В главе Торы “Бемидбар” рассказывается помимо прочего об устройстве лагеря сынов Израиля и о порядке расположения племен (“колен”) в нем. В центре, естественно, располагалась скиния. Вокруг скинии, с четырех сторон – колено Леви по семействам его. А дальше, с четырех же сторон – остальные племена, по три с каждой стороны (для тех, у кого не сходится таблица умножения напомним, что Эфраим и Менаше, сыны Йосефа – два отдельных племени, дань полученному Йосефом первородству и вообще).
С юга от Скинии станом стояли сыны Кеата, как сказано: “Семейства сынов Кеатa станом располагаться будут на стороне скинии к югу” (Бемидбар, 3:29). А к югу от них – “знамя лагеря Реувена”, т. е. племена Реувена, Шимона и Гада. Как сказано: “Знамя стана Peyвeна – к югу, по их ратям, а предводитель сынов Peyвeнa – Элицур, сын Шедеура… И стоящие станом подле него – колено Шимона… И колено Гада… Всех исчисленных в стане Peyвeнa было сто пятьдесят одна тысяча четыреста пятьдесят по их ратям” (Бемидбар, 2:10-16).
Так вот, по поводу соседства знамени стана Реувена с родом Кеата говорят наши благословенной памяти мудрецы: “Горе злодею и горе его соседу”. Естественно, имеется в виду то, что Корах (злодей из рода Кеата) втянул в свои делишки представителей всех трех племен знамени стана Реувена.
В трех источниках мы находит три расширенные формулировки утверждения “горе злодею и горе его соседу” применительно к нашему конкретному случаю.
В мидраше Танхума сказано: “Семейство Кеата к югу и рядом с ними Реувен, Шимон и Гад. И об этом сказано, что “горе злодею и горе его соседу”. Эти три колена были соседями Кораха и его общины, на юге (от Скинии) и погибли с ними во время его распри, как сказано: “И разверзла земля уста свои, и поглотила их и их дома, и всех людей, которые у Кораха, и все достояние” (Бемидбар, 16:32)”.
В Бемидбар Раба: “Трое с юга, ибо участники распри соседствовали и погибли вместе. И о них сказано: “Горе злодею и горе его соседу”. И кто это – участники распри? Корах, сын Ицъара, сын Кеата. И поскольку по соседству с ними были племена Реувена, Шимона и Гада – все они стали участниками распри Как сказано: “И взял (на себя) Корах, сын Ицъара, сына Кеата, сына Леви и Датан и Авирам, сыны Элиава, и Он, сын Пелета, сыны Реувена” (Бемидбар, 16 1)”. И сыны Гада, и сыны Шимона также участвовали в раздоре”.
И наконец Раши (на Бемидбар, 3:29): “А рядом с ними знамя Реувена, стоявшие станом на юге – горе злодею, и горе его соседу! По этой причине пострадали из них Датан и Авирам (из племени Реувена) и двести пятьдесят человек вместе с Корахом и его общиной, что были вовлечены в их распри вместе с ними”.
На первый взгляд, во всех трех отрывках речь идет об одном и том же. Но есть и очевидные различия. “Горе соседу”, о котором идет речь сводится к тому, что племена знамени стана Реувена отгребли заодно с Корахом – “были соседями… и погибли с ними во время его распри”. В доказательство чего и приводится соответствующий стих. Раши, вроде бы, чуть ли не цитирует Танхуму, но добавляет: “Были вовлечены в распри вместе с ними”. Т.е. не только пострадали “заодно”, но и оказались замешаны в распрю. (И Раши не приводит доказательство из стиха, в котором речь идет только о наказании. Ибо по его мнению вред от соседства со злодеем шире, чем тот, о котором говорится в Танхуме). А Бемидбар Раба идет еще дальше: он называет племена знамени стана Реувена участниками распри. Наравне с самим Корахом. Т.е. они не просто попали под влияние дурной компании, а искали себе эту компанию и нашли. Вот оно как, Михалыч: “Также участвовали в раздоре” (а в оригинале сказано еще жестче: “Были носителями раздора”!).
Хотелось бы разобраться в том, что стоит за такой разницей в оценке роли знамени стана Реувена в печальных событиях, вошедших в историю еврейского народа, как первое явление миснагедов народу (оно же – “распря Кораха”). Кроме того, есть несколько вопросов лично к Раши.
Во-первых, почему он, в отличие от мидрашей, не уточняет, из кого конкретно состояло “знамя Реувена”? (Отдельно стоит обратить внимание на то, что Раши не пользуется формулировкой Писания “знамя стана Реувена”, но ограничивается “знаменем Реувена”. Что может быть понято, как колено Реувена.)
Вопрос становится еще более интересным, если вспомнить, что ниже (3:38) Раши пишет: “А рядом с ними знамя стана Йеуды, и станом располагаются подле него Иссахар и 3евулун – благо праведному, и благо его соседу! Потому что они были соседями Моше, который занимался Торой, они сами стали великими мудрецами и знатоками Торы и т.д.” Т.е. когда речь идет о том, что “благо праведному, и благо его соседу”, Раши да, говорит о “знамени стана”. Да, перечисляет все племена стана. Подчеркивает, что речь обо всех трех. Нельзя ли усмотреть в в этом доказательство того, что “знамя Реувена” у Раши это именно только колено Реувена. А если это так, то почему Раши полагает, что “благо” – всем соседям праведника, а горе – только одному из соседей злодея. Причем самому влиятельному! (Для порядка, напомним себе, что Раши все-таки сосредоточен на прямом смысле слов Писания. А согласно буквальному смыслу слов Писания, нет никаких указаний на то, что представители колен Шимона и Гада участвовали в распре Кораха).
Во-вторых, почему Раши (в отличие от Танхумы и Рабы) находит нужным поименно (и суммарно) назвать подельников Кораха: “Датан и Авирам и двести пятьдесят человек”?
Чтобы ответить на наши вопросы, нужно разобраться с различными формами воздействия соседства на соседствующих. Вариантов, по большому счету три.
Первый: воздействие чисто формальное, механическое. Мы живем по соседству. Как следствие имеем совместные траты. Терпим причиняемые друг другу неудобства. А если повезет, то и получаем какие-то преимущества (преференции!) от того, что вот сосед благоустроил лестничную клетку: выставил туда сдохший фикус и теперь с сумками там не пройти. Короче говоря: мы разделяем награду соседа-праведника и наказание соседа-злодея. Нам перепадает заодно.
Второй: соседство влияет на нас. Меняет нас на более или менее (зависит от плотности общения и т. п.) сущностном уровне. Под влиянием соседа-праведника мы становимся лучше. Под влиянием соседа-злодея – хуже. (Поэтому у нас в Риге было не принято знакомиться с соседями или, упаси Б-г, здороваться с ними и т. п. От греха подальше!)
Третий. Соседство, само по себе, не фактор. Небесная справедливость – абсолютна. Так что никакого “заодно” не бывает! Почему же “горе соседу” или “благо соседу”? Да потому, что по соседству мы оказываемся не случайно: это нам Небеса намекают на то, что у нас есть серьезные проблемы (или, наоборот, у нас все лучше, чем мы могли бы подумать).
Эти три подхода мы обнаруживаем в толковании слов “Торат коаним” (и также в мишне в трактате “Негаим”, 12:6), согласно которым из того, что о последствиях обнаружения признаков цараат на одной из сторон общей стены двух соседних домов сказано: “И повелит священнослужитель ИМ извлечь камни, на которых язва, и выбросить их за пределы города, на место нечистое” (Ваикра, 14:40), – горе злодею и горе его соседу: оба должны извлекать и выбрасывать и заменять камни. Есть три варианта объяснения этого постановления.
Первый: поскольку на стене соседа возникли признаки цараат, сосед, живущий за этой стенкой обязан принять участие в удалении пораженных камней. Т.е. речь идет об обязанности субъекта по отношении к соседу. Второй вариант: раз поражена общая стена, то и обязанность разбираться с последствиями лежит на обоих совладельцах. Этот подход может быть истолкован двояко: или в том смысле, что обязанность касается только камней во всю толщину стены, т. е. выходящие на обе стороны (мнение Раши в Талмуде). Поскольку этот камень, даже пораженный только с одной стороны, выходитт на обе, значит и обязанность на обоих. А есть мнение (например рабби Овадьи Бартануры в комментарии на “Негаим”), что сосед обязан удалить “свои” непораженные вроде бы камни, расположенные напротив соседских пораженных, поскольку речь идет о пораженном участке стены, во всю ее толщину.
Как вы уже наверняка догадались, три толкования слов постановления в “Негаим” соответствуют трем философиям соседства. Которые в свою очередь объясняют три варианта формулировки “горя злодею” в контексте разговора о распре Кораха.
Если соседство по сути никак не влияет, понятно, что и обязанность участвовать в удалении пораженных камней – это сугубо соседский человеческий долг. Субъективный, как мы это назвали. А объективная соседская стенка – в полном порядке. Если соседство влияет, то опять-таки понятно, произошедшее со стенкой соседа указывает на то, что и моя стенка не в порядке. Но только там, где кладка сквозная, т. е. там, где наша с соседом связь носит явный и непосредственный характер. И наконец, если соседство указывает на пугающее сходство проблем, то если соседские камни побило цараат, значит мои на очереди и нужно удалять их не дожидаясь перетонита! Знаем мы, по ком звонит колокол!
Ну и теперь увязываем с формулировками, с которых начали.
Танхума, как теперь понятно, считает, что соседство – вопрос технический. И последствия соседства – технические. Поэтому он говорит только о наказании. По соседски. (И даже если мы в чем и оказались замешаны, по факту, это о нас еще ничего не говорит: чего не сделаешь за компанию? Внутри мы по прежнему белые и пушистые. Возможно.)
Раши полагает, что соседство влияет. Меняет. Поэтому у него знамя стана Реувена (точнее знамя Реувена) оказываются “вовлеченными в распрю”. Они поддались влиянию Кораха, закорахились в той или иной мере.
Обратим внимание, Раши пишет там: “По этой причине пострадали из них,.. что были вовлечены в распри вместе с ними”. Если бы имелось в виду, что “пострадалипотому, что были вовлечены”, тогда последовательность изложения должна была бы быть обратной: “поскольку были вовлечены,.. пострадали”. Раши-же вот что говорит (если присмотреться): “Пострадали тем, что оказались вовлечены”. Т.е. они пострадали от своего соседства, тем, что попали под влияние соседей и т. д.
(Тут становится понятным, почему Танхума говорит о “его (Кораха) распре”, а Раши об “их (общей) распре”. Повлиял-таки Корах на соседей: его распря стала и их!)
А Бемидбар Раба, судя по всему, исходит из того, что соседство – свидетельство уровня и одного соседа, и другого. Знамя стана Реувена оказалось по соседству с домом Кеата потому, что внутренне было готово распри разводить. Мидраш Раба называет одних и других “участниками распри” (не “втянутыми”, а “участниками”). Наравне.
Если мы все правильно поняли, Раши считает, что “горе соседу” от того, что он оказывается под влиянием соседа-злодея, становится понятным, почему в качестве подпавшего под влияние он считает только прямым текстом упомянутое племя Реувена (но не колена Гада и Шимона). Понятно, что чем ближе соседство и теснее связи соседей, тем влияние больше. А чем меньше, тем меньше. Также понятно, что “главное” племя Реувена контактировало с родом Кеата теснее и располагалось к скинии ближе, чем “младшие”. Вот и влияние оказалось гораздо существеннее. Включая пресловутое доведение до греха.
Впрочем и в самом племени реальному влиянию подверглись только конкретные Датан, Авирам и двести пятьдесят старейшин – те, кто, очевидно, наиболее тесно контактировал с Корахом. (Теперь становится понятным, почему только Раши упоминает конкретные имена и цифры – это работает на его версию!).
Теперь вопрос по поводу позиции Танхумы. Дело в том, что поясняя принцип работы механизма “благо праведнику и благо его соседу”, там (в Танхуме) говорят о том, что племена знамени стана Иеуды, благодаря соседству с Моше и Аароном все стали великими знатоками Торы. То есть… соседство все-таки влияет на сущностном уровне! Не все сводится к награде-наказанию? Как пишет Раши! Как понимать?
Очевидно, по мнению Танхумы есть принципиальная разница между соседством с праведником (которое оказывает сущностное влияние) и соседством со злодеем (которое ограничивается поверхностными последствиями на уровне воздаяния). Ибо, как всем хорошо известно, мера Б-жественного милосердия на порядки больше меры Б-жественной же строгости.
Раши, кстати, тоже, похоже, усматривает разницу: соседство со злодеем влияет дифференцировано (чем ближе, тем сильнее), а соседство с праведником – огульно!
Есть правило: раздел “Бемидбар” всегда читают (учат) накануне праздника Шавуот. В чем связь?
Мы видим (из мидрашей и комментария Раши на Пятикнижие), что соседство со злодеем приводит к тому, что так или иначе горемычный сосед оказывается причастен к той или иной распре. А соседство с праведником (как сказано в тех же источниках) приводит к тому, что сосед праведника растет как знаток Торы. Это не изолированные друг от друга процессы, а очень даже взаимосвязанные и взаимоисключающие. Тора, не секрет, дана для того, чтобы примирить все и вся в мироздании (см. Мишне Тора, в самом конце законов Хануки). Поэтому по мере приумножения Торы в мире воцаряется мир. А по мере приумножения распрь – приуменьшается не только мир, но и Тора!
Т.е. от соседства с праведником Торы больше, а распрей меньше. А от соседства со злодеем – наоборот, Торы меньше, а распрей больше. Очень наглядная динамика. Не ошибешься. И связана она с тем, что Тора праведника – это Тора примирения (объясняемых противоречий, дающихся объяснений, предлагаемых концепций). А Тора злодея (есть, естественно, и такое) – это нагромождение противоречий (без последующего разоблачения), это разжигание распрей.
Вот-вот должен прийти Машиах. Который разрешит все споры, разгладит все противоречия, установит мир повсюду и без права обжалования. У него все будет настолько хорошо сходиться, что по сравнению с тем, как мы себе представляем еврейство сегодня, это будет восприниматься как “Новая Тора”. Т.е. Тора будет, естественно, та же, только воспринимать мы ее начнем иначе. Складно. И от этого гораздо более увлекательно, глубоко и наконец полно. За уши нас от этой Торы будет не оттянуть.
Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, “Ликутей сихот” т. 33, стр. 10-17.
Р-н Шауль-Айзек Андрущак
Источник: ru.chabad.org
Читайте также
