«Именно в России родился и учился этот великий человек. Живой пример его отца и его учителей-хасидов, р. Астолина, р Аксельрода и р. Шнеури, помог ему самоотверженно изучать Тору в Советской России, и эта самоотверженность продолжилась и на Святой Земле».
Это отрывок из письма соболезнования, отправленного на этой неделе Главным раввином России Берлом Лазаром детям раввина Гершона Эдельштейна из Бней-Брака, основателя и главы ешивы Поневеж, скончавшегося в возрасте ста лет. Письмо я передал ученику раввина Эдельштейна, известному общественному деятелю реб Исраэлю Кравецу, который и вручил его детям покойного.
Раввин Эдельштейн родился в г. Шумячи в Смоленской области, и мой друг раввин Смоленска Леви Мондшайн рассказал мне, что несколько лет назад помогал семье Эдельштейн найти могилу их деда на старом еврейском кладбище в Шумячах. И ему это удалось. Раввин Гершон Эдельштейн и его брат раввин Яаков были очень рады, благодарили и благословляли его.
«Расскажите мне немного о вашем учителе», — попросил я реб Исраэля Кравеца. Он рассказал мне многое, и вот две истории, которые показывают, что р. Эдельштейн был не только великим в Торе, но и человеком высоких моральных качеств.
«Реб Гершон трубил в шофар в Рош ѓа-шана, и несколько лет назад он захотел купить новый шофар. К нему пришел человек, у которого было несколько шофаров; рабби Гершон выбрал самый подходящий шофар и уже хотел заплатить за него, но владелец не хотел принимать деньги. Он хотел, чтобы его имя было по-прежнему связано с шофаром, в который будет трубить такой великий раввин, глава знаменитой ешивы. Уговоры не помогли, и реб Гершон взял шофар на этих условиях.
Раввин Гершон велел, чтобы после его смерти шофар был бы немедленно возвращен его владельцу – еще до похорон, так как после похорон в суете люди могут забыть о его воле. И действительно, почти сразу после объявления о кончине раввина шофар отвезли его владельцу, который только тогда с глубоким прискорбием узнал о смерти великого человека».
«Когда я учился у раввина Гершона в юности, много раз было такое, что я задавал вопрос по Талмуду и его комментаторам, а раввин Гершон отвечал: «Я не знаю». Я даже гордился: вот какую сложную проблему я поднял, что даже раввин Гершон не знает ответа на нее! И так было, пока я не начал учиться в паре с более старшим студентом. Я увидел, как он задает те же вопросы раввину Гершону, и тот разворачивает целую дискуссию. Значит, раввин Гершон тогда знал ответы? И я понял, чему он хотел научить меня, молодого ученика: если я не знаю ответ на некий вопрос по материалу, не всегда нужно задерживаться на этой теме и копаться в ней. Можно продолжать учиться по принятой ранее программе, не отвлекаясь, а ответ придет позже».
Пусть эти слова будут написаны ради вознесения его чистой души.
