Человек – это звучит!

Во втором стихе недельного раздела “Ваикра” (и всей книги “Ваикра”, соответственно) сказано: “Когда человек из вас будет приносить жертву Господу и т.д.” (“и. т.д.” там о том, что доброхотная жертва может быть принесена как из крупного, так и из мелкого скота. Но, к сожалению, не из птицы и не из дичи, и не из мучного).

Раши, комментируя слова “когда человек из вас будет приносить”, пишет: “Когда будет приносить – речь тут идет о доброхотных жертвоприношениях”.

На первый взгляд суть комментария Раши в том, что слово “когда”, в данном контексте следует понимать в значении “если”: если человек из вас будет приносить. И понятно, что применительно к обязательным приношениям никакое “если” не уместно. “Если” – это про доброхотные приношения: если человек захочет, то принесет. Не захочет – может не приносить. Но если все-таки захочет, то пусть приносит из крупного или мелкого скота и т. д.

Но в таком случае непонятно вот что. Когда Раши указывает комментируемые слова, он таким образом указывает на моменты, нуждающиеся в пояснении, которое и дает. Согласно выдвинутому нами выше предположению, в комментировании нуждается только слово “когда”. Зачем же тогда он цитирует и продолжение (“человек из вас будет приносить”)? (Осторожно: спойлер! Мы уже догадываемся, что все не так просто, как показалось было. Подробности – чуть ниже).

Затем Раши (отдельно!) комментирует слово “человек”: “С какой целью это сказано? Подобно тому, как первый человек, Адам, не приносил жертв из насильно отнятого, ибо все принадлежало ему, так и вы не приносите жертв из похищенного, отнятого насильно”.

Понятно, что когда Раши задается вопросом “с какой целью это сказано?”, он не имеет в виду, что это слово тут избыточное. В Пятикнижии не счесть мест, где говорится “человек”, “муж”, “людь” и т. п. в самых различных контекстах, где без него в принципе можно было бы обойтись, и это ни у кого не вызывает никаких вопросов. Из чего можно заключить, что таков стиль Писания. И никакой сложности в добавлении слова “человек” нет (на всякий случай: “нет сложности” – совершенно не означает “не нуждается в истолковании” или, тем более, “не имеет истолкования”. Отнюдь. Но Раши в своем комментарии на Пятикнижие занимается исключительно пояснением моментов, вызывающих сложность!).

Конечно, можно было бы попробовать сказать, что после того, как сказано “из вас”, нужда в “человеке” окончательно отпадает. Понятно, что если “из вас”, то из людей. Не из млекопитающих же? Но с другой стороны, почему лишнее слово “человек”, а не словосочетание “из вас”? Почему не спросить: “Если уже сказано “человек”, то зачем добавлять “из вас”? Понятно, что из вас! Из кого же еще?”. И в таком случае Раши должен был бы комментировать слова “из вас” и спрашивать: “С какой целью это сказано?” О них! Но у Раши проблема именно со словом “человек”. Значит загвоздка в чем то другом. А, например, (как считает целый ряд классических комментаторов Раши) в том, почему использовано слово “человек” (“адам”), а не “муж” (“иш”). И ответ: потому, что первый человек, Адам и т. д.

Но тогда нужно понять: а почему собственно “муж” предпочтительнее “человека”? Оба слова используются Писанием регулярно и, если не вдаваться в каббалистические определения, являются почти полными синонимами. Так почему предпочтение одного другому вызывает у Раши вопросы?

И кстати, если не гнаться за красотой и правильностью русского языка и переводить подстрочно, то порядок слов в стихе: “Человек когда из вас будет приносить жертву Господу и т.д.”. Т.е. первым идет слово “человек”. Поэтому было бы логичным, если бы Раши сначала растолковал слово “человек”, и уже затем всю фразу. Но он поступает наоборот: сначала объясняет все словосочетание и только затем возвращается к объяснению первого слова в стихе и т.д.

Некоторые комментаторы Раши (в частности, “Диврей Довид” от имени Маѓарана) полагают, что два вышеупомянутых комментария Раши дополняют друг друга. Пока Раши не прояснил, что речь идет о доброхотном приношении, мы могли допустить что имеется ввиду приношение обязательное. И “человек”, но не “муж” сказано для того, чтобы пояснить: такие жертвоприношения совершают только евреи (о которых сказано (Иевамот, 65а): “Вы называетесь “человек”, а народы мира “человек” не называются”)

Но после того, как поясняется, что речь о доброхотных жертвоприношениях, которые, как известно, дозволено приносить и инородцам (давно хотел ввернуть куда-нибудь это прекрасное слово), возникает вопрос: почему “человек” (выбор, который может указывать на то, что речь идет только о евреях), а не “муж” (точно, ни на что такое не намекающий)? Ведь неевреям можно совершать доброхотные приношения? И ответ: когда первый человек, Адам и т.д.

Складно. Но, к сожалению, никак не укладывается в принципы толкования Раши, который категорически ограничивается прямым смыслом слов Писания. А согласно этому прямому смыслу, слово “человек” означает “любой человек”, не только еврей. Про евреев – это уже Талмуд, мидраши и т.д. Другая дисциплина. И Раши, нужно отметить, ни словом не упоминает этот мидраш в комментарии на слова Пятикнижия, из которых Талмуд учит, что “вы называетесь человек и т.д.” (см. Бемидбар, 19:14, “Человек, когда умрет в шатре и т.д.”)

С другой стороны, если следовать прямому смыслу слов Писания, то с чего бы инородцам иметь право совершать какие-либо приношения? Разве это не между нами, избранным народом, и Всевышним? Там сложное и совсем не очевидное толкование! И, между прочим, “там” – это аж в следующем недельном разделе (22:25). Так что тут пятилетний ребенок, на которого рассчитан комментарий Раши, впервые читающий Пятикнижие, знать этого еще не может! Неоткуда.

Еще вопрос (мы, собственного, его уже задавали): почему Раши никак не поясняет, зачем, если уже сказано “человек”, добавляется “из вас”? Сколько у нас тех человечеств?

Ну, и чисто чтобы придраться: “Подобно тому, как первый человек, Адам, не приносил жертв из насильно отнятого, ибо все принадлежало ему и т.д.” – это из мидрашей. Мидраша Раба и Танхумы. Только в Танхуме сказано: “Адам не отнимал насильно у других, ибо был единственным в мире”. А вот в Мидраш Раба говорится: “Все было в его распоряжении и он не приносил из насильственно отобранного и присвоенного”. Т.е. Раши предпочитает вариант Мидраш Раба. Почему?

Ответ в общем и целом выглядит следующим образом. Начало недельного раздела “Ваикра” – это начало разговора о жертвоприношениях. И логично было бы начать его с главного, т. е. с обязательных приношений. И в этом духе, по возможности, следовало бы попытаться истолковать слова Писания. Что это, мол, об обязательных приношениях. И лучше всего, чтоб о ежедневных жертвах всесожжения и т. д.

Если только нет однозначного и неопровержимого доказательства того, что кажущийся нам логичным порядок вещей нарушен и речь, первым делом, заходит именно о доброхотных приношениях. И именно такое доказательство Раши усматривает в словах: “Когда человек из вас будет приносить жертву Господу и т.д.” Т.е. одних слов “когда будет приносить” в данном случае не хватило бы. А вот “человек…из вас” все расстаавляет по своим местам.

Каким образом? Дело в том, что согласно прямому смыслу слов Писания, “человек” – это, конечно не только еврей, но и инородец. Сферический человек. Поэтому слова “когда человек будет приносить жертву” в начале разговора о приношениях мы запросто могли бы понять следующим образом: мы могли бы подумать, что обязаны обязательные приношения совершать только мы, евреи. Но и неевреи (“человек”) могут, если захотят (“когда будет приносить”) совершать их. Ан нет! Тора добавляет “из вас”: не любой человек, но только человек “из вас”, т. е. еврей.

Т.о., со всей очевидностью выходит, что речь идет о доброхотных приношениях евреев! (И Раши подчеркивает “речь идет тут”, т. е. не только в данном стихе (иначе он бы употребил оборот “в стихе” или т. п.), а во всем отрывке.)

Конечно, при желании, можно найти ситуацию, в которой слова “когда будет приносить” (в значении “если будет приносить”) могут относиться к обязательному жертвоприношению. Ну, например, если речь идет о человек, совершившем преступление, требующее совершения искупительного приношения будучи несовершеннолетним, то он может, если хочет, достигнув совершеннолетия принести жертву (и грех будет искуплен), а может и не приносить, положившись на то, что формально, на момент совершения преступления, он никому ничего не был должен. А что? Вариант! Но дело в том, что будь так, необходимо было бы использовать слово “муж”, указывающее на совершеннолетие! А “человек”, как мы уже договорились, это сферический человек. Не только без национальности, вероисповедания и пола, но и без возраста и без страховки.

Вот поэтому Раши и цитирует, как комментируемое, слово “человек”, чтобы пояснить неотвратимость предлагаемого толкования: речь о доброхотных приношениях!

Т.о. становится понятным, зачем и в самом тексте и в исходнике Раши нужны и “человек” и “из вас”.

Что касается того, что Раши пишет о том, что “Адам не приносил жертв из насильно отнятого, ибо все принадлежало ему” (Мидраш Раба), и не пишет о том, что “ибо он был единственным на свете” (Танхума). Разница между подходами мидрашей в том, что согласно Мидрашу Раба, Адаму не было, что насильно присваивать (все было его). А согласно Танхуме, ему не было, у кого насильно присваивать (он был единственным на свете).

В Пятикнижии, в принципе, нигде не сказано, что Адам приносил приношения. Так что слова Раши можно понять в том смысле, что если бы Адам захотел принести жертву, он не смог бы принести ее из присвоенного. Собственно Раши и пишет: “Адам не приносил жертв из насильно отнятого”, а не “Адам приносил жертвы из неприсвоенного”. Не приносил.

Если сказать, что дело в том, что не у кого было отбирать, так ведь Адам оставался единственным на свете совсем недолгое время. Буквально считанные часы (если не минуты). А потом понеслось: сначала Хава, затем Каин с Эвелем. Потом Шет. А там и внуки пошли. Так что не у кого было присваивать совсем недолго. И все это время он был плотно занят: давал имена животным, искал спутницу жизни. А жертву, даже если и принес на деле, то сделал это, скорее всего, во искупление греха Древа познания. Т.е. когда народу, кроме него, на земле было уже полно. (Безусловно, есть мидраши, согласно которым Адам принес жертвы сразу как был создан и т. д., так мидраши есть почти о чем угодно).

Поэтому, судя по всему, Раши предпочитает мнение Мидраша Раба: да, у Адама было совсем немного времени, пока он оставался единственным в этом мире, но его вполне хватило на то, чтобы приобрести весь этот мир в свое нераздельное владение. Долго ли умеючи? А дальше уже можно было плодиться и размножаться без опаски: права-то собственности оставались пожизненно неоспоримыми.

Конечно, что-то “свое” было у потомков Адама и при его жизни (помнится, Каин и Гевель владели землями и стадами и т.д., см. Берешит, 4:3-4). Но это – как “права владения” детей, находящихся на иждивении у родителей, на их игрушки (я, естественно, имею в виду смартфоны) и зубные щетки. И, судя по всему, на это намекает Раши, когда немного меняет формулировку Мидраша Раба, где сказано “все было в его владении”. А Раши меняет на שהכל הי’ה שלו – “все было его” (“принадлежало” – это плоды уже упоминавшейся борьбы переводчиков за чистоту и красоту русского языка, на алтарь которой снова и снова приносится точность передачи авторской идеи, даже если она каким то чудом становится известной переводчику). “Все было его” (“принадлежало ему”), но кое что из принадлежавшего ему он передал во владение (пользование) своим благодарным потомкам.

И даже если Адам и подарил что-то кому-то из сыновей или внуков в полное владение, то каковы шансы, что он сделал это для того, чтобы потом насильно присвоить себе подаренное в нарушение уже полученной им заповеди “не грабить”? Вот и я считаю, что шансов на это никаких.

Однако возникает ряд технических вопросов.

Мы, например, допустили, что за то небольшое время, что Адам оставался в этом мире одним и единственным, он все тут приобрел в свое владение. А как? Приобретение подразумевает и требует соответствующего акта вступления в права владения, на языке еврейского права именуемого “киньяном”. Каким таким киньяном Адам приобрел весь это мир, и почему Раши очевидно, что киньян был?

Есть мнение, что в ситуации, когда на свете есть только один человек (первый или последний, не важно), ему никакие особые киньяны не нужны. Поскольку ему не с кем соревноваться за права владения, ему не нужны и механизмы их подтверждения. Все его по умолчанию. В таком случае, получается, что то, что для приобретения ничейного (“эфкер”) киньян нужен только потому, что на самом деле оно не “ничейное”, а “всейное” (или “всехнее”?). И поэтому нужен киньян, чтобы персонифицировать права владения. А будь оно действительно ничейным, нужды в киньяне не было бы.

Все это страшно занятно. Но совершенно не очевидно, мягко говоря. Так что если бы это было тем, что Раши имел в виду, ему следовало бы как то это растолковать достаточно прямым текстом.

Ответ на наши вопросы хранится в Шулхан Арухе Алтер Ребе (ХМ, Законы ничейного, 3), где говорится о том, что когда царь (даже нееврейский) захватывает некое государство, то все это государство переходит в распоряжение царя-завоевателя, включая реки, моря, горы, города и деревни. И все во владении царя – и родное его царство (со всеми реками, горами и т. д.), и теперь захваченное (или захваченные).

О! Теперь все понятно. Адам явился в созданный для него мир единственным и безраздельным владельцем и повелителем. И приобрел все во владение самим актом своего появления в мире (и см., например, Раши на Берешит, 2:19 “Он подчинил их [животных] руке человека” и т.п.).

Можно, конечно, осторожно поинтересоваться, укладывается ли эта замечательная концепция в прямой смысл слов Писания? Ответ: прекрасно укладывается. См., например, Раши на Бемидбар, 21:28: “Писание говорит нам, что Сихон отнял его у них, а при его посредстве стал дозволенным Израилю”. Там речь о том, что евреям нельзя было нападать на Моав. Но моавский Хешбон, на наше счастье, оказался захваченным Сихоном. А значит перешел в его владение. А с Сихоном воевать можно! И пошли, и отвоевали и стало нашим.

Раши тут ничего не доказывает. Он упоминает обстоятельство, как само собой разумеющееся. А значит не нуждающемся в пояснении.

Вот-вот придет Машиах. Отстроит Храм. Начнутся, несмотря на всю электронную предрегистрацию, чудовищные очереди в Храм. И вы можете себе представить, что будут чувствовать те, у кого жертвоприношения обязательные… А какие обязательные? Искупительные! Покаянные! Благодарственные жертвы геров всех времен и народов, которым не удалось отбиться в периоды первых двух храмов!.

Так вот, можете себе представить, какие чувства будут испытывать те, у кого приношения обязательные, видя, сколько мест в очереди занимают энтузиасты-любители с приношениями доброхотными? Не можете! Потому что они будут испытывать исключительно приязненные и добрые чувства! На то они и времена Машиаха.

Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, “Ликутей сихот”, т.12, стр. 1-9.

Р-н Шауль-Айзек Андрущак

Источник: ru.chabad.org

Читайте также