«У тебя есть что-нибудь к 12 Тамуза? Я ищу иллюстративную фотографию, которая выражает победу еврейства в Советском Союзе» — с таким запросом обратился ко мне в начале недели раввин Менахем Брод, редактор знаменитого бюллетеня «Сихат ѓа-шавуа». Я стал думать, что у меня есть под рукой. «Может быть, фото танца учеников ешивы на Красной площади?» — спросил раввин Брод. Но этого я не нашёл.
Вдруг я вспомнил, что за час до того получил несколько фотографий учеников младшей ешивы, поехавших к Ребе на Гимел Тамуз. На одной из фотографий — ребята вместе с руководителями ешивы и основателем ешивы, Главным раввином России Берлом Лазаром на фоне здания 770. Под этим снимком раввин Брод написал:
«Тогда и сейчас. В те годы режим закрывал ешивы; сегодня ешива в Москве процветает, а её лучшие ученики едут ко двору Ребе».
И подзаголовок:
«Есть те, кто объясняет, почему невозможно. А есть люди веры и мужества, которые не испугаются даже самых серьёзных трудностей и докажут, что можно преодолеть любые преграды».
Как раз вчера на канале «Любавич лебт» опубликовали видеозапись длительностью около десяти минут, снятую ровно 31 год назад рядом с местом упокоения Ребе. Говорит р. Берл Лазар. Молодой Берл Лазар, шалиах в России, который за день или два до этого экстренно прилетел из России в США. Три дня после трагического Гимел Тамуз 5754 (1994) года. Он говорит сквозь рыдания, с невыразимой болью и тоской по Ребе, делится мыслями о том, как передать учение и наследие Ребе следующим поколениям.
Наша редакция «Мевасер тов Москва» перевела текст на иврит, и вчера вечером я опубликовал видеозапись на различных онлайн-платформах. Потому что те слова, которые тогда произнёс рав Лазар —без подготовки, из глубины сокрушённого сердца, но с пылающей, несокрушимой верой — это настоящие слова, это корень и основа каждой еврейской души, а тем более шалиаха Ребе: вера в правоту своего пути. Приведу здесь начало его слов:
«Ни у кого из нас нет сомнения в том, что Ребе – с нами. Он не оставил нас одних, и мы должны продолжать делать то, что он нам велел. Когда я пришёл сюда, встал у места упокоения Ребе, я почувствовал: Ребе позаботится, чтобы я получил всё, что мне нужно. Как? Я не знаю. Но Ребе даст нам силы продолжать и делать то, что мы обязаны делать».
«Когда мы продолжаем выполнять то, что просил Ребе, когда мы по-настоящему стараемся идти по его пути — мы знаем, что удерживаем его рядом с нами, чтобы он жил в нас. Наша миссия — делать то, что сказал Ребе: распространять иудаизм, приближать евреев, помогать друг другу, и главное — подготовить мир к Избавлению. Это то, что Ребе сказал на последнем фарбренгене…»
«…Мои старшие дети успели увидеть Ребе всего несколько раз, а самый младший — даже ни разу. Но мы хасиды Ребе, они — хасиды Ребе, мы все — дети Ребе. И наша задача — научить их, прежде всего личным примером. Потому что слова и рассказы могут повлиять, но личный пример влияет больше всего…»
«…А главное — Ребе всегда призывал идти вперёд, делать больше, жить в радости, знать, что мы приближаем мир к Избавлению. И Ребе не оставит нас одних. Потому что, кроме него, нам не к кому обратиться. Я уверен, что Ребе найдёт способ продолжать вдохновлять нас, учить нас и давать нам ответы…»
«…Перед вылетом я написал Ребе, как принято, записку. Но я чувствовал, что это не просто обычный хасидский «пидьон нефеш», это личное обращение к Ребе. Я просил его продолжать давать нам силы делать то, что он просил у нас. Но я просил его исполнить и своё обещание — привести Машиаха и продолжать вести нас. Я просил за свою семью, за евреев Москвы, за всех евреев мира — чтобы Всевышний сжалился над нами и вывел нас из изгнания. Это — главное».
