего, не будет.
